Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена - Страница 30
- Предыдущая
- 30/138
- Следующая
В этот раз я переиграл сценарий – напал первым. С Ножом в руке. А хирург с ножом – это опасное сочетание. Даже с осколком стекла – не слабый противник. Было дело. Но это в другом мире и в другой жизни, от которой остались воспоминания. А здесь у меня есть самое лучшее оружие и самый надежный спутник – Нож. Имя у него такое, а не название. И думать о нем надо как бы с большой буквы. Или писать, если есть чем и на чем. Но мне было не до орфографии. Все-таки четыре противника – это больше, чем мне надо.
Все закончилось быстро, быстрее, чем в прошлый раз, и я пошел дальше. Неторопливо и спокойно, как по знакомым местам, когда и под ноги смотреть незачем – каждый камень давно знаешь. И думать не думаешь, что в родных местах с тобой вдруг чего-то случится. Будто не ломают ног в собственной квартире или не тонут в своей ванне.
Остановился я у развилки. Два входа: направо и налево. В правом мне делать нечего. Там мрачный зал, где только ужасы снимать: бочки-колонны, вырезанные из серо-пятнистого камня, между ними приткнулись кубы столов, куда длиннее операционных, а в центре – алтарь, с непременным жрецом и охраной. В реальности была там еще девочка – назовем ее Маша, – разложенная как курица на блюде – окорочками кверху. Но это в жизни, а во сне? Шут его знает! Но если есть там девочка Маша, то пусть и дальше остается девочкой, а я налево пошел. По-дурацки, понятное дело, звучит, но мне-то в левый коридор надо.
По жизни я не задумывался, кто такая Машка, а во сне знал наверняка: ведьма она, ведьмочка. Молодая и глупая. За силой и знаниями она в Храм пришла. Сама в пекло полезла и подружек с собой потащила. А Храм делится силой только со своими слугами. Мертвыми слугами. Какие сами умерли здесь. Потому-то я-второй и хотел быть убитым.
Многое мне понятно во сне. И известно. Вот Машка тоже имела шанс пополнить армию мертвых слуг, но ей повезло больше, чем двум ее подружкам, что угодили в ловушку, как мухи на липкую ленту. Не смогла она справиться с колдовством, замешенным на смерти, хоть и была самой сильной в тройке. А я помог ей. Невольно. И неожиданно. Разозлил ее до белого каления. Вот она и пережгла колдовские путы. А мне чертовски повезло, что остался жив при этом. Но если бы я увлекся ее недозрелыми прелестями, то все – поджарился бы. Как цыпленок табака. До румяной корочки. И это не шутка. Свои у этих ведьмочек отношения с огнем, особые. И не стоит мне вмешиваться в них. Даже попытаться понять. Раньше я думал, что факелом в морду охраннику ткнули, а теперь вот знаю – рукой. И уверен, что, прикоснись стражник к Машке, и она бы тоже обожглась. Могла и насмерть, как ее подружки. «Поцелуй огня» не должен быть взаимным. Он куда опаснее «Горячего дыхания», каким зажигают дрова или свечи. Соответственно, и сил он требует намного больше, и восстанавливаться после него пришлось бы долго…
Такую вот информацию получил я, пока стоял на развилке. Будто книжку какую открыл наугад или инструкцию.
«Что такое воспламеняющая взглядом и как жить с нею рядом». Издание второе, доработанное. Тем, кто пользуется первым и еще жив, настоятельно рекомендуется приобрести!»
Это я над собой смеюсь и над своим героизмом. Как много подвигов совершается по незнанию. Когда человек ничего не знает, он кто? Правильно… А когда не знает и потому не боится? Тоже правильно – героический дурак.
Вот ты и определился с диагнозом, доктор Лёха. А говорят, что врач не может поставить себе диагноз. Брехня! Может, если больше некому. Не терять же квалификацию, когда единственный пациент, что имеется в наличии, это ты сам… Вот только содержательный монолог с собой любимым пришлось временно прекратить.
Что-то заставило меня оглянуться.
Три здоровенных мужика тащили четвертого. Обмотанного сетью. И этим четвертым был тоже я – тот я, который не знал о засаде. Другой же я – тот, что обо всем знал, – стоял себе посреди коридора, но на меня смотрели как на пустое место. Еще один охранник лежал у стены. Он был без признаков жизнедеятельности. Все правильно, так и закончилась наша прошлая встреча.
Выходит, предыдущий сценарий тоже не отменяется? Но возвращаться и спасать себя плененного не стану. Мне-то тогда никто не помогал. Сам справился. Вот и другой я, который подставился стражникам, тоже сможет. Умнее будет в следующий раз. А мне дальше надо. Я ведь не в «День сурка» попал. Надеюсь.
А вот другую ловушку я обойти не смог, не научился еще проходить сквозь стены. И свернуть некуда было. Все как в прошлый раз: одновременно упали решетки впереди и сзади, превращая коридор в маленькую комнату ужасов. Шипы на стенах-решетках, такие же – на опускающемся «потолке»… И светлое небо проглядывает сквозь потолок-решетку. Однако утро снаружи начинается.
Метаться и выть от страха не стал. Не тот характер все-таки. Неврастеников не берут в хирурги. Неврастениками они потом становятся. Некоторые. От «хорошей» жизни. Страха как такового у меня не было – скорее уж досада. Пережил же я ловушку один раз, выберусь снова. Так чего нервы трепать? Если действует старый сценарий, значится, и дыра в «потолке» есть. Та, Машкой пробитая. А то, что ни самой Машки, ни отверстия не видно, так это ерунда, все равно их никто не отменял.
Стал на то самое место, где стоял в прошлый раз, и спокойно так смотрел, как опускается решетка. И даже тени сомнения не было, что выкарабкаюсь из-под нее. Иллюзия целостности сохранялась до последней секунды. А потом я взмыл вверх и оказался на карнизе. В тот раз я шел к нему по решетке. Да еще Машку нес. А вот во сне – полетел. Без крыльев обошелся. Главное, сильно захотеть – тогда все получится.
Уже с карниза посмотрел вниз.
Проклятое любопытство… не только кошек губит оно.
Решетка почти коснулась пола, и сквозь нее виднелось чье-то тело. В знакомом таком прикиде. Очень не хотелось думать, что это мое тело. Того меня, что не смог спастись. Хотя какое мне дело до того, что было или могло быть?! Со мной этого не случилось. Точка! Или имело место в другом сценарии. Том, где Машка осталась в зале. Еще одной кучей тряпья. Мелькала у меня такая мысль. По жизни. Не люблю, когда меня подставляют. Промелькнула мыслишка и пропала. Как и охота смотреть вниз. Что я, мертвецов мало видел? Этого добра в любом мире хватает. И в любом морге.
Ступени вели вверх. Лестница без перил охватывала купол спиралью и исчезала в камне. Вырубленная в горе неведомо когда и незнамо кем. Но мне не было дела до лестничных дел мастеров. Меня манило небо в проломе огромного свода. А как он получился – и этот пролом, и этот свод – меня мало интересовало. Точнее, совсем никак. Занимало меня другое: надо мной был выход, а вылететь я не смогу. Уверен. Не то настроение. Запал, похоже, весь вышел. Или интуиция включилась. Бывает со мной такое. Вот и по лестнице не хочется подниматься выше того, что прошли вместе с Машкой. Помнится, там ступени оплавленные были, а во сне все вроде в порядке. Но чего-то не тянет меня проверять их – и все тут.
Справа скалится знакомый ход. Тогда мы свернули в него. И ничего – выжили. Пыли на полу, конечно, много, а так – все нормально. Как в прошлый раз. Сворачиваю. Иду вдоль широкой полосы. На уровне плеча мне она. Не знаю, чего это за минерал, но светится он так, что и факела не надо. Не понадобился он и во сне. Вниз идти было легко, а без компании спокойней. К перекрестку четырех тоннелей я вышел быстрее, чем в первый раз. И выбирать долго не пришлось: я знал, куда ведут три из четырех ходов. А в тот, что не знал, меня и не тянуло. Странно. Обычно я любопытнее бываю. Но тут как отрезало. Вот и свернул туда, где мы с Машкой прошли. И отговаривать никого не пришлось. Прямо она хотела, а я там уже был. Наверное. Но проверять не захотел. Тогда. А во сне я точно знал, что этот коридор ведет к воронке. Или Водовороту Времени. И мне не нужно подходить к краю ямины, чтобы увидеть серпантин лестницы. Я и так знаю, что она спускается к озеру статиса. А на его поверхности раскинулось тело. Мое тело. Того меня, что подошел к воронке и спустился к озеру. И я очень сомневаюсь, что в этом теле осталась жизнь. Не бывает жизни и смерти там, где время величина постоянная. Но какое мне дело до другого меня, который делал глупости в другом сне. Если это был сон, конечно, а не еще один вариант сценария. И я пошел дальше, быстро, не оборачиваясь.
- Предыдущая
- 30/138
- Следующая