Боевой клич - Юрис Леон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/102
• Следующая

Миссис Роджерс дремала, покачиваясь в скрипучем кресле-качалке у камина. Енох с огромной кружкой пива сонно смотрел на пламя, изредка отхлебывая из кружки. Энди сидел на низком табурете, а Пэт устроилась на полу у его ног и рассеянно ворошила угли в камине, над которым красовалась надпись «Благослови, Господи, очаг наш».

Энди блаженствовал, положив руку на плечо Пэт. Еще никогда в жизни ему не было так хорошо.

Енох Роджерс очередной раз приложился к своей кружке и смачно рыгнул.

— Мистер Роджерс! — возмутилась миссис Роджерс.

— О Господи, женщина! Неужели мужчина не может рыгнуть в собственном доме? Не обращай внимания, Энди, мы люди простые, не то что у вас в Америке. — Он нагнулся и ласково потрепал собаку, развалившуюся у его ног. — Хорошая земля, хорошая женщина, хорошая собака. Что еще нужно старику, который всю жизнь пахал, как лошадь? Мы, Роджерсы, никогда не понимали тех, кто живет по городам. Здесь, среди этих холмов, и течет настоящая жизнь, а не там, среди суеты, шума и дыма.

— Тебе, наверное, скучно с нами, Энди, — заметила миссис Роджерс. — Извини, что было так много гостей, но ведь Пэт давно уже не приезжала домой, а наши родственники не упустят повода собраться вместе. Женщинам надо поболтать, мужчинам выпить. Сам понимаешь...

— Они прекрасные люди, миссис Роджерс, надеюсь, я им понравился.

— Конечно, понравился, — ухмыльнулся Енох. — Они ведь и шли сюда, чтобы посмотреть на американца, которого заарканила Пэт.

— Папа!!!

— Да еще не просто американца, а морпеха.

— Попридержи язык, мистер Роджерс. Ты доведешь до слез бедную девочку.

— Ничего подобного, миссис Роджерс. Видела бы ты лица Даггера и Бена, когда я рассказал им, как парень свалил дерево. Они все на ус мотают.

— Здесь не так уж весело, Энди, — продолжал Енох, раскурив трубку. — А мужиков не хватает. Наши ребята ушли, и многие никогда не вернутся. Другие разъедутся по разным странам. Они повидали мир и теперь им неохота возвращаться на фермы и кастрировать быков. Так что, как ни крути, а без свежей струи нам не обойтись.

Миссис Роджерс хотела было что-то сказать, но Енох предостерегающе поднял руку и встал.

— Пойдем-ка, старушка, отдыхать. Пусть молодежь посидит вдвоем, пока еще не погас огонь в камине.

Они пожелали спокойной ночи и неторопливо удалились в спальню.

— Бедный Энди, — сказала Пэт. — Представляю, каково тебе пришлось, но я ведь предупреждала...

— Что ты, Пэт, они все замечательные. Надеюсь, что я им понравился.

— Об этом не беспокойся. Раз ты можешь ловко срубить дерево и пить с ними пиво, значит, ты для них уже свой. А на папу с мамой не обращай внимания. Они пытаются побыстрее отдать меня замуж, чтобы я не осталась старой девой.

Энди осторожно обнял ее.

— Пэт... я никогда не думал, что на свете есть такой дом, такие люди... — Он осторожно коснулся ее щеки. — Пэт... можно?

Ее руки обняли его, и горячие сухие губы коснулись его губ.

— Милый, — чуть слышно прошептала она.

— Пэт, родная, — выдохнул он.

Она вдруг отстранила его.

— Мы не должны... не надо...

Он поднялся и помог ей встать.

— Не сердись, Энди.

— Ничего. Я понимаю. Спокойной ночи, Пэт.

Я вошел в палатку и, подойдя к койке Энди, ткнул его под ребра.

— Эй, придурок, ну-ка вставай и зайди ко мне в офис.

Хуканс молча обулся и последовал за мной. Мы зашли в штабную палатку, и, пока я возился с бумагами, Энди уселся за стол, где стояла радиостанция, и рассеянно отстукивал ключом несколько сигналов: «Пэт Роджерс, Пэт Роджерс...»

Я со вздохом отбросил бумаги и взглянул на него.

— Ну, в чем дело, Мак?

— Ты завалил последние полевые учения. Что за хреновину ты нес в эфире?

— Да брось, Мак.

— Черта с два! Старшина Китс крепко распсиховался на наше отделение и все из-за тебя! После увольнительной на День Благодарения ты не в себе. Что случилось?

— Я уже посетил капеллана и исповедался ему, так что все будет о'кей.

— Ни хрена ты у него не был. Я проверял.

Энди вспыхнул и поднялся, но я уже стоял у выхода, не давая ему пройти. Швед несколько секунд яростно сверлил меня взглядом, потом сник и сел на место.

— У меня появилась девушка, Мак.

— Ну и что, здесь у всех есть девушки.

— Эта не такая.

— Я знаю. Они все не такие.

— Тогда чего разговаривать?

— Я хочу знать, что грызет тебя?

— А ты... ты никому не расскажешь?

— Ты меня знаешь.

— Мак, я с ума схожу по ней. Никогда не думал, что со мной такое может твориться.

— Слушай, Энди, чего ты так настроен против женщин? Что они тебе сделали?

Он закурил сигарету.

— Это длинная история и довольно скучная.

— Ничего, я послушаю. Может, и тебе полегчает.

Он глубоко затянулся и в упор поглядел на меня.

— Ладно, может, ты и прав. Так вот... Мой отец умер, когда мне было три года. Благотворительное общество отняло меня у матери, когда мне исполнилось четыре. Они обнаружили меня и моего брата закрытыми в комнате грязной дешевой гостиницы, где мы сидели голодными двое суток... Там же нашли нашу мать, пьяную до беспамятства. — Энди закрыл глаза и сжал кулаки. — В городе не существовало лесоруба, который бы не трахнул ее. И не только в городе...

— Можешь не продолжать, я понял.

— Ты сам хотел выслушать меня. Из интерната я сбежал в лагерь лесорубов. Тогда мне было уже двенадцать. Я мыл полы, посуду, прислуживал за столом и много слышал о женщинах. Что могут сказать грубые прямые люди о бабах? Это не джентльмены из общества, они не ищут оправдания женским подлостям, а просто констатируют факт. Когда мне стукнуло шестнадцати, я уже вовсю махал топором, а раз в месяц ездил в город, чтобы напиться и трахнуть подвернувшуюся шлюху... Такую же шлюху, какой была моя мать.

Вначале Энди говорил с трудом, подыскивая слова, а потом годами скопившиеся ненависть, ярость и боль прорвались наружу.

— Ты же знаешь, какие они все в постели. Делают вид, что здорово проводят время, а на самом деле только и думают, как наложить лапу на твои деньги, за которые ты, как проклятый, горбатился на лесоповале. Они лежат на спине, закатывают глазки, стонут и сладко поют, какой ты классный мужик... дешевки! Дешевки! Шлюхи! Мой младший брат, который остался в интернате и не знал того, что знал о них я... Мак, какой был парень! Умница, вроде нашего Сестрички Мэри. Ты бы видел, как он разбирал и собирал любые двигатели, чинил какие угодно машины. Я тогда понемногу начал откладывать деньги, чтобы отправить его в колледж... — Голос Энди охрип, и я уже едва слышал, что он говорит. — Он познакомился с этой девкой. Тоже молоденькая совсем, тварь паршивая. Она от кого-то забеременела и все свалила на него, чтобы он женился. А он, дурачок, только обрадовался. Даже если бы я сказал ему, что она шлюха, что и сейчас трахается со всеми, кто подвернется, он все равно бы не поверил. У меня ни хрена не вышло в жизни, я так хотел, чтобы он выучился и жил не хуже других, а теперь что? За тридцатку работает в сушилке! Это с его головой, с его руками... Э-эх!

• Предыдущая
• 44/102
• Следующая