Маньяк по вызову - Яковлева Елена Викторовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/46
• Следующая

— Перед этим? — Я сглотнула подкативший к горлу комок. — Вы имеете в виду, что было возле железнодорожной платформы?

Сыскарь снова пыхнул своей сигареткой и заявил суровым тоном:

— Я имею в виду все, с самого начала.

— Сначала? — Я тихо затосковала, но делать было нечего. — Сначала я приехала… сегодня утром, то есть уже вчера утром, в Дроздовку, Нина встретила меня…

— Этого не надо, — перебил меня опер и, поморщившись, раздавил сигарету о стенку банки из-под майонеза, набитой окурками чуть не доверху. (Ох, лучше бы я на нее не смотрела, так меня снова замутило.) — Давайте знаете с какого места, м-м-м, с криков. Крики вы слышали или нет?

— Ну да, слышала, — выдавила я из себя через силу. — Я слышала, как кто-то кричал: «Старый козел!» От крика я проснулась, позвала Нину… Нина сказала, что это, наверное, соседи ссорятся. А потом уже сам этот сосед, Остроглазов, постучался к нам и стал спрашивать жену… Хотя нет, постойте… — Я попыталась сосредоточиться. — Не так все было, вернее, не совсем так. Сначала, после криков, мы с Ниной спустились вниз, выпили немного минеральной воды и… Ну конечно, мы посмотрели в окно и увидели, что женщина эта, еще живая, уходит от своей дачи куда-то в сторону железнодорожной платформы.

Сыщик нервно забарабанил по столу шариковой ручкой:

— А муж когда появился? Я пожала плечами:

— Да откуда ж я знаю, я ведь время не засекала. Может, минут пять прошло, может, побольше. Помню только, что когда он стал уговаривать Нину, чтобы она с ним поехала, то сказал… Ну да, он сказал, сейчас, мол, половина третьего, а первая электричка будет только в пять двадцать утра.

— И что было потом?

— Потом мы быстро оделись, сели в машину и поехали. Приехали к платформе, там расспросили парня, который торгует в круглосуточной палатке, тот сказал, что никого не видел… — Я закусила губу, потому что мое повествование неумолимо приближалось к самым неприятным для меня воспоминаниям. — Потом мы поехали по асфальтированной дороге, вдруг остановились… и все.

Опер опять закурил, щелкнув зажигалкой:

— И что же, вы никого не видели дорогой?

Тут только в моей голове соединились контакты, я все вспомнила и сразу испугалась:

— Ой, точно, нам попался по дороге этот, ну, шабашник, который тут дачу строит, Сыщик сразу насторожился:

— Припомните, когда и в каком именно месте вы его встретили?

Собственно, провалы в моей памяти уже были благополучно ликвидированы, но на всякий случай я сделала глубокомысленный вид и выдала после некоторой паузы:

— Это было, когда еще мы ехали к платформе… А место… Ну, там, где грунтовая дорога пересекается с асфальтовой.

Опер ничего не сказал, только грузно откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под ним. В этот же момент дверь распахнулась, и в комнате возник тщедушный человечек с пегим, схваченным резинкой хвостиком на затылке.

— Ну что там? — спросил его сыщик. «Хвостатый» развел руками:

— Пока ничего, на вид в машине все чисто, в салоне порядок, а вот снаружи… Колеса в какой-то дряни…

Я покраснела и втянула голову в плечи. Сыщик перехватил мой робкий взгляд и буркнул:

— Ладно, разберемся.

Дверь скрипнула, и я открыла глаза. В комнату вошла Нинон и присела на край софы.

— Ну, как самочувствие? — поинтересовалась она, откидывая со вспотевшего лба прядку волос цвета «созревшая рожь».

— Лучше не спрашивай, — простонала я, приподнимая голову с подушки.

— Надо же, как тебя, — подивилась Нинон, — ну ладно, это дело поправимое, сейчас мы тебя вылечим. — С этими словами она скрылась за дверью, очень скоро явившись снова, уже с бутылкой пива, запотевшей, из холодильника.

— Ни за что! — замотала я головой.

— Ну и напрасно, — тоном знатока заметила Нинон, — всего лишь пара глотков, и тебе полегчает. — И она звонко набулькала пива в высокий стакан из темного стекла.

— Рекомендации лучших собаководов? — тускло сострила я, принимая стакан из рук Нинон и осторожно отхлебывая пиво, предварительно зажав нос пальцами. Печальный опыт мне подсказывал, что подобная предосторожность не повредит.

Поразительное дело, но мне и правда стало полегче. Я даже решилась придать своему бренному телу сидячее положение и поджать под себя ноги. А Нинон подошла к окну и, взглянув вниз, пробормотала:

— У Остроглазова ворота нараспашку, надо бы пойти закрыть…

— А чего он сам не закроет? — тупо спросила я.

— Интересное кино, — фыркнула Нинон, — как же он тебе их закроет, когда его дома нет?

— А где он?

— Где-где? — передразнила Нинон. — Ты чего, не поняла? Его же задержали по подозрению в убийстве жены!

— Да что ты! — не поверила я и поскребла ногтями макушку. — О чем они там, в милиции, думают? Как он мог ее убить, интересно? Ведь он же все время с нами был!

Нинон равнодушно передернула плечиком:

— А чего им думать? Им нужно побыстрее кого-нибудь изловить, изобличить и отрапортовать по начальству о результатах проделанной работы. А Остроглазов, как ни крути, самая подходящая кандидатура на роль убийцы, особенно если учитывать, как часто они ругались.

— Но это же… Если так рассуждать, тогда вообще извилинами шевелить не надо. А как же всякие экспертизы, эти… следственные эксперименты, свидетели, наконец? — Я уставилась на Нинон.

— А я-то тут при чем? — резонно отпарировала она. — Я в этих делах не больше твоего понимаю. Одно только могу сказать: Ирка, конечно, была баба вредная, такая, что ангела до греха доведет, и не исключено, что Виталька во сне видел, как он шею ей сворачивает, да только на кой ему черт самому убивать? Денег у него хватает, мог бы кого-нибудь нанять, если уж так приспичило.

— Ты имеешь в виду этого… ки… киллера? — не поверила я своим ушам, уж больно легко Нинон рассуждала о более чем серьезных вещах.

— Ну это же я чисто теоретически, — успокоила меня Нинон, — просто в порядке разминки для мозгов. А вообще пусть об этом тот следователь думает, который нас ночью мурыжил. Как его там… А, Проскуряков… И потом, хватит уже об ужасах, завтракать пора, — заключила она.

Я поискала в себе признаки голода, но не нашла. А вот от крепкого чая я бы, пожалуй, не отказалась.

Через двадцать минут мы с Нинон уже сидели на веранде, как и накануне, только трапеза наша на этот раз была гораздо умеренней. Нинон меланхолично управлялась с омлетом, я прихлебывала обжигающий чай без сахара, а незапертые ворота соседской дачи все еще поскрипывали на петлях.

— Черт, как надоело. — Нинон в сердцах отодвинула от себя тарелку с недоеденным омлетом и решительно направилась на улицу.

Она закрыла ворота, а потом застыла у ограды остроглазовской дачи, вытянув шею и глядя куда-то в сторону. Что она там разглядела, интересно?

Когда Нинон наконец вернулась, выражение ее лица было крайне заинтригованным.

— Милиция с шабашниками разбирается, — сообщила она многозначительно, вновь придвигая к себе тарелку.

— Да? — Я задумалась, потом меня осенило:

— Слушай, Нинон, а они ведь не напрасно на них наехали, мы же вчера одного видели неподалеку от трупа.

— То-то и оно, — согласилась Ниной. — Я это дело сразу просекла, и следователь на этот факт напирал, хотя… — Нинон заговорщицки понизила тон:

— Это ведь у нас не первый труп…

— Маньяк? — По моей спине даже мурашки пробежали.

— Не знаю, не знаю, — загадочно молвила Нинон и неожиданно предложила:

— Пойдем-ка посмотрим, что там делается.

Долго уговаривать меня не пришлось, и уже через минуту мы стояли у ограды бывшей дипломатической дачи и пялились на происходящие там перемещения. А по двору сновали неразговорчивые товарищи в милицейской форме, заглядывая чуть ли не под каждый камушек и изредка обмениваясь непонятными отрывистыми фразами. Из строительного вагончика также доносились мужские голоса, а дверь дома была открыта нараспашку.

• Предыдущая
• 7/46
• Следующая