Проклятие чародея - Вольски Пола - Страница 43

— Вы обманули доверие короля, — ответил его величество. — Предали все человечество, саботировав нашу великую миссию спасения. Разбили нежное мужское сердце. И, самое главное, вы несете ответственность за гибель нашего корабля «Великолепная» вместе со всем находившимся на борту имуществом, что может рассматриваться не иначе как покушение на короля и весь королевский род. Ведь мы могли утонуть. Вам это не приходило в голову? Вы хоть на миг задумались о том, что означала бы такая утрата для наших верноподданных? Хоть в малейшей степени осознаете чудовищность своего преступления? Иными словами, мы обвиняем вас в предательстве.

— Которое карается смертью, — присовокупил принц Кроц.

— Не можем не согласиться с нашим наследником, — кивнул король. — Мы считаем себя либеральным, прогрессивным и милостивым монархом, мы не привыкли унижаться до мелочного сведения счетов. Однако на нас возложены надежды жителей всего Далиона, и потому наиглавнейшей своей задачей мы считаем сохранение жизни Вурм-Диднисов. В свете изложенного наши решения, сколь бы суровыми они ни показались человеку непосвященному, продиктованы насущной необходимостью. К сожалению, иной раз политическая ситуация предполагает неизбежность решительных защитных мер. Именно в такой ситуации мы и находимся в данный момент.

— Так что мы докончим начатое на корабле. — Алчный взгляд принца приковал Каравайз к месту. — Поняла? Но сначала… ваше величество, ваша милость, надо избавиться от колдуна. С самого начала твердил вам об этом. Послушали бы — и сейчас были бы на «Великолепной».

— Принц, мы и без того бесконечно упрекаем себя в этом.

— Так не допустите одной и той же ошибки дважды. Колдун нам теперь ни к чему… как и остальные. Предлагаю разделаться с ним сейчас же, пока он не выкинул какой-нибудь фортель.

— Я — за, ваше величество! — Схватившись левой рукой за бороду Уэйт-Базефа, герцог Чидль прижал к его горлу стальное лезвие.

— В таком случае полагаюсь на вашу мудрость. Мастер чародей, — обратился к Базефу король Пустис, — вы обвиняетесь в предательстве и приговариваетесь, увы, к смертной казни. Приговор обжалованию не подлежит, и потому нет смысла предоставлять вам последнее слово. Для скорейшего решения дела обойдемся также без прощаний. Герцог Чидль, можете привести приговор в исполнение.

Уэйт-Базеф попытался бороться, но так и не смог вырвать бороду из крепкой руки герцога. Рванувшимся на помощь Деврасу, Гроно и Каравайз преградили путь топор принца и кинжал короля. Хитрым приемом герцог бросил Уэйт-Базефа на землю и, наступив ему на шею, занес саблю. Острое лезвие уже готово было опуститься, когда из темноты донесся ровный голос:

— Отпустите этого человека. Он мой.

Все застыли как вкопанные, и из темноты вышла худая серая фигурка.

— Именем ордена Избранных я требую этого пленника.

— По-моему, баба, — уставился на нее принц. Пропустив замечание мимо ушей, Снарп повернулась к герцогу Чидлю:

— Отпустите его.

— Мы понятия не имеем, кто вы, мадам, но вы просите невозможного, — заявил король Пустис. — Предатель осужден, и справедливость непременно восторжествует. Смиритесь. Он умрет на ваших глазах.

— Я забираю его в Ланти-Юм.

— Можете забрать труп, если угодно. — Его величество перевел взгляд на герцога: — Ваша милость, приступайте к казни.

— Отпустите его, — еще раз повторила Снарп. Герцог Чидль предпочел послушаться брата. Вновь над несчастным был занесен меч… И в тот же миг рука Снарп метнула нож. Промелькнув над костром, он по самую рукоять вонзился в грудь Чидля. Выпустив саблю из безжизненной руки, герцог покачнулся и замертво повалился на землю.

С яростным криком, размахивая топором, принц Кроц бросился на убийцу, но Снарп послала ему навстречу «живую удавку». Стальная петля с шипением обвилась вокруг его горла и затянулась. Задохнувшись от удушья и неожиданной боли, принц Кроц упал на колени.

Видя, что Пустис устремился на помощь багровеющему на глазах наследнику, Снарп резко выбросила в прыжке ногу, с силой ударив короля прямо в грудь, и его величество отшатнулся. Второй пинок пришелся в пах, король согнулся пополам и рухнул на землю, широко раскрыв рот и обезумев от шока. Снарп без усилий вырвала у него из рук меч, схватила монарха за волосы и перерезала ему горло от уха до уха.

При виде столь чудовищной расправы над отцом принц Кроц нашел в себе силы сорвать с шеи «живую удавку» и, отшвырнув в сторону зашипевшую гадину, бросился на Снарп. Она же, безупречно владея собой, приготовилась отразить атаку.

Деврас и его товарищи не стали дожидаться исхода сражения. Подобрав сумку Уэйт-Базефа и саблю герцога Чидля, они бросились бежать. Уклоняясь от хлеставших по лицам веток, они углубились в лес, а позади слышались хриплые крики принца, которые вскоре слились в один неистовый вопль. Потом наступила тишина.

Беглецы ускорили шаги. Они неслись сквозь полуночную темень, перемежавшуюся пятнами неверного лунного света, обогнули по краю серебристую поляну, усеянную ночными дьяволилиями, потом снова нырнули под деревья, пересекли ручей и продолжили путь по узкой тропе. Время от времени они оглядывались назад, но если Снарп и следовала за ними, то она была еще далеко. Куда большую опасность пока представляли оставшиеся в живых Вурм-Диднисы.

За спинами слышались топот и голоса. Беглецы свернули с тропы и бежали теперь через лес напрямик, спотыкаясь о корни и камни. Шум погони становился все громче. Все дальше и дальше под бешеный стук готовых выскочить из груди сердец, задыхаясь… пока внезапно непроглядная ночь не сомкнулась над ними, как огромный кулак. Луны и звезд не стало. Вокруг царила абсолютная беспросветная темень. Тьма, недоступная пониманию, сдавившая их почти ощутимой тяжестью. Воздух стал горячим и влажным. И без того душную атмосферу отравила вонь плесени и гниющей растительности. Деврас почувствовал непреодолимую тошноту. В считанные мгновения он весь покрылся испариной. Слепота, головокружение. Чтобы дышать, приходилось делать над собой сознательное усилие. Но и это было не самое худшее. На него навалилось какое-то безотчетное чувство беспомощности, безнадежности и непреодолимого страха, которым, будто чумой, дышал этот мрак.

— Что это, мастер Деврас? Что это? — Дрожащий голос Гроно раздался совсем рядом, но звучал он приглушенно, словно этот воздух убивал не только свет, но и звук.

— Познание, обращенное против человека, — ответил за Девраса Уэйт-Базеф. — Погребальный саван всего Далиона. Теперь вы понимаете?

Так они и попали в царство Тьмы Террза Фал-Грижни.

Когда госпожа Снарп достигла границы Грижниевой Тьмы, уже начало светать. Стычка с Вурм-Диднисами оказалась не слишком удачной. Пустис, Чидль и Кроц — все они были мертвы, но и сама Снарп по милости принца получила довольно глубокую рану в области правого плеча. Сделанная на скорую руку повязка с трудом останавливала кровь, и теперь рукав ее мериносового кафтана окрасился красным. Какое-то время руку придется поберечь, но это не страшно. Способность Снарп одинаково хорошо работать как правой, так и левой являлась одним из самых ценных качеств в людях ее профессии. Куда более досадным обстоятельством стало исчезновение ее законной добычи. Уэйт-Базеф с сообщниками скрылись в безмолвном лесу, и Снарп зря всю ночь шла по следу. Теперь, когда предутреннее небо начало понемногу сереть, Снарп вдруг резко натянула повод. Этого можно было не делать, поскольку лошадь и сама уже встала, не желая сделать ни шага по направлению к зияющему впереди кошмару.

Сразу же за ближайшими деревьями, словно крепостной вал, выросла стена Тьмы — непроницаемой, черной и едва ли не ощутимо враждебной. Она поглощала все вокруг, как поток адской лавы. Пока Снарп глядела на нее, не сходя с дрожащего всем телом скакуна, темень приближалась к ним со скоростью идущего пешком человека. Вот она поглотила пару дубков. Вот исчезло несколько вязов. Все ближе и ближе — беззвучно, неумолимо, пожирая на своем пути все и вся. Снарп опустила глаза и принялась изучать следы, четко отпечатавшиеся в мягкой грязи. Следы были свежими и вели в глубь черноты. Она выпрямилась в седле и пришпорила лошадь. Животное, напрягая мускулы, попятилось, и никакие шпоры, до крови терзавшие бока, не смогли заставить его двинуться с места. Со стороны Тьмы донесся легкий ветерок, принесший запах, от которого лошадь дико всхрапнула и, содрогнувшись, отпрянула в сторону.