За оградой есть Огранда - Волков Алексей Алексеевич - Страница 44

— Я думаю, там, — поэт неопределенно махнул рукой в сторону, противоположную восходу солнца, и с непонятным ожиданием посмотрел на героя.

— Тогда веди, — важно кивнул Иванов.

И Ольгерд повел. Кони стремились перейти на рысь, но им поневоле приходилось приноравливаться к идущему пешком поэту. Такой способ передвижения был слишком медлительным и не удовлетворял никого. В том числе и пешехода.

Они отошли от города совсем недалеко, когда Антошка еще раз предложил Ольгерду сесть на коня.

— Благодарю за заботу, но как бы сказать, милорд? — Ольгерд помялся, подыскивая слова: — Дело в том, что на моей родине практически никто не ездит верхом.

— Как? — искренне удивился Антошка.

— На свете немало чудес, милорд.

Рыцарь хотел поинтересоваться, на ком же тогда ездят люди, но отчего-то вспомнил свой родной мир и был вынужден согласиться:

— Да, немало. Но все равно надо жить, как все люди. Тем более ничего сложного в этом нет.

Ольгерд вздохнул и внял уговорам. Он с опаской подошел к животному. Конь почувствовал слабину человека, однако до поры до времени ничем не выказал своего отношения к происходящему и стоял смирно.

Ольгерд решительно, словно речь шла о нырянии в ледяную воду, поставил ногу в стремя и попытался лихо вскочить в седло.

Конь отступил в сторону. Поэт на некоторое время застыл в неудобном положении, но не выдержал и соскочил на землю.

Антошка и Джоан с любопытством наблюдали за манипуляциями своего спутника.

— Смелее! — поддержал Антошка.

Ольгерд вновь повторил попытку. На этот раз ему удалось оказаться в седле, только посадка была неудачной. Он даже не успел взять в руки поводья, когда конь неожиданно взбрыкнул, и растерявшийся Ольгерд потешно полетел вниз.

Потешно, разумеется, со стороны. Самому поэту было явно не до смеха. Во всяком случае, встал он с вытаращенными глазами и долго глотал воздух судорожно раскрытым ртом.

— Может, соломки подстелить? — с подчеркнутым участием поинтересовался Антошка.

— Обойдусь! — Ольгерд наконец отдышался и попытался забраться в седло третий раз.

Конь опять высоко вскинул круп, однако теперь седок был начеку и кое-как сумел удержаться.

— Вот видишь, а ты боялся, — подытожил Иванов и тронул Вороного с места.

По своему характеру рыцарь не отличался особым злорадством, но вид едущего верхом поэта доставил ему немало удовольствия. Очень уж напряженным был Ольгерд, словно ехал не на коне, а как минимум на диком сказочном чудовище.

Однако притерпелся поэт достаточно быстро и скоро смог даже изредка поглядывать по сторонам. Другое дело, что пейзаж был достаточно однообразным и смотреть было не на что. Но раз смотрит, то уже привыкает к езде. Так, глядишь, и научится. До Чизбурека путь-то неблизкий.

Трудно сказать, насколько легко бывает в бою, но вот учение всегда дается тяжело.

Когда за полдень решили устроиться на привал, Ольгерд слез с седла в раскорячку и еще долго не мог свести ноги воедино. Даже сытный походный обед не улучшил самочувствия певца, и он поглощал свой кусок мрачно, словно не отдыхал, а выполнял очередной тяжелый долг.

— Ничего, теперь ты знаешь на практике, каково приходится герою, — подмигнул Антошка. — А то почему-то многие думают, что у нас работа легкая. Покатался, очередной подвиг совершил и отдыхай на лаврах. Тут, пока достойного врага найдешь, порою столько проехать надо, что и не снилось. И все без карты и мелких удобств.

— Я представляю, милорд. Но, с другой стороны, именно трудности и рождают героев.

— Это ты верно заметил, — сразу расцвел Иванов. Он уже хотел пуститься в отвлеченные рассуждения о том, сколько препятствий пришлось преодолеть ему, чтобы ощутить себя настоящим вершителем мировых судеб, когда Джоан вдруг напрягся, обратился в слух и невежливо перебил своего господина:

— Кажется, кто-то едет сюда, милорд.

— Блин, пообедать спокойно не дадут! — Как бы не велика была Антошкина жажда подвига, но время отдыха должно быть свято.

К сожалению, выбирать не приходилось. Топот копыт приближался. Антошка торопливо догрыз кость и поднялся.

Не прошло и минуты, как на поляну выехал отряд. Во главе его важно ехал рыцарь в полном облачении. За ним следовало еще шестеро конных, причем как минимум двое из них носили рыцарские шпоры. Дальше двигалось два десятка пехотинцев, и замыкали шествие четыре телеги, нагруженные лестницами, припасами и какими-то бревнами.

Увидев путников, начальник отряда махнул рукой, и вперед выскочил один из оруженосцев.

— Граф фон Зубр барон де Шмидт приветствует путников и желает знать ваше имя! — оповестил посыльный.

— Клязь Берендейский граф де ля Кнут барон фон де Лябр Антон Иванов, — в свою очередь представил Антошку Джоан.

Обилие титулов звучало внушительно. Прибывший граф спешился и обратился к Иванову сам:

— Приветствую благородного собрата! Куда держать путь изволите, доблестный братан?

Антошка в нескольких словах рассказал о предстоящей стрелке с Чизбуреком. Фон Зубр выслушал со смесью уважения и сожаления на лице.

— Круто! — подытожил он.

Еще бы! Антошка уже давно понял, что в Огранде он крутее всех крутых. Или, во всяком случае, входит в первую десятку. Подтверждая это, он гордо подбоченился и даже стряхнул воображаемую пылинку с драконьего плаща.

— А я хотел просить вас оказать нам услугу и присоединиться к нашему походу, но стрелка — дело серьезное, — признался граф.

— Куда присоединиться? — на всякий случай уточнил Иванов.

— Видите ли, любезный братан, тут неподалеку есть город Весельбург. Не поверите, жители его совсем оборзели. Город стоит на моей земле, а они перестали платить мне налог. Западло им. Вот, иду их учить уму-разуму.

— Ни хрена себе борзота! — только и смог вымолвить Антошка.

Ему ужасно захотелось помочь восстановить справедливость, но путь до Чизбурека и без того затянулся до крайней степени.

— А долго? — все же уточнил он.

— Если бы в поле, то мы бы моментом с ними разделались, а город штурмовать... Сами изволите знать.

Антошка не знал, но кивнул с важным видом.

— Я послал гонцов, так что еще братанов пять подойдет точно. Ну и пацаны с ними. За пару недель управимся.

— Нет, так долго я не могу, — после некоторого раздумья признался Антошка. — Мне еще до этого Чизбурека пилить и пилить. Без того уже припозднился.

— Жаль.

— Мне тоже, — искренне вздохнул Иванов.

— Ладно. Бывайте, братан! — Фон Зубр лихо заскочил в седло. — Удачи вам с ханом!

— И вам тоже!

Войско двинулось дальше. Антошка с сожалением смотрел вслед. Вот люди идут совершать подвиг, а он не может к ним присоединиться. И все из-за какого-то паршивого хана!

Если бы хан попался герою прямо сейчас, то была бы ему полная хана. А так судьба откладывала неизбежное на какое-то время.

— Везет же некоторым! — едва отряд графа скрылся из виду, с неприкрытой завистью произнес Антошка.

Он уловил в глазах спутников непонимание и снизошел до пояснения своей мысли:

— Им до врага всего полдня ходу. А тут пока доберешься... Опять-таки город взять — подвиг славный. Одной добычи там сколько! Может, надо было подписаться?

Джоан неопределенно пожал плечами, а вот Ольгерд посмотрел на Антошку как-то странно. Словно последний предложил нечто неприличное.

И главное, хотя Иванов был уверен в своей правоте, но на душе стало неловко, и, скрывая это, рыцарь совсем другим тоном предложил:

— Ну что? Поехали дальше? Здесь мы никакого Чизбурека не высидим.

На это утверждение возразить было нечего даже взглядом. Впрочем, Ольгерд и тут умудрился красноречиво посмотреть на предводителя, теперь — жалобно. Сам виноват. Чем вирши кропать да на гитаре поигрывать, мог бы заранее научиться ездить верхом, как все нормальные люди.

И снова перед путниками была дорога. В смысле езды в определенном направлении. Опять мимо проплывали деревья, кустарники, а то и просто трава. Один раз на горизонте помаячил далекий замок, но по молчаливому согласию его объехали стороной. До ночи было еще далеко, и если напрашиваться к каждому в гости, то не только до степи, до следующего леса не доберешься.