Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена - Страница 60

• Предыдущая
• 60/138
• Следующая

– Многоуважаемый, – Ранул заговорил шепотом и на Кранта постарался не смотреть, – а если отдать им то, зачем они пришли?

– Думаешь, они пожелают мне легкого Пути и уйдут? Крант, ты тоже так думаешь?

– Нет. – Сказано коротко и предельно ясно.

– Значится, будем разбираться с этими крутыми…

– Нутер…

– Да?

– Я твой оберегатель.

– Ну и?..

– Это мое дело.

– Но ведь и тебя надо кому-то оберегать.

Крант встал и… поклонился. Ни разу не видел, чтобы он кому-то кланялся!

– Ладно, Ранул, мы пойдем. Я тебе должен не остался?

– Нет. Это я…

– На ремонт хватит?

– Да! – И у него голос нормальным стал, и соображение в глазах появилось. Любит мужик свою работу, ой как любит!

– Ладно, пускай остается. Это я так. На всякий случай. Крант, выходим. Ты первый идешь или я?

Мы вышли, и на нас никто не кинулся. С копьем наперевес. Абыдно? Не-э, только не мне. Я вообще-то жрать туда шел. А в зале на четыре стола – десять посетителей. И никто не жует. Смотрят только. Выжидающе. Словно это мы главное блюдо. Долгожданное.

Марла и «племяш» тоже в этой десятке. И Меченый…

А он-то чего здесь забыл?! У мужика же сейчас медовый месяц вроде. Можно из номера не выходить. Попить-пожрать охота? Так закажи в постель! Сильно скромный? Ладно, пусть к двери поднесут. Самому-то зачем спускаться? И на меня пялиться скорбно-собачьими глазами? Будто я сменить кого-то пообещался и забыл. А этот кто-то три смены подряд отпахал. Без перерыва.

Марла тоже хороша. Нет чтоб накормить «утомленного труженика», так сама не ест и его не угощает.

Ладно, исправлю я сейчас это безобразие. Блин, все приходится делать самому! Может, Меченому тоже мое разрешение требуется? Типа высочайшее соизволение отведать пищу, что послал нам… нет, что приготовил нам Ранул.

Он, кстати, дверь за нами закрыл. Сразу. И на засов. А сам внутри остался. Может, напрасно мужик боится? Может, ничего и не…

– Миной!

В зале появился Малек. Быстро, словно гнался за ним кто.

И тут же начался бардак.

Четыре серых смерча образовались в углах комнаты. Пятый – возле входной двери. Еще один упал, кажется, с потолка. И все «смерчи» ринулись… нет, не к Мальку, ко мне!

А Крант, он вроде как в трех местах сразу получился: впереди, сзади и слева от меня, и за этими «тремя Крантами» заклубился серый туман.

Малек еще чего-то крикнул, но я внезапно оглох.

Длинный туманный язык метнулся ко мне. Справа. И я ударил его. Не задумываясь. Как отбиваю брошенный мне в спину мяч.

Туман стал светлее. На миг. А Крант… он начал двигаться еще быстрее. Я скорее угадывал, чем видел его. И он по-прежнему был сзади-слева-впереди. Еще одно нападение я отбил на автомате. Сначала отбил, а потом понял, что оно было.

Туман посветлел, потянулся на средину комнаты и…

Все вдруг закончилось.

И замерло. Словно кнопку «Пауза» во время просмотра нажали.

Не двигались Марла и Меченый. Не шевелился серый тюк на их столе. Лежали неподвижно перевернутые табуретки.

Застыли на месте и трое в серых плащах. На полпути. Между входной дверью и лестницами. Не двигался Ранул-младший, притворяясь частью стены.

А недалеко от меня серели две кучи тряпья. Ни мертвых, ни живых в них не наблюдалось.

Я удивился. На миг только. Потом глянул на Нож, и прижал его к запястью.

А слева от меня стоял и не дышал Крант. И плащ на нем топорщился, как перья взъерошенного воробья. Воинственного и страшно грозного. Что клюнул слона пониже хвоста.

Почему-то мне стало весело. Самое время для идиотского хихиканья. И для дурацких воспоминаний тоже «самое» подходящее.

Смотрел я когда-то боевичок. Там толпа крутых охотников на человеков гонялась за суперкрутым бывшим солдатом. Дед этого бывшего совет девчонке давал – прям зашибись! «А теперь убиваем всех, кто не Люк», – так сказал этот «добрый» дедушка.

В моем списке «Не убивать» имеется чуть больше пунктов. И номером первым в нем значится Алексей Тимофеевич Серый.

Почему-то в жизни все крутые разборки быстро заканчиваются. Это в фильме их полчаса показывают. А самый смачный удар – еще и с разных сторон.

Как и какой орган после этих тычков себя чувствует – это Пал Нилыч любил комментировать. Прямо во время показа. Я как-то записал его ремарки и знакомому программисту дал. А тот их в фильм вставил. Вместо супербоевика получилась смесь ужастика с черной комедией. Очень черной. Так диски с этим «гибридом» в момент разлетелись!

…Как осенние листья, подхваченные ветром, летят по дорожке парка…

Это уже не о дисках. Троицу в сером подхватило «осенним ветром». Когда распахнулась входная дверь.

Только миг пришелец стоял на пороге – и вот он уже в центре комнаты. А вокруг него – серый туман.

Похожее действо я видел на аукционе невест. Не знаю, можно ли назвать это поединком. Тогда сражались тиу. Между собой. Быстро все закончилось у них. Очень.

Здесь, думаю, тоже тиу. Только вот против кого?..

– Ловчий!.. Здесь Ловчий, миной!

Я все-таки услышал Малька.

Меченый рванулся ко мне. Марла тоже. А Крант вдруг швырнул меня к лестнице. Через полкомнаты.

Блин, повезло нортору, что он тоже в моем списке «Не убивать!» значится.

Все голодные зрители куда-то попрятались.

Они всегда прячутся, когда начинается реальная разборка, где достаться может всем, и зрителям тоже.

Это уже потом появится много болтунов, которые «своими собственными…» и «с вот такого расстояния…» – потом, когда все закончится.

А мы дружно отступили. Все пятеро. К лестнице. Я и четверо моих защитников.

Четыре. Телохранителя. У меня. Ха!

Сказали бы вчера – не поверил.

А вот сегодня они у меня есть. И не могут справиться с одним противником. Язык не поворачивается назвать его человеком. Оно только похоже на человека. Но человека можно убить. Один раз. А эту Тварь смертельная рана только останавливает. На секунду. Потом она опять прет ко мне. У нее чудовищная регенерация. И обалденная скорость. Защитники пока сдерживают, но… Пока никто из них не ранен. Но если зацепит хотя бы одного – тогда все. Тварь прорвется ко мне. За мной пришла. И без меня не уйдет.

Я знаю это. Откуда? А хрен его разберет!.. Вот знаю, и все тут. Еще я уверен, что могу убить эту Тварь. Ножом. А она – меня. И Нож ей не нужен. Это я тоже знаю. И всех остальных убить она тоже может… Не хотелось бы.

Вот только как добраться до Твари и статься в живых при этом? Не с фасада, ясен пень. Между нами – мои защитники. Оттирают, прикрывают, ноги мне чуть ли не оттаптывают. И со спины добраться до противника не получится. Я не рыцарь Круглого стола – ударил бы и в спину. Если б смог дотянуться. Не могу. Чтоб и дотянуться, и остаться живым, – не получится все сразу.

Защитники отдают ступеньку за ступенькой, но продолжают оборонять меня. От чего-то условно живого. И у этого «чего-то» не девять жизней – больше. А у нас только по одной. Не смешно. Совсем.

Вот и с рефлексами у меня нормально, и на зрение никогда не жаловался, а какое оружие в руках Твари, не разберу. И сколько рук этих, тоже не сосчитаю. Быстро они двигаются, даже слишком. И закрываются регулярно. Защитниками. А я…

Блин! Хуже некуда быть зрителем в таком деле. Вот почему я не люблю телевизор. Ни в один из фильмов нельзя вмешаться. Даже если очень хочется. А тут ведь не кино – выключил и забыл – тут жизнь, можно сказать, на кон поставлена. Моя жизнь.

А Тварь не торопится, будто играет со мной. С такой и десять телохранителей не справились бы. Но на кой хрен десять, если на лестнице – двоим едва разойтись! И все. Хотя она далеко не хлипкая: ступени широкие, удобные – и стоять, и прыгать на них можно, а перила такие, что пьяный не перевалится. Даже если захочет. Проверил лично. А я тут не самый мелкий жилец. И нафуршетился вчера реально. А в таком состоянии меня нельзя подпускать к хлипким предметам. Но лестница выдержала. Вчера. Держится и сегодня. Только поскрипывает. А нас на ней уже пятеро. Целая толпа для такой стремянки. Если еще Марла на нее взгромоздится, то может и не выдержать.

• Предыдущая
• 60/138
• Следующая