Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/51
• Следующая

– Ну, коли так… Ладно. Спокойной ночи.

Он ушел.

Как здорово, диван удобный. У Ленки в холодильнике всегда что-нибудь есть, йогурт, сыр.

Не пропаду. Но зато тут ни одна живая душа меня не тронет. Поработаю на свободе, отключу телефоны. И больше никаких сволочных эсэмесок, никаких бывших любовников… Хорошо…

Однако в голову ничего не лезло, она отказывалась работать. Ну и ладно, не буду. В шкафу есть плед и небольшая подушка…

Она легла и включила телевизор. Ей редко удавалось спокойно посмотреть телевизор. Она наткнулась на какой-то американский боевик. Герой как раз выбирался из охваченного огнем запертого дома, прыгал с десятого этажа прямо на кучу песка, вскакивал и бежал, потом, расшвыривал по дороге каких-то бандитов, запрыгивал на ходу в открытую шикарную машину, где за рулем сидела ослепительная блондинка, которая тут же наставила на него пистолет, оказывается, она тоже охотилась за ним, но, он, разумеется, вырвал у нее оружие и вышвырнул дамочку в реку. Но она не утонула, а поплыла к берегу, изрытая проклятия и угрозы. Больше Марго не выдержала и переключилась на другой канал. Там шли ночные новости.

«Сегодня в Греции, в городе Салоники, был обнаружен труп известного российского журналиста Дмитрия Жемчужникова. Журналист с подругой отдыхал в Греции и внезапно исчез.

Подруга, обеспокоенная долгим отсутствием Жемчужникова, обратилась в полицию. Следов насильственной смерти не обнаружено. Смерть наступила через двое суток после исчезновения, ведется следствие».

Боже мой, Дима! Марго зажала себе рот рукой, чтобы не закричать в голос. Она не видела его почти двадцать лет… Его нет больше… Сколько ему было? Сорок восемь. Может быть что-то с сердцем? У нее тоже заболело сердце.

Я совсем не думала о нем, но сегодня, когда возник Алексей, я вспомнила Диму… Сделала аборт, не родила от него, этот роман кончился так уродливо, так безобразно… Папа вел себя чудовищно… …Я не могу заплакать, а так хотелось бы… Боль в сердце стала невыносимой.

Они познакомились на выпускном вечере в школе, где училась Марго. Он был старшим братом девочки из параллельного класса, Зои Жемчужниковой. Увидев Марго в белом выпускном платье, с распущенными каштановыми волосами, на высоких каблуках, молодой журналист остолбенел.

От откровенного жадного взгляда огромных зеленых глаз, Марго залилась краской и прошла мимо, тем более, что рядом была мама. (Отец категорически отказался идти на выпускной вечер.) Но потом, когда все родители разошлись и начались танцы, он пригласил ее танцевать.

– Это правда, что твой отец композитор Горчаков?

– Да, а что? – насторожилась Марго.

– Просто я считаю, что твой отец настоящий гений. И убежден, не за горами то время, когда он будет признан и у нас.

С одной стороны ей было приятно это слышать, но с другой она была разочарована. Выходит, его интересует не она сама, а ее папа.

А он, видимо, понял. И сказал:

– Но ты не думай, что я пригласил тебя из-за отца, я когда увидел тебя, этого еще не знал. А ты просто неприлично красивая девушка. И знаешь что, давай уйдем отсюда, а?

– Куда? – растерялась Марго.

– Гулять, больше некуда. Но не толпой, а вдвоем. Как ты на это смотришь?

Марго вообще не любила толпу. И согласилась. Они убежали, никому ничего не сказав. И всю ночь гуляли вдоль набережных Москва-реки, говорили, целовались, с трудом отрываясь друг от друга, а Марго впервые в жизни ощутила, что значат слова, известные из книг: «хотеть мужчину». Они отчаянно влюбились друг в друга. Уже под утро он прошептал ей на ухо:

– Я хочу тебя. Она ответила:

– Я тоже.

– Давай встретимся завтра, что-нибудь я придумаю.

Она поняла, что он должен придумать – найти квартиру, чтобы остаться наедине…

– У тебя уже кто-нибудь был?

– Нет.

– И ты не боишься?

– Нет. Когда-нибудь это все равно должно случиться.

Он взял такси, довез ее до дому. Поцеловал на прощание и сказал:

– Я позвоню. Ты настоящее чудо.

Дома ее ждала такая головомойка… К родителям явилась целая делегация из школы. Завуч, пионервожатая и кто-то из учителей. Они сообщили, что Марго оторвалась от коллектива, не поехала с одноклассниками на Красную площадь или куда там они ездили скопом, и потому ответственности за Марго они не несут, если с ней что-то случилось.

Едва она вставила ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась и разъяренный долгой тревогой отец влепил ей пощечину, впервые в жизни. Мама держалась за сердце.

– Где ты была, мерзавка? – загремел отец.

Марго не знала о доносе, и с невинным видом соврала:

– Папочка, ну у нас же был выпускной…

– Не ври отцу, не смей врать, посмотри, до чего ты довела маму… Где и с кем ты шлялась?

Но Марго была не из тех, кто любит каяться.

– Папа, я, может быть и виновата, но мне восемнадцать лет, я уже окончила школу, то есть я взрослая, и имею право гулять сколько захочу и с кем захочу. Тем более в такую ночь. И если ты еще когда-нибудь меня ударишь, я просто уйду из дому, можешь не сомневаться. Мама, прости меня.

Отец задохнулся от ее тона и предпочел ретироваться к себе.

– Марго, с тобой ничего не случилось? – испуганно спросила мама.

– В том смысле, о котором ты думаешь, пока ничего. А вообще я влюбилась, мамочка.

– Что значит пока? – побледнела мама.

– Пока это значит пока. Обета целомудрия я не давала.

– Марго, что ты такое говоришь? – испуганно прошептала мать.

– Мама, мамочка, я, конечно, должна была вас предупредить, но я не думала, что сюда придут с доносом. И я счастлива, мама!

– Боже мой, Марго, но кто он такой?

– Он журналист, в прошлом году окончил журфак, работает в «Труде», ему двадцать пять лет, и он такой красивый, мама…

– Марго, а как же университет?

– При чем здесь университет? Я поступлю, не сомневайся.

– Откуда такая уверенность?

– А если вдруг провалюсь, год поработаю, ничего страшного, в солдаты меня не забреют. И вообще, мама, я уже взрослая, и я не дам сломать себе жизнь из-за предрассудков.

– Но тогда выходи замуж.

– Я не хочу замуж.

– Когда ты с ним познакомилась?

– Сегодня. Его сестра училась в классе Б.

• Предыдущая
• 33/51
• Следующая