Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 36
- Предыдущая
- 36/45
- Следующая
Я была в полном восторге! Завтра я еще забегу в универмаг напротив и упакую футболку в шикарную подарочную коробку с бантом. Уверена, он пропрется!
Чрезвычайно довольная, я не спеша, направилась домой. Огонек на автоответчике мигал. «Олеся, немедленно позвони мне! Почему ты не отвечаешь по мобильному? Это срочно!»
Я схватила мобильник, действительно, два пропущенных звонка, видно, на улице я его не услышала.
– Мама, что случилось?
– Олеся, не сочти меня за сумасшедшую, но я сегодня на Спиридоновке встретила Юльку!
Если бы она не сказала про Спиридоновку, я бы могла подумать, что ей померещилось…
– Мама, не может быть! – бодренько-фальшивым тоном воскликнула я.
– Глупости, я что, собственную дочь могла не узнать! Она с тобой связывалась?
– Нет! Что ты! – и я ведь не врала. На сей раз она со мной действительно не связывалась, а я просто предпочла забыть о той кошмарной сцене.
– Ну и что все это значит?
– Что, мама?
– Выходит, она живет в Москве и пусть не ко мне, но даже к сестре носа не кажет? Ты-то чем перед ней виновата?
– Мама, да я просто в шоке! Скажи, а ты с ней говорила? И с чего ты взяла, что она живет в Москве?
– Потому что она выгуливала собаку! Если бы не собака, я бы на нее внимания не обратила. Я таких собак никогда раньше не видела, вот и зацепилась взглядом. Я обомлела, сначала не поверила своим глазам, потом окликнула ее, но она просто ушла, даже не обернувшись!
– Мама, так, может, ты обозналась, все же столько лет прошло…
– Олеся, ты умеешь врать только на бумаге! Я по-твоему тону еще в школе всегда понимала, когда ты врешь!
– Да что я вру-то?
– Будто ты не знаешь… что она живет в Москве. Олеся, немедленно приезжай ко мне! Я требую! И не вздумай отговариваться своей дурацкой работай или делами! Немедленно, ты слышишь?
– Мама, что ты лезешь в бутылку! Я уже еду!
Хорошо бы попасть в пробку, мечтала я, спеша на стоянку, чтобы было время все обдумать. Хотя чего тут думать, надо стоять насмерть, мол знать ничего не знаю, жду результатов розыска и точка. Значит, Юлька даже не остановилась при виде матери… Неуж-то ей совсем ее не жалко? Ведь прошло столько лет, она нашла своего Дика, у них ничего не вышло, ее жизнь устроена, кроме того, в Москве у нее роман, а мать тогда руководствовалась страхом, пусть дурацким, но от этого не менее мучительным. Надо уметь прощать все-таки… А ведь она, Юлька, тоже боится, боится встречи с матерью, боится слежки, боится, наверное, своего мужа, боится потерять этого мужчину с собакой… И тоже несчастна от страха… Это уже генетика. А я? Чего я боюсь? Нет, я, конечно, тоже многого боюсь, но страх не главное содержание моей жизни, слава богу! По крайней мере я не боюсь посмотреть маме в глаза, она очень обольщается, моя мама, говоря, что я не умею врать. Еще как умею, когда нужно! Писатель не умеющий врать, наверное, нонсенс, по крайней мере, популярный писатель. Ибо чтобы стать популярным, надо уметь морочить голову публике…
Мать была собрана и жестка.
– Посмотри мне в глаза!
– Пожалуйста!
– Ты знаешь, что она живет в Москве?
– Нет! Я уж говорила. И еще я говорила, что ищу ее, вот как раз на днях мне обещали ответить на запрос. А больше мне ровным счетом ничего не известно.
– Но ты-то чем перед ней провинилась? Почему она с тобой не связалась?
– Мама, я убеждена, что ты просто обозналась. Убеждена.
– Но я же не сумасшедшая!
– А по-твоему обознаться может только сумасшедший? Просто, видимо, ты в глубине души жаждешь ее найти…
– Ничего подобного!
– Мама, давай оставим эту тему и дождемся результатов розыска.
– А может, стоит обратиться в «Жди меня»? Они там находят…
– Мама…
– Знаешь, я сегодня вдруг поняла… Я хочу ее найти… может быть попросить прощения… Я, наверное, скоро умру… Нет, прощения просить я скорее всего не стала бы, и даже встречаться с ней. Я просто хотела бы убедиться, что она жива – здорова, и у нее все хорошо. Ведь возможно, у меня есть еще внуки… Послушай, у тебя же есть знакомые на телевидении, давай обратимся в «Жди меня»…
Мне стало ее безумно жалко!
– Мамочка, давай немножко подождем, недельку хотя бы… Может, ее уже нашли. Я обещаю тебе, если мой запрос ничего не даст, мы обратимся в «Жди меня». Только пообещай, что сама никуда обращаться не станешь.
– Куда я могу обращаться, теперь ведь всюду нужны связи…
– А раньше связи не были нужны?
– Ну, ты поняла, что я хотела сказать. И все-таки я уверена, что это была Юлька. И она не пожелала меня видеть, говорить со мной…
– Но раз ты в этом уверена, зачем же ее искать, да еще по телевидению?
– Но у них же не все выносят на экран, правда? – голос матери дрогнул.
Боже мой, куда девалась ее железобетонность?
И в этот момент я приняла решение.
Выйдя от мамы, села за руль и помчалась на Спиридоновку. Я отлично помнила дом и подъезд, откуда забирала Юльку. Я спрошу там кого-нибудь, в какой квартире живет эта фантастическая собака и найду Юльку или ее хахаля. Однако, добравшись до Спиридоновки, я задумалась. А зачем, собственно, я сюда примчалась? Взывать к Юлькиной совести? Уговаривать ее встретиться с матерью, если она этого так не хочет? Читать мораль? И чего я могу добиться, кроме очередного скандала? Она уже большая девочка, моя сестра. Ну любит она этого мужика с собакой, очень, видно, любит, и появление матери в этот момент, вероятно, привело ее в панику, она испугалась, что мать опять что-то порушит, что-то отнимет. Так и мое появление в ресторане она расценила как покушение на ее любовь. Покушение темных сил, которые для нее олицетворяет мать, а заодно уж и я. Наверное, она нещадно ругала себя за то, что поддалась порыву, позвонила… Хотя, это не было похоже на порыв, а впрочем, может, у нее теперь такие порывы… Одним словом, мне тут делать нечего. От всего этого меня взяла такая тоска, хоть вой! Я позвонила Гошке. Он сообщил, что они с дедом сейчас как раз едут в Италию. Голос у него был радостный, веселый… А я вдруг почувствовала себя такой одинокой, несчастной, растерянной. Поеду сейчас домой и напьюсь. Но тут позвонил Миклашевич. Сказать, что я обрадовалась, это ничего не сказать.
– Митька, ты в Москве?
– Кажется, ты этому рада?
– Рада, мне как-то хреново, Митька…
– Плохо себя чувствуешь?
– Да нет, на душе хреново.
– Отчего это и где ты болтаешься, дома тебя нет.
– Я у мамы была… И вообще, мне надо с тобой посоветоваться. И еще я соскучилась.
– Ты где сейчас?
– На Спиридоновке.
– Что ты там делаешь?
– Дурью маюсь.
– Продуктивное занятие! Давай, езжай домой, я приеду через часик. Договорились?
– Да!
Как же я обрадовалась ему! Он был в хорошем настроении, излучал обаяние, привез цветы и подарок, завернутый в красивую бумажку с бантиком.
– Что это, Мить?
– Новые духи. Выбрала мама. Она утверждает, что тебе они понравятся.
– «Агент Провокатор»? Я даже не слышала о них.
– Ну, ты же вообще отсталая, не то что мама! Дай сюда, горе мое!
Я вертела в руках непрозрачный розовый флакончик в форме яйца и пыталась брызнуть на руку, но у меня не получалось.
– Темная ты, Олеська. Видишь, это же форма гранаты, а вот тут чека, выдергиваешь ее и брызгайся на здоровье. Всему-то тебя надо учить. Хотя постой, мама предупредила, что в первый момент тебя может от них стошнить, но через десять минут ты их оценишь. А давай-ка набрызгаем на носовой платок и отложим его. Вот так! Да, запах, я бы сказал, противный. Ну, давай рассказывай, что за мерихлюндии?
Уже открыв рот, я сообразила, что в ресторанчик на Вспольном я ходила с Матвеем, значит, в рассказе должна фигурировать, к примеру, Лерка. И начала с того, что Лерка позвала меня в новый ресторан.
Выслушав мой довольно сбивчивый рассказ, он покачал головой.
– Хорошо, что у тебя все-таки хватило ума не полезть к сестре. Зачем, собственно? Ты хочешь ее переделать? Да она же просто копия вашей матери, ты можешь переделать Надежду Львовну?
- Предыдущая
- 36/45
- Следующая
