Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - Куллини Джон - Страница 39

Примерно через двенадцать часов внутри каждой икринки совершаются большие изменения. В ответ на усилия крошечной новорожденной протокреветки, получившей название науплиус, тонкая оболочка яйца начинает разрушаться. Это существо напоминает небольшое кургузое насекомое с одним-единственным, как у Циклона, крошечным коричневатым глазком и грушевидным тельцем, от которого наподобие коротких побегов отходят три пары плавательных конечностей. На конце каждой ножки находится пучок длинных волосков, помогающих науплиусу при движении, так как силенок ему еще не хватает. Когда наблюдаешь за науплиусом в капле воды под микроскопом, кажется, что он плавает с помощью старой истрепанной метелочки. Прокладывая себе путь в воде, это существо развивает максимальную скорость, двигаясь толчками. Однако по сравнению с затраченными усилиями науплиус движется безнадежно медленно и часто останавливается для отдыха.

Подобно многим другим окружающим их пловцам, науплиусы фактически бесцветны и прозрачны. Это надежно защищает их от хищников, ориентирующихся с помощью зрения. Очень вероятно, что жители мира планктона обладают и многими прочими приспособлениями и инстинктами, которые используются ими как для оборонительных, так и для агрессивных целей. Успех удара и контрудара, преследования и уклонения от встречи с противником, может быть, всецело зависит от способности обнаруживать едва заметные волны рассекаемой при чьем-то движении воды или остающиеся позади кого-то крошечные водовороты, бесконечно малые перепады температуры, электрические излучения и различия в запахе, который исходит от хитинового жала или отстоящего от пего на какой-нибудь миллиметр уязвимого участка тела.

В своем большинстве личинки креветок живут очень мало. Те из них, кто плывет на средней глубине и в поверхностных слоях воды, становятся жертвами других планктонных путешественников, а оказавшиеся у дна подвергаются еще и другим опасностям. Зияющие ловушки-сифоны засасывают их под поверхность песка, где их поедают черви, двустворчатые моллюски и даже некоторые живущие в песке ракообразные.

В этих местах повсюду со дна поднимаются обширные заросли горгонарий и морских перьев. И те, и другие — кишечнополостные животные, относящиеся к группе восьмилучевых кораллов. Это живые ловушки, обжигающие щупальца которых парализуют жертву при первом же прикосновении. И морские перья, и горгонарии, подобно известковым кораллам, представляют собой колонии, состоящие из огромного количества отдельных особей — полипов. Внешне морское перо Renilla, называемое иногда морской фиалкой, действительно очень похоже на красивый цветок. Поддерживающая ножка несет дисковидную лопасть из мягкой ткани, на которой располагаются полипы. Днем, когда полипы сокращены, верхняя поверхность коралла выделяется своей яркой окраской — обычно это красивый пурпурный или фиолетово-пурпурный цвет. Но ночью та же поверхность принимает вид гофрированного кружева, отдаленно напоминающего наложенные друг на друга геометрические фигуры. Распускаясь и покрывая весь пурпурный диск, полипы, всегда имеющие по восемь щупалец, образуют сплошной переплетающийся покров. И колония становится белой, как привидение. Шевеля своими многочисленными щупальцами, эта прозрачная смертоносная паутина поджидает крохотных пловцов. Полипы выполняют две функции, к которым они очень хорошо приспособлены, — поймать пищу и переварить ее. Они обладают мягкими эластичными стенками, и, когда охота идет хорошо, каждый полип Renilla ловит своими щупальцами и заталкивает в желудочную полость десятки только что вылупившихся науплиусов креветок.

В течение одной недели гибнет 80 % молоди креветок. Но зато оставшиеся личинки претерпевают за это время несколько линек, сопровождающихся ростом и изменением формы. Подобно своим родственникам омарам, молодь креветок в своем развитии проходит через ряд внешне непохожих друг на друга стадий, но метаморфоз их отличается большей сложностью.

Менее чем за два дня науплиусы линяют четыре раза, вырастая за это время примерно от 0,3 до 0,6 миллиметра в длину. После пятой линьки эти похожие на паучков существа неожиданно начинают щеголять заметно удлиненным «хвостом» и увеличенной «головой», оснащенной новыми шипами и щетинками. Если пренебречь парой впервые появившихся сложных круглых глаз, все животное на этой стадии напоминает ершик для мытья бутылок. Любопытно, что личинка креветки, теперь называемая протозоеа, похожа на личиночную форму крабов (зоеа) и имеет некоторое сходство с самыми молодыми личинками омаров.

По сравнению с колючей, агрессивной протозоеа, примитивный науплиус представляет собой, по сути дела, лишь едва ожившее яйцо. Действительно, его развитие обеспечивается еще запасами желтка, аналогично эмбрионам омара, которые проходят стадию, соответствующую науплиусу, все еще находясь в оболочке яйца. Единственное адаптивное преимущество, которое креветка имеет, выпуская своих отпрысков на волю в стадии науплиусов, по-видимому, заключается в том, что в физиологическом отношении производство науплиусов обходится дешевле. Если бы, подобно омарам, креветкам пришлось производить такие сложные „модели" личинок, как протозоеа, они могли бы быстро исчезнуть. Весьма вероятно, что небольшие креветки просто не в состоянии продуцировать и вынашивать более крупную и дольше развивающуюся икру в количествах, достаточных для того, чтобы необходимое для существования вида число особей могло выжить и достичь половой зрелости. В среднем на протяжении многих поколений вид должен произвести молодняка в количестве, достаточном по крайней мере для того, чтобы обеспечить нулевой прирост популяции (то есть замену каждой пары производителей в следующем поколении), в противном случае его судьба будет окончательно решена. Если какому-либо виду удается превзойти этот нулевой прирост, это тоже беда, хотя и другого рода, но когда потребности вида в необходимых ресурсах начинают обгонять имеющиеся возможности, он неизбежно исправляет свою ошибку посредством саморегулирования.

Переход личинок из состояния науплиусов в протозоеа сопровождается очень важным изменением их поведения, заключающимся в том, что последние начинают кормиться сами. Вначале, однако, как это характерно для молоди многих животных, они ведут себя, как близорукие. Личинки должны что называется носом уткнуться в свою пищу, состоящую главным образом из неспособного к активному движению фитопланктона и, возможно, органических остатков. На этой стадии у них еще отсутствует сложное, требующее хорошей координации движений, пищевое поведение, включающее приближение к пищевым частицам и овладение ими.

Протозоеа в своем развитии проходит три стадии, с каждой линькой становясь все крупнее и крупнее. Это, однако, не относится к шипам и отросткам, самые длинные из которых не превышают трех миллиметров. Линяющим протозоеа третьей стадии предуготовлено появиться на свет в совершенно новом обличье.

На этом очередном этапе развития личинки креветок получили название мизидных, из-за их большого внешнего сходства с рачками из примитивного отряда мизид (Mysidacea). Давнее происхождение мизид, вероятно, было связано с тем, что их предки сохраняли во взрослом состоянии некоторые особенности строения личинок. Это явление, получившее название неотении[19], по-видимому, вызвано замедлением процесса развития, тогда как рост животного продолжается. Иногда оно затрагивает почти весь организм, иногда же проявляется только на отдельных системах органов.

До наступления мизидной стадии гидробиологам трудно отличить личинку бурой креветки от личинок ее многочисленных и разнообразных родственников, обитающих в водах Мексиканского залива. Во время сезона наиболее активного нереста, с весны до поздней осени, вдоль континентального шельфа плывут науплиусы и неотличимые друг от друга протозоеа более дюжины видов креветок. Однако на мизидной стадии каждый вид начинает обнаруживать характерные для него признаки, например у многих из них появляются выросты, напоминающие рога млекопитающих.