Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 55
- Предыдущая
- 55/59
- Следующая
– Алиса!
– Вадим Сергеевич, попробуйте гранат. Это божественно!
Он поднес к губам ложку:
– О! В жизни ничего подобного не ел. Вообще в Тунисе оказалось столько чудес… Алиса, я хочу выпить за вас. Вы мне очень нравитесь.
– Вы мне тоже, Вадим Сергеевич. Очень.
– Но мне шестьдесят лет.
– Ну и что? А мне сорок. А человеку, которого я любила, было бы уже шестьдесят пять. Какое это имеет значение?
– Алиса, вы меня поражаете. Я таких женщин еще не встречал…
– Вадим Сергеевич, я самая обычная женщина, со всеми женскими слабостями и недостатками, кроме, пожалуй, одного – я не люблю да и не умею притворяться.
– Вот это-то и изумляет… Впрочем, вру… Изумляет в вас все. Но у вас должно быть немало сложностей с таким характером.
– Сложностей хватает, конечно, но у кого их нет? А вот с вами мне удивительно просто и хорошо.
– Алиса…
– Я знаю, вам тоже легко и хорошо со мной, такие ощущения не бывают односторонними. Мне, во всяком случае, так кажется.
– Вы правы. Мне с вами удивительно хорошо, но не так уж легко.
– Легко, Вадим Сергеевич, раз вы в этом сознаетесь. Вам просто кажется, что вы… ну как бы это сказать…
– Мне кажется, что я для вас стар. А и впрямь легко, надо же, – засмеялся он, глядя ей прямо в глаза.
– Ничего вы не старый, это чепуха… Вон как глаза блестят. А уж ваш поцелуй вообще меня потряс до основания…
– Алиса, я хочу вас!
– И я хочу вас, Вадим Сергеевич. Но не сейчас…
– Почему?
– Потому что, когда я говорю, что хочу вас, это значит не только желание лечь с вами в постель, хотя что скрывать… Но главное – я хочу быть с вами, общаться, узнать о вас побольше… Вы понимаете меня?
– Боже мой, Алиса, я в полной растерянности… Я никогда в жизни не вел с женщиной таких разговоров… И поэтому мне трудно… Чрезвычайно трудно принять вашу позицию, хотя бы в силу мужской природы… Тьфу, черт, я не знаю… Алиса…
– Вадим Сергеевич, идемте отсюда, на нас уже косятся, смотрите, все разошлись…
– Да-да, конечно, только куда мы пойдем? Я не могу сейчас с вами расстаться…
Они вышли в холл. Со стороны открытого бассейна доносилась негромкая музыка. Они пошли в ту сторону и обнаружили маленькое кафе с баром.
– Может, выпьем еще вина?
– Нет, не стоит, – покачала головой Алиса.
– А я, пожалуй, выпью. Хотите кофе?
– На ночь? Ни в коем случае. Я выпила бы соку…
– Я ничего не понимаю… Алиса, вы, с одной стороны, страстная, порывистая, откровенная женщина, а с другой в вас есть определенный рационализм… Как в вас это уживается?
– Вот видите, я же говорю, нам надо понять друг друга, почувствовать, что ли… Лечь в постель проще всего. То, что я могу сказать вам все это, для меня тоже удивительно… Поймите, я боюсь ошибиться… Но для меня это почему-то очень, очень серьезно… Наша встреча, я имею в виду… Простите, наверное, я действительно сдурела… На всю голову! И лучше мне уйти…
– Нет! – твердо возразил он. – Никуда вы не уйдете. Я все понимаю и никуда не спешу. Уж если я вас встретил, то не отпущу. Вы правы, надо сначала понять друг друга… хотя многие наверняка подняли бы нас на смех. Но нам ведь наплевать на это?
– С высокого дерева!
Они сидели за столиком друг против друга, он держал ее руки в своих, и они тихо разговаривали обо всем на свете. И не было в жизни Алисы более интересной беседы. Потом вдруг на обоих разом навалилась усталость. Он проводил ее до номера, поцеловал на прощание руку.
– Постарайтесь уснуть, Алиса. Доброй ночи.
– Доброй ночи, Вадим.
Разве я усну? – думала она. Разве можно уснуть, когда происходит такое? Но провалилась в сон, едва положив голову на подушку.
…Соня шла по залитой ярким солнцем улице Мехико. Сегодня последний день, завтра утром – домой. Поездка оказалась волшебной, впечатлений уйма, но надо купить подарки, никуда не денешься. Маме, Алисе и Татке. Это давняя традиция. Они всегда привозят друг другу подарки. Да и себе на память о Мексике надо хоть что-то приобрести. До сегодняшнего дня сделать это было просто немыслимо: очень напряженная программа рекламного тура почти не оставляла времени.
Соня устала, у нее болели ноги, и вдруг страшно захотелось мороженого. Она огляделась и заметила неподалеку маленькое уличное кафе, где были свободные столики под каким-то огромным незнакомым деревом. Она села, сделала заказ. Перед ней поставили большую вазочку с мороженым, в которое был воткнут крохотный красный зонтик. Подумаешь, невидаль, сколько уж она успела повидать таких зонтиков за последние годы. Но этот вдруг несказанно ее умилил, и Соня ощутила такое острое счастье, что почти задохнулась. Да, она была счастлива! И кто сказал, что счастье – это обязательно мужик? – думала Соня. Что хорошего я видела от мужиков? Слезы, хамство, аборты, несбывшиеся ожидания… Нет, мое счастье в другом. Я еще нестарая, свободная, я езжу по миру, вот сижу сейчас не где-нибудь, а в Мехико, ем мороженое, и никто мне не нужен, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливой. Я вернусь домой, где никто не будет меня пилить и диктовать мне, как следует поступить в той или иной ситуации, и это при том, что моя дорогая и обожаемая мамочка жива и здорова и тоже, наверное, счастлива! Так чего еще в жизни хотеть? Я лично ничего и никого не хочу! Значит, мое счастье – такое, и чем оно хуже других? Я нашла свое место в жизни, нашла себя, что называется. Да, видимо, это и есть мое призвание. Я люблю и умею работать с людьми. А ведь моя жизнь могла сложиться просто ужасно, если бы я продолжала заниматься химией и вышла замуж за Славика. Какой кошмар! Нет. Все правильно. До чего же красивый город Мехико, а Акапулько – это вообще сон… В моей новой жизни прекрасно почти все, кроме одного – нельзя завести собаку. А так хотелось бы… Но это, наверное, было бы уж слишком…
Соня доела мороженое, показавшееся ей фантастически вкусным, расплатилась и медленно побрела в сторону отеля. Надо немножко отдохнуть, а потом снова пойти за покупками.
– Почему у тебя такое счастливое лицо? – спросила Вера, когда Соня вошла в номер. Верой звали женщину, с которой Соня делила номер. Они и раньше были знакомы, и в этой поездке быстро сошлись. – Мужика, что ли, подцепила?
– Да пошли они все, – засмеялась Соня. – Мужик – это не повод для хорошего настроения. А вот Мексика – еще какой повод! Ты уже что-нибудь купила?
– Нет, только собираюсь. А что?
– Может, вместе сходим, только через часок?
– С удовольствием. Я тоже недавно пришла, так что отдохнуть не мешает. Почитаю пока, книжка очень интересная попалась.
– Что за книжка?
– Да какие-то новые авторы. Вероника и Павел Гущины. Слыхала про таких?
– Гущины, говоришь? Вероника и Павел? Слыхала, а как же! Когда закончишь, дашь мне. Я в самолете прочту.
…Рассвет в пустыне оказался не менее красивым, чем закат, но встречали они его не так романтично – где-то посреди шоссе, на котором стояло еще несколько автобусов и шла торговля какой-то туристической дребеденью. Разумеется, кто-то вспомнил слова песенки «никогда не встречал в Африке рассвет», разумеется, Рома стребовал с Вадима Сергеевича сушеного скорпиона для Саньки. Алиса купила аметистовую друзу.
– Рома, вот, по-моему, это будет отличный подарок для Анюты. Возьми, – сказала она, протягивая мальчику пакетик.
– Ты это купила для Анюты? – удивился Рома.
– Тебя это смущает? Или не нравится?
– Нет, очень даже ничего… Но дед может рассердиться…
– Не думаю, – улыбнулась Алиса. – Но мы же можем и не посвящать его.
– Спасибо. Да, наверное, Анюте понравится.
Пока они рассматривали сувениры, Вадим Сергеевич курил в сторонке, и вид у него был задумчивый. Сегодня им еще не удалось переброситься словом наедине, но это было и не нужно. Достаточно посмотреть друг другу в глаза.
– Только не сходите с дороги, там зыбучие пески, – предостерегал туристов Зухияр. – Вон видите, торчит автобус? Там тридцать лет назад чуть не погибли итальянцы. Их с трудом вытащили.
- Предыдущая
- 55/59
- Следующая
