Общество для Генри - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 7

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая

В свое время это могло показаться завидным, но та счастливая пора давно миновала. Нынче Эшби-холл был не тот, что прежде — он требовал денег, а с деньгами семье Параденов не везло вот уже несколько поколений.

Начало положил вышеупомянутый Красавчик Параден. Он практично рассудил, что, раз все равно не сохранишь, лучше тратить, пока есть, и редкий вечер не спускал за рулеткой по тысяче гиней. Кроме того, он немало потратился, спалив как-то в подпитии первоначальную елизаветинскую усадьбу и воздвигнув на ее месте нечто, напоминающее отчасти дворец принца-регента в Брайтоне, отчасти — средневековую крепость. Местные острословы называли это сооружение не иначе, как «Замок». Сам Генри люто ненавидел дом и часто с ностальгией вспоминал меблированные квартиры для артистов в Миддлсборо и Хардерсфилде.

Некоторое время он с тоской созерцал уродливую постройку, потом, философски рассудив, что ее не исправить, снова сел и начал письмо.

«Дорогой мистер Стикни»

Начало было многообещающее, но дальше дело почему-то не клеилось. Знай он, что собирает дальний родственник, все было бы очень просто. Как поживают первые издания, спросил бы он. Купили ли Вы в последнее время какие-нибудь интересные марки? Или, дорогой мистер Стикни, как бы я хотел взглянуть на ваших тропических рыбок. Однако все эти пути были закрыты. Генри мог только жевать авторучку — занятие, редко приносящее удовольствие, ибо ручки делаются из твердого материала и плохо пригодны для жевания.

Он все еще размышлял и нисколько не продвинулся, когда на страницу легла тень, и, подняв глаза, он увидел свою племянницу Джейн.

Она смотрела на дядю с ласковым одобрением, думая, как всегда при встрече, какой же он красивый и необычный. Генри хоть и разменял шестой десяток, был так же строен, что и в ту пору, когда каждое утро и каждый вечер исполнял по три танцевальных номера с субреткой. Это всегда была субретка, потому что он так и не поднялся выше второго актера на роль молодых людей. Последнее обстоятельство ничуть его не угнетало. Было бы здоровье и зарплата по пятницам, и что еще человеку нужно?

— Здравствуй, юная Джейн, — сказал он. — Я чуть не встретил тебя на станции, но мне надо написать это чертово письмо. Кухарку нашла?

— Да.

— А остальных?

— До последней горничной.

— Молодчина. Великий организатор, наша Джейн. Алджи видела?

— Видела. Страшное зрелище.

— Как он поживает?

— Превосходно. Беспечен и весел. Живет у друга по имени Билл. Я отдала ему твою пятерку.

— С моим проклятием?

— Да.

— Если бы он пошел работать!

— Так я и сказала, а он ответил, что нет времени. Слишком много великих замыслов.

— Чтоб ему пусто было. Я очень люблю Алджи, но повторяю — чтоб ему пусто было. Что больше всего бесит — вполне может быть, что он однажды и впрямь сделает состояние, хороши же мы тогда будем. От этих Алджи всего можно ждать. Он напоминает мне одного малого, про которого я читал. Он назанимал денег и все до цента вложил в резину. Друзья пытались его урезонить. Ты что-нибудь знаешь о резине? Да, в детстве я как-то купил резинку, чтобы стирать карандаш. Ты изучал рынок резины? Никогда не думал, что существует отдельный рынок, свою я купил в писчебумажной лавке. Он вложил все деньги и через неделю получил прибыль в пять тысяч фунтов. Алджи такой. Потрясающий малый. Полагаю, ты с трудом отговорила его пойти с тобой на обед.

— Нет, он не набивался.

— Удивительно. Бесплатный обед, а он не набивается. Кстати, как встреча?

Джейн поморщилась.

— Не очень.

— Что такое?

— Я тебе скажу, что! — вскричала Джейн, радуясь возможности облегчить душу. Уж если и рассказывать про свои горести, то именно Генри. — Ты не поверишь. Знаешь, сколько я не виделась с Лайонелом?

— Шесть месяцев, да?

— Примерно. И вот, я прихожу в его отвратительный клуб, думая, что мы уютненько посидим и уютненько побеседуем вдвоем, и первым делом слышу, что он пригласил друга.

— Что?!

— Своего партнера, мистера Тарвина.

— Шутишь!

— Ничуть.

— Удивительно.

— Мне тоже это показалось странноватым. И сам он как-то переменился.

— В каком смысле? — спросил Генри, думая про себя, что любая перемена в Лайонеле Грине может быть только к лучшему.

— Он был какой-то встревоженный. Как будто ему не по себе. Почти ни слова не проронил. Ладно, хватит об этом. Кухарка приедет завтра, остальные

— дня через два.

— Какая она из себя?

— Много рекомендаций, мало обаяния. Вряд ли, когда она идет по улице, встречные мужчины восторженно замирают. Где у Диккенса была женщина, похожу на тетку Гамлета? Такая же угрюмая. Это про миссис Симмонс.

— Ну, нам не нужна развеселая кухарка.

— Нам вообще не понадобится кухарка, если твой Стикни не материализуется. Письмо закончил?

— Не совсем.

— Много написал?

— «Дорогой мистер Стикни».

— Что ж, это начало, и довольно удачное. Я помогу тебе сочинить остальное.

После ухода сестры день Алджи и дальше проходил в покое и довольстве. В шесть часов, когда вернулся Билл, его друг вновь возлежал на диване, и не встал, а только благожелательно помахал рукой.

— Ах, Билл, — сказал он. — Ты чуть-чуть разминулся с моей сестрой. Часов на семь. Она ушла примерно в половине двенадцатого.

— Не знал, что у тебя есть сестра.

— Уже давно. Ну, какие новости? Как твой адвокат?

— Почти как всегда, только сегодня он пригласил меня пообедать.

Алджи покачал головой.

— Не нравится мне это. Сдается мне, он тебя обрабатывает. Не давай ему ни пенни. Держись за свои деньги, как приклеенный. И вот, кстати, добавь к ним.

— Что это?

— Казначейский билет на пять фунтов, пожертвованный моим дядюшкой.

— Оставь себе.

— Нет уж, возьми. Я не буду себя уважать, если не разделю с тобой бремя домашних расходов.

— Ну, хорошо, раз так, — нехотя отвечал Билл.

Он протянул руку, и Алджи испытующе на нее уставился.

— Ага! — сказал он.

— А, царапины, — сказал Билл. — Это меня…

Алджи остановил его жестом.

— Можешь не рассказывать. Я всегда боялся, что это случится. Ах уж эти порывистые натуры! Когда вы встречаете девушку, которая вам нравится, вы без лишних слов хватаете ее в охапку и начинаете целовать. И что дальше? Она, как честная девушка, царапает вас до кости. И поделом. Будем надеяться, что это послужит тебе уроком.

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая