Дворец любви - - Страница 33
- Предыдущая
- 33/44
- Следующая
Вечером второго дня Джерсен увел Друзиллу на нос, удерживаясь, однако, от интимных жестов, которые могли бы раздразнить Виоля Фалюша, если тот наблюдал за ними. Похоже, Друзиллу это не трогало, что неожиданно укололо Кирта и подсказало, насколько он неравнодушен к девушке. Кирт пробовал бороться с влечением. Даже если попытка уничтожить Виоля Фалюша увенчается успехом, что тогда? В жестоком будущем, которое он предначертал себе, не было места для Друзиллы. Однако искушение осталось. Меланхоличная Друзилла, окутывающая себя облаком грусти, сквозь которое внезапно прорывались вспышки радости, манила его… Но обстоятельства сложились так, что Джерсен держался с ней сухо. Девушка словно ничего не замечала.
Марио, Этьен, Танзел – никто не обошел ее вниманием. Как и велел Джерсен, она никого не выделяла. Даже сейчас, когда они, стоя на носу, любовались закатом, Марио присоединился к ним. Кирт извинился и вернулся к прогулке.
Если Марио – Виоль Фалюш, лучше не раздражать его. Если нет, Виоль Фалюш, наблюдая за парочкой со стороны, убедится, что Друзилла не отдает предпочтения кому-то одному.
Утром четвертого дня яхта плыла между зеленых островков. В середине дня она приблизилась к цели и вошла в порт. Путешествие окончилось. Пассажиры с сожалением сошли на землю, многие постоянно оглядывались. Маргарита Ливер плакала.
В здании за портом гостям предложили новые одежды. Мужчины облачились в просторные бархатные блузы сочных расцветок: темно-зеленые, кобальтовые, темно-коричневые – и широкие черные бархатные панталоны, застегивающиеся под коленями алыми пряжками. Женщинам достались блузы того же покроя, но менее насыщенных оттенков и полосатые юбки в тон. Все также получили по мягкому бархатному берету, квадратной формы, с забавной кисточкой.
После того как гости переоделись, им подали завтрак, а затем усадили в деревянный шестиколесный экипаж с золочеными спицами. Обитые темно-зеленым бархатом сиденья стояли на резных, спирально закрученных ножках из черного дерева.
Экипаж поехал вдоль берега, а ближе к середине дня углубился в холмы, травянистые склоны которых пестрели цветами, и океан скрылся из виду.
Скоро стали попадаться высокие деревья, похожие на земные, показались клумбы и скверы. На закате экипаж остановился в таком сквере, и гости разглядели высоко в кронах деревьев домики, к которым вели покачивающиеся веревочные лесенки.
На земле пылал большой костер и был сервирован ужин. То ли вино оказалось крепче, чем обычно, то ли всех подмывало выпить, но вскоре каждому казалось, что жизнь наполнилась новым смыслом, что Вселенную населяют лишь двадцатилетние юнцы. Прозвучало несколько тостов, в том числе и «за нашего невидимого хозяина». Имя Виоля Фалюша не упоминалось ни разу.
Появилась группа музыкантов со скрипками, гитарами и флейтами. Буйные мелодии заставили сердца биться сильнее, кружили головы. Жюли поднялась, ее тело зазмеилось, задвигалось втанце,необузданном, захватывающе-бесстыдном.
Джерсен принудил себя оставаться трезвым и наблюдал. От его глаз не укрылось, как Леранд Уибл шептался с Билликой. Минуту спустя девушка ускользнула в тень, вслед за ней исчез Уибл. Друиды, созерцавшие танец, чуть откинув головы и полузакрыв глаза, не заметили этого. Только Хал задумчиво поглядел вслед парочке, затем тихо придвинулся к Друзилле и проговорил что-то ей на ухо.
Девушка улыбнулась, кинула быстрый взгляд в сторону Джерсена и покачала головой. Хал нахмурился, но потом придвинулся к ней еще теснее и, осмелев, положил руку на тонкую талию.
Прошло полчаса. Казалось, лишь Джерсен заметил, что исчезнувшая парочка вернулась к костру. Глаза Биллики сияли, губы мягко улыбались. Только тут Лейдиг спохватилась и стала озираться в поисках Биллики. Но вот она, рядом. Что-то неуловимое в ней ушло, уступило место новому. Лейдиг почуяла неладное, но не смогла понять, что прочла на лице девушки, и вернулась к созерцанию танца, пригасив подозрения.
Джерсен наблюдал за Марио, Этьеном и Танзелом. Они сидели с Траллой и Морниссой, но их взгляды все время скрещивались на Друзилле. Джерсен закусил губу: Виоль Фалюш, если он и в самом деле был среди гостей, не торопился раскрывать себя.
Вино, музыка, костер… Джерсен, раскинувшись на траве в ленивой позе, не спускал глаз с гостей. Кто из них следит за всеми? Кто особенно внимателен? Этот человек и есть Виоль Фалюш. Казалось, все наслаждаются отдыхом. Дакав спал. Лейдиг пропала, Скебу Диффани тоже исчез. Джерсен повернулся было к Наварху, чтобы перекинуться парой слов, но передумал.
Огонь погас, музыканты ускользнули, как тени, гости поднялись и направились к веревочным лестницам. Ничего подозрительного…
Утром, во время завтрака, выяснилось, что экипаж уехал. Посыпались догадки по поводу того, какой транспорт им теперь предоставят, однако слуга указал на тропу:
– Мы пойдем по ней. Мне ведено быть вашим проводником. Если вы готовы, лучше начать собираться, поскольку до вечера нужно пройти немало.
Хиген Грот опешил:
– Вы хотите сказать, что придется идти пешком?
– Именно так, лорд Грот. Другой дороги нет.
– Ну и дела! – брюзжал Грот. – Я полагал, что аэрокар может запросто доставить нас туда.
– Я только слуга, лорд Грот, и не могу давать объяснений.
Грот отвернулся, недовольный, но выбора не было, и в конце концов он воспрянул духом и даже затянул старую походную песню времен своей юности, прошедшей в стенах Люблинского колледжа.
Попетляв по низким холмам, прогалинам и зарослям, тропа привела их на широкий луг. Облако белых птиц взметнулось из травы, вспугнутое шумом.
Ниже поблескивало озеро, где ожидал ленч.
Проводник не позволил гостям отдыхать слишком долго.
– Пусть неблизкий, и ходу не прибавишь – устанут леди.
– Я уже устала, – фыркнула Васт. – Больше не могу сделать ни шагу.
– Возвращайтесь, – пожал плечами проводник. – Держитесь тропы, а там слуги помогут вам. А теперь пошли! Уже полдень, и поднимается ветер.
В самом деле, прохладный бриз покрыл рябью гладь озера, и небо на западе начало затягиваться перистыми облаками.
Васт предпочла двигаться дальше с остальными, и все побрели по берегу озера. Наконец тропа свернула в сторону, начала карабкаться на склон и побежала по парку между высокими деревьями и пышными травами. Ветер дул в спину. Когда солнце начало опускаться за линию гор, гостям были предложены бутерброды и чай. Потом они вновь поднялись и пошли вперед. Ветер гудел в ветвях деревьев.
Когда солнце совсем скрылось за горы, путники вошли в густой лес. Тьма сгущалась, по мере того как гасли последние лучи солнца.
Шли медленно. Женщины уже еле передвигали ноги, хоть жаловалась лишь одна Васт. Лейдиг хранила суровое молчание, а с лица Маргариты Ливер не сходила улыбка. Хиген Грот не находил сил для жалоб и лишь иногда что-то коротко говорил Дорани.
Лес казался бесконечным. Ветер, резко похолодавший, выл в верхушках деревьев. Тьма упала на горы. Гости еле доплелись до поляны, где стояло строение из камня и бревен. В окнах сиял желтый свет, из трубы курился дымок, обещая тепло, ужин и отдых.
Так оно и было. В обширной зале, устланной ярким ковром, пылал огонь в камине. Некоторые из гостей рухнули в мягкие кресла, другие предпочли разойтись по своим комнатам и освежиться. Их ожидала новая одежда: мужчин – черная пара, дам – длинные черные балахоны. Непритязательность женского наряда должны были скрасить белые и коричневые цветы в волосах.
Когда вся компания привела себя в порядок, подали вино и незамысловатый обед. Гуляш, хлеб с сыром и красное вино заставили всех позабыть о трудностях пути.
После обеда гости собрались около камина выпить по рюмочке ликера.
Вновь закипел спор о том, где находится Дворец Любви. Наварх, стоявший у камина, принял драматическую позу.
– Все очень просто, – провозгласил он с вызовом. – Или нет? Неужели никто ничего не понимает, кроме старого Наварха?
– Говори, Наварх, – поддержал Этьен. – Не томи! Изреки откровение!
- Предыдущая
- 33/44
- Следующая