Маньяк по вызову - Яковлева Елена Викторовна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая

Не знаю, как Нинон дождалась утра, потому что еще и рассвести толком не успело, а она уже сидела на софе у меня в ногах.

— Послушай, Нинон, чего ты вскочила в такую рань? — простонала я и потянула на себя одеяло. — Спи!

— Как же, заснешь тут! — огрызнулась Нинон. — Твой внизу сидит.

— Что ты мелешь? Какой еще мой? — взорвалась я. — Дашь ты мне сегодня поспать или нет?

— Тише, тише! — зашикала на меня Нинон. — Еще услышит, не дай бог.

После такого предупреждения я окончательно пробудилась:

— Кто услышит?

— Кто-кто? Ну твой, следователь.

— Он здесь?!

— В том-то все и дело, — подтвердила Нинон, — уже пятнадцать минут. А я тебя добудиться не могу.

Я еще немного посидела в постели, расставаться с которой мне решительно не хотелось, потом спустила ноги на пол, нащупала тапки и обреченно вздохнула. Вариантов у меня не было.

— Он не сказал, чего ему нужно? — спросила я, натягивая халат поверх пижамы.

— Хочет поговорить, ты уж сама с ним разбирайся, — пожала плечами Нинон.

— Ты ему хотя бы… — встревоженно начала я.

— Я ничего не сказала, — обиженно надула губы Нинон, — что я, дура, что ли?

— Ну извини, — буркнула я и пару раз провела расческой по волосам, не удосужившись глянуть в зеркало. Даже если моя растрепанная внешность и произведет на мужчину моих несбывшихся снов не самое приятное впечатление, я не виновата. Во-первых, его никто не звал в такую рань, во-вторых, у меня больше нет ни малейшего желания радовать его глаз своими прелестями и статями. Кто он мне такой? Всего лишь подлец и обманщик, каких полно на каждом шагу.

Даже в Генеральной прокуратуре, как выяснилось.

Бормоча под нос проклятия и покряхтывая, я спустилась в гостиную, где и в самом деле сидел мой бывший возлюбленный, рассматривая то ли пол, то ли собственные ботинки.

— Ну что опять? — спросила я громко, остановившись в нескольких шагах от него.

Андрей поднял голову и красноречиво приложил палец к губам, мол, потише. Он ведь еще не знал, что Нинон в курсе наших с ним сложных взаимоотношений. И пусть остается в неведении.

— Ну так что? — осведомилась я еще раз, уже шепотом, исключительно чтобы доставить удовольствие этому особо важному кобелю, мнящему себя великим сыщиком. Мне так и хотелось напеть известный мотивчик:

«Наша служба и опасна, и трудна…»

Андрей указал мне взглядом на стул и тихо сказал:

— У меня к тебе пара вопросов.

— А я уж думала, что ты пришел меня арестовать, — фыркнула я, — можно сказать, приготовилась с вещами на выход… — С этими словами я поплотнее запахнула на себе халат.

— Женя, я тебя умоляю, — покачал головой мужчина моих несбывшихся снов, — давай не будем смешивать одно с другим.

— А я и не смешиваю. Даже наоборот. Представь себе такую ситуацию: вдруг я окажусь преступницей и ты меня арестуешь, а? Неподкупный и принципиальный сыщик сажает за решетку бывшую любовницу, какой сюжетец! Как раз для детективов в бумажных обложках. — И я засмеялась нервным смехом, перешедшим в кашель — следствие недавней выходки наркоманки Лизы.

— Не смешно, — буркнул Андрей, глядя на меня исподлобья.

Мне самой тоже было не до смеха.

— Ладно, задавай свои вопросы, — вяло разрешила я.

— Как она на тебя напала?

— Кто? Лиза?

— Да, Лиза. Она как-нибудь объяснила свой поступок, может, что-то сказала?

— Ничего она не говорила. Вцепилась мне в горло своими когтями и ну душить. Не знаю, сколько это продолжалось — минут десять или пять, — но в конце концов я ее оттолкнула. — Я опять дотронулась рукой до своей шеи. — Хорошо еще, что ей не пришло в голову погладить меня ножичком. Боюсь, при таком раскладе дело не обошлось бы синяками. Кстати, кто-нибудь может объяснить, как она оказалась в Дроздовке на этот раз? Опять санитары просмотрели?

— А как ты оказалась в спальне Широкорядова?

— Неужто ревнуешь? — усмехнулась я.

— Ну что ты в самом деле! — раздраженно укорил меня бывший возлюбленный. Просто обиженная добродетель!

— Ладно, отвечаю, — махнула я рукой, — но учти, что это уже второй вопрос из тех двух, о которых мы условились. В спальне Широкорядова я оказалась, оказалась… — Я вдруг обнаружила, что не могу вот так, сразу объяснить, как я оказалась в спальне поэта-песенника. И в самом деле, какой черт меня туда понес? Чего мне не сиделось на лужайке вместе с Нинон и пьяным банкиром? — Н-ну… Сначала мы вчетвером — я, Нинон, Остроглазов и Широкорядов — сидели на лужайке перед домом, выпили немножко…

— Немножко? Гк-хм… — не удержался от комментария мужчина моих несбывшихся снов. — Это после скольких бутылок? Впрочем, молчу, молчу…

— Выпили немножко, — повторила я, — потом Широкорядов позвал меня в дом, не помню уже зачем'.

— А потом он позвал тебя в спальню, — продолжил за меня бывший любовник, — и ты, конечно, уже не помнишь зачем.

Мое терпение кончилось.

— Все, лимит вопросов исчерпан, — объявила я и поднялась со стула.

— Сиди, сиди, — сурово приказал мне Андрей. — Ты что, до сих пор не поняла, к чему я клоню? У вас что-нибудь было с этим рифмоплетом или, может, он намеки какие бросал?

— Но при чем здесь…

— При том, что… — Андрей бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, — при том, что эта Крандинская не просто с большой придурью, но и… Короче, она запала на Широкорядова.

— А кто эта… Крандинская? — тупо спросила я.

— Да Лиза же, Лиза… — прошипел мужчина моих несбывшихся снов.

— Ты хочешь сказать, что она набросилась на меня из-за Широкорядова?

— Вот именно! — Андрей почесал затылок, снова бросил взгляд наверх и неожиданно предложил:

— Слушай, пойдем погуляем.

Я поежилась и неуверенно согласилась:

— Пожалуй, если хочешь, только мне придется переодеться.

— Валяй. Я буду ждать тебя на улице, чтобы не возбуждать любопытство твоей подружки Нины, или, как ты ее называешь, Нинон.

Я пошла наверх переодеваться. Едва успела натянуть джинсы, как в комнату заглянула Нинон, спросившая: «Ну что?»

— Пойду подышу свежим воздухом, а то голова после вчерашнего раскалывается, — примитивно соврала я.

— Пойди, пойди, — заговорщицким тоном благословила меня Нинон.

Андрей стоял у ворот недостроенной дачи Овчарова, задумчиво глядя на остатки обгоревшего вагончика, которые, впрочем, не особенно бросались в глаза, поскольку во дворе было полно всякого строительного мусора, а также высилась большая куча песка.

Когда я подошла, Андрей вздохнул и поинтересовался:

— Твоя подружка случайно не рассказывала, из-за чего Остроглазов не ладил с женой?

Я добросовестно покопалась в памяти:

— Кажется, она говорила, будто у них все время крик был, а почему… Вроде бы она скандальная баба была…

— Понятно… Ну а… Не знаешь случайно, этот поэт-песенник под нее клинья не подбивал?

— Под кого? Под Нинон? — не поняла я.

— Да нет, под Остроглазову, — поморщился Андрей. Я опешила:

— Да откуда ж я могу знать? Я же ее живой ни разу не видела. И вообще не пойму, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что банкиршу прикончил Широкорядов?

— Тепло, но не горячо, — загадочно изрек в ответ «особо важный» следователь.

Ох, лучше бы он говорил прямо, а не крутил вокруг да около. На душе у меня было неспокойно, я чувствовала, что Андрей бросает мне намеки, которые до меня не доходят. Ясное дело, это меня злило.

— Что ты хочешь сказать? — Я наморщила лоб. — Остроглазову убил не маньяк и не Широкорядов… И причина в ревности?

— Ну соображай, соображай быстрее, — подбодрил меня Андрей.

— Неужели, неужели?.. — Неожиданная догадка так меня поразила, что я не сразу решилась произнести ее вслух. — Неужели это работа Лизы?

— Учти, я тебе этого не говорил. — Бывший мой возлюбленный предупредительно приложил палец к губам.

Но мое внезапное озарение было подобно сходу снежной лавины, которую ничем не остановить, разве что тщательно рассчитанным направленным взрывом.

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая