Невезуха на все сто - Яковлева Елена Викторовна - Страница 34

• Предыдущая
• 34/64
• Следующая

Известно, что театр начинается с вешалки, а с чего — музей, как вы думаете? Я предполагаю, что с бдительной тетеньки-смотрительницы в старомодных очках, не устающей повторять строгим, вселяющим священный ужас голосом, куда нельзя садиться и за что нельзя браться руками. Так вот, ничего подобного в музее Сусанина не наблюдалось. Зато у входа околачивались крепкие ребята-секьюрити и ощупывали каждого входящего профессиональными взглядами ресторанных вышибал. За меня они поначалу тоже взялись, но быстро утратили ко мне интерес, разглядев, с кем, собственно, я притащилась.

— А это кто, экскурсоводы? — ядовито поинтересовалась я у Инги.

— Сама видишь, что охранники, — прошипела мне в ответ Инга, давая понять, что мои ежеминутные подковырки давно сидят у нее в печенках.

— Извини, это у меня нервное, — пробурчала я себе под нос.

Едва мы вошли в просторное фойе, как Инга снова изменилась в лице, стала крутить головой направо-налево и покусывать губы.

— Мне нужно срочно найти Ованеса, — пробормотала она, впившись мне в локоть. Пальцы у нее были прямо-таки ледяные.

— А что случилось?

— Да так, ничего. Я скоро, ты пока здесь погуляй… — рассеянно обронила Инга и затерялась в разряженной толпе, постепенно заполняющей фойе. Как я понимаю, это все были Ованесовы гости. Важные такие, надутые как индюки. Сплошь олигархи, так надо полагать. А при них жены, красотки вроде Инги, хоть сейчас на подиум.

Инга все не появлялась, а мне до чертиков наскучило смотреть на эту ярмарку тщеславия. Ничего, Инга меня найдет, чай, не в лесу, решила я и отправилась слоняться по музею, строго следуя направлению, указанному стрелкой «начало осмотра». Стрелка перво-наперво привела меня в просторный светлый зал, по которому лениво фланировали парочки, успевшие просочиться в музей раньше меня, и со скучающим видом разглядывали картинки на стенах. Видимо, экспонаты. Я последовала их примеру, поскольку ничего другого мне не предлагалось.

Первым попавшимся мне на глаза экспонатом оказалась гравюра «Вид на русскую усадьбу XVIII века». При чем здесь Сусанин, подумала я и переключилась на следующий — фотографию нашего драгоценного Покемона (!!!) в рамке и с подписью: «Почетный попечитель музея Ованес Суренович Сусанян». Ингин благоверный таращился на меня со стены со своим обычным брезгливым выражением.

— Как ты мне надоел! — фыркнула я и отвернулась, вследствие чего взгляд мой уперся в стеклянный куб посреди зала. Куб стоял на специальном постаменте и, судя по всему, являл собой центральное ядро всей экспозиции, гвоздь программы, так сказать. Вокруг стеклянного куба с задумчивым видом прохаживались два любопытствующих субъекта в дорогих костюмах и что-то живо обсуждали.

— Кому они пытаются впарить, что этот Сусанин в них ходил? — протяжно, с явным малороссийским акцентом процедил тот, что был в костюме цвета кофе с молоком, от какого-нибудь Гуччи, не иначе. — Видно же, что они неношеные.

— Может, их отреставрировали, — рассудительно молвил второй и чуть не до локтя закатал рукав пиджака, чтобы продемонстрировать массивные золотые часы с золотым же браслетом толщиной в три пальца. — Быстрей бы начинали, а то у меня уже третья презентация сегодня.

А обладатель южного говора все не унимался:

— Тоже мне, удивил народ! Презентация в музее!

Да приезжайте ко мне в Таганрог… Выйдем ночью на яхте в открытое море, с ветерком, с девочками…

— Да, яхта — это неплохо, — согласился тот, у которого Покемонова презентация была уже третьей за сегодняшний день, после чего оба с достоинством удалились.

А я подошла к кубу на постаменте, чтобы посмотреть, что же так заинтриговало ярких представителей отечественного бизнеса. Представьте себе, под стеклом были… лапти. Размера так сорок седьмого, не меньше. Любовно покрытые лаком, они были выставлены, как изящные лодочки из крокодиловой кожи в витрине супердорогого бутика.

— Что за ерунда! К чему тут лапти? — Я обошла вокруг куба в надежде увидеть табличку, хоть как-то объясняющую природу странного экспоната. Таблички не было. Я подумала, что не заметила ее по невнимательности, и сделала второй круг с тем же результатом. И, совершенно обескураженная, уже заходила на третий, когда за моей спиной возникла Инга.

— Ты чего? — дернула она меня за рукав.

— Табличку ищу!

— Какую табличку?

— Хочу знать, чьи это лапти. Неужто Ивана Сусанина?

— Да какая разница! — отмахнулась от меня Инга, зыркая по сторонам.

— Что, так и не нашла своего Покемона? — спросила я.

Ингин ответ потонул в бравурных пассажах. Это у дверей, ведущих в следующий зал, заиграл маленький оркестрик. Две бледные девицы в строгих черных платьях усердно пилили смычками свои скрипки под аккомпанемент роскошного концертного фортепьяно, над которым в самозабвенной падучей трясся худющий тип в черном фраке. Исполняли они что-то очень знакомое из популярной классики. То ли «Полет шмеля», то ли «Танец с саблями», точнее не скажу.

Вдоволь налюбовавшись лаптями, я засобиралась «продолжить осмотр», но Инга безжалостно порушила мои культурные планы:

— Да ничего тут больше нет. А в следующем зале столы для фуршета.

— Жаль, — я была жестоко разочарована, — а я рассчитывала увидеть еще что-нибудь из сусанинских реликвий. К примеру, зипун народного героя. А что, раз его лапти так хорошо сохранились… А что ты так на меня смотришь?

— Да вот жду, когда тебе надоест упражняться в остроумии, — охладила мой пыл Инга и вдруг заорала мне в ухо:

— Во-он тот здоровяк с усами, весь в джинсе… Узнаешь?

— Где-то я видела эту рожу. Такая примелькавшаяся… Может, у мусоропровода сталкивались?

— У какого мусоропровода? Это же Кирилл Кудряшов, с телевидения. Ну, передача «Мои соседи»…

Ах, «Мои соседи», ну точно, точно, теперь я его вспомнила. То-то я гляжу, физиономия у этого типа такая свойская. И глаза к переносице съехались, как после долгого бдения у замочной скважины. Да он от нее, в принципе, и не отходит, не в прямом смысле, конечно, а в фигуральном, поскольку его передача целиком и полностью рассчитана на бабушек-старушек, проводящих свою жизнь на скамейке у подъезда и обгладывающих каждого проходящего мимо буквально до белых косточек.

— А он-то здесь зачем?

— Для представительности, разумеется, — доложила Инга и прибавила со здоровым цинизмом:

— Ты себе представить не можешь, за какие бабки Ованес его сюда заманил, с ума сойти! И это сверх того, что он выложил за рекламу. В передаче Кудряшова будет реклама новой продукции Ованесовой компании, — пояснила она. — А тот, тот, в жеваных штанах, лысый, — Инга снова стрельнула глазами в пеструю толпу, сгрудившуюся у мемориальных лаптей, — депутат Госдумы. Все время похабные анекдоты рассказывает, а на трибуне пламенные речи толкает про права человека, ну и всякое такое…

От нечего делать я удостоила вниманием и похабника-депутата и не нашла в нем ничего выдающегося, кроме лысины. Ну, может быть, еще бровей: больших и мохнатых, как еловые лапы.

— А остальные? — Я обвела взглядом дожидающуюся дармового фуршета публику. — Сплошной бомонд, надо думать?

— Всякие-разные, каждой твари по паре, — пренебрежительно охарактеризовала Инга званых гостей Покемона. — Есть, конечно, деловые люди, но в основном шушера, халявщики…

Хотела бы я знать, кто я в этой табели о рангах?

— А того толстенького, низенького видишь? — снова оживилась Инга. — Главный санитарный врач района!

Санитарный врач — всего-то! А по торжественному Ингиному тону можно решить, что речь идет по меньшей мере о компьютерном короле Билле Гейтсе.

Заинтригованная, я пригляделась к толстячку, подобно прочим отиравшемуся у стеклянного куба с лаптями. Вид у него, между прочим, был вполне «новорусский», со всеми прилагающимися атрибутами вроде золотого «Ролекса» на волосатом запястье и непременного мобильника в потной пятерне.

— В наши времена санитарные врачи выглядели по-другому, — пробурчала я.

• Предыдущая
• 34/64
• Следующая