Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/45
- Следующая
– Ну вот в этих шлепках…
– Даже завтракать в махровых шлепках довольно странно, а уж в Москву ехать и вовсе… А как ты до дому-то добралась?
– Босиком, как же еще?
– А собака?
– Прибежала какая-то девочка и увела ее.
– По-моему, ты раньше не боялась собак…
– Сама не знаю, что на меня нашло…
– Что ж ты меня не разбудила?
– А зачем?
– Ну я бы тебе посочувствовал… пожалел тебя…
– Я как-то не жду от тебя сочувствия.
– Ах да, Миклашевич же чудовище. В таком разе пошли завтракать и пусть все обитатели пансиона смотрят на тебя с осуждением.
Вчерашняя история вдруг представилась мне настолько комичной, что я, пожалуй, не стану вставлять ее в свой роман, это уж чересчур! Вообще так бывает – что-то в жизни оказывается настолько ярким, смешным, выпуклым, что в книгу не вставишь, слишком уж все в ней чересчур. У меня, например, была одна знакомая, которая так говорила по-русски, что хоть стой, хоть падай, но я попробовала вставить одно из ее выражений в роман и поняла – не годится, никто не поверит, что человек может так говорить, будучи в здравом уме и твердой памяти. Например, про одну сильно располневшую даму она сказала: «Жопка – ее самая большая катастрофа на сегодняшний день»… Когда у нее был нарыв на пальце, она сообщила: «Я схватила гнойную ситуацию». Ну разве такое бывает? Хотя сейчас уже бывает все и я боюсь, что скоро подобные выражения станут нормой речи, но пока… А как вовремя появилась Арина! Ведь еще чуть-чуть… Слава Богу, зачем он мне нужен этот Аполлоныч? Аполлоныч… А у него хорошее тело, горячее, сухое, мужественное. Аполлоныч Бельведерский… Интересно, как он вышел из положения? Успел домой до возвращения супруги? А ведь увидав его мокрые шмотки, она обо всем догадается… Ну и пусть… Слава Богу, Миклашевич решил отказаться от этого проекта… Да и Арина тоже… То есть какой вывод можно сделать? Все к лучшему в этом лучшем из миров!
И я с наслаждением принялась за вкусный и обильный завтрак.
– Олеська, ты как будто приняла какое-то решение, – заметил Миклашевич, намазывая хлеб медом. – Надеюсь, в мою пользу?
– Ты о чем? – спросила я, в который уже раз поразившись его чуткости.
– О предложении руки и сердца.
– Этот вопрос даже не рассматривается.
– Ерунда. Итак, когда ты едешь к Гошке?
– А при чем здесь Гошка?
– Просто я поеду с тобой.
– За каким чертом?
– Ну надо же посвятить парня в наши планы.
– Миклашевич, ты болван? Какие планы? Мы думали сделать вместе этот проект, не выгорело. А больше ни о чем речи быть не может.
– Будет, во-первых, другой проект. А во-вторых…
– Нет, Митя, уже понятно, что твоя идея не хиляет!
– Что за чушь! Если бы этот Аполлоныч не положил на тебя глаз, все прекрасно прохиляло бы…
– Не надо врать, у меня еще нет маразма! Ты же сам невзлюбил эту Арину с первого взгляда, так при чем тут Аполлоныч?
– А кстати, безвкусная идея будучи Аполлоном назвать сына Матвеем, ты не находишь?
Я рассмеялась. Миклашевич в своем репертуаре!
После завтрака мы поехали покупать мне обувку. Потом Миклашевич предложил покататься на лодке.
– Нет, Митя, это озеро стоило мне мобильника, босоножек и…
– Глупости, поехали, Олеська, помнишь, как мы раньше любили…
– Не хочу!
– Ну, дело твое, – на удивление легко согласился Миклашевич.
– Мить, а давай уже поедем в Вильнюс, лучше там погуляем…
– Ты от кого сбежать-то хочешь, деточка? – прищурился он.
Это «деточка» всегда безумно меня раздражало. Если бы он так называл только меня, я бы радовалась, но он так звал абсолютно всех, кто был рядом, независимо от возраста. И хотя здесь и сейчас он был чрезвычайно мил и обходителен, я вспомнила все, что мне довелось от него вытерпеть в свое время. Что я наделала, зачем опять впустила его в свою жизнь? Но ничего, еще не поздно все исправить.
Я мило улыбнулась ему и сказала спокойно, без вызова:
– Просто хочется побродить по Вильнюсу, я не так хорошо его знаю.
– Ну, допустим, – кивнул он.
И мы уехали.
В самолете я решала кроссворд, Миклашевич читал газету, но уже на подлете к Москве он сказал:
– Знаешь, поскольку мы вернулись раньше времени, то я предлагаю…
– Митя, я счастлива, что мы вернулись раньше времени и я сейчас еду домой и сажусь за работу, у меня накопилось много идей. И еще: впредь я никак ни в каких твоих проектах не участвую. Не желаю я иметь дело с капризными клиентами и клиентками. Я попробовала и больше не хочу, это мое последнее слово.
– Дело хозяйское, – пожал плечами он. – Не хочешь, так не хочешь. Но замуж-то за меня ты выйдешь!
Вопроса в его интонации не было, просто спокойное утверждение.
Я рассмеялась.
– Митька, зачем тебе это нужно? Из-за того, что я теперь…
– Мне плевать, что ты теперь, просто я… устал, что ли. Захотелось, чтобы рядом был кто-то… свой, родной, близкий.
– Но почему именно я? По-моему, у тебя таких родных и близких чертова уйма.
– Знаешь, я когда вдруг понял, что хочу иметь семью, я перебрал в уме всех, как ты сказала, родных и близких… И знаешь, что получилось? Что кроме тебя никого и нет…
– А куда ж они все девались? Надя? Рузанна? Лялечка?
– Брось! Это все несерьезно. Ну о чем можно говорить с Лялечкой? Смешно. И вообще, Олеська, вспомни, как нам было хорошо вместе!
– Что-то не припомню, Митя. Тебе, может и было хорошо, а мне…
– Не ври! Вспомни, как я показывал тебе Париж, как мы путешествовали по Израилю, сколько мы хохотали… А помнишь как в Турции шили тебе кожаную куртку? – голос у него был грустный и во мне даже шевельнулся червячок жалости. – Знаешь, уже не хочется бегать по бабам, хочется к кому-то прилобуниться. Помнишь, так говорила наша уборщица Дуня? И что для меня всего важнее, мне перед тобой неохота хорохориться, притворяться молодым и неутомимым. Мне с тобой уютно…
– Господи, Миклашевич, что с тобой? Ты ж еще не старый!
– Факт, я еще вполне можно сказать молодой, но я хочу семью иметь, а ты…
– А я, Митя, не хочу! Я живу одна сейчас, у меня есть сын, и больше мне ничего не нужно. Так что поскреби еще по сусекам, авось найдешь милую неглупую бабенку, которая будет счастлива спать с тобой и терпеть твой несносный характер. А я на эту роль не гожусь.
– Уж позволь мне самому решать, кто годится, а кто нет!
– Разумеется, решать будешь ты.
– Ну так я уже решил!
– Мить, меня кто-то недавно спросил из-за чего, собственно, мы с тобой расстались. И я ответила: из-за местоимения.
– Что ты имеешь в виду? – раздраженно спросил он.
– Ты же признаешь только одно местоимение: «я»! А мне это скучно.
Я видела, что он взбесился. Ну и пусть. Эта глава в моей жизни давно дописана и глупо было пытаться ее продолжить.
С этой минуты он держался со мной холодно и отчужденно. Ну и дурак.
Прошло больше недели. Я вполне успокоилась. Миклашевич больше не звонил. Я сидела и работала. Сценка с крушением лодки получилась, из нее вытекало множество забавных эпизодов, я не отказала себе в удовольствии описать Арину, припомнив и Леркину историю с курицей. А через два дня мне предстояло лететь к Гошке. Словом, жизнь вошла в колею.
Люблю лето в Москве! Особенно в выходные. Народу мало, телефон звонит не так часто, дни длинные, можно спокойно работать. Я писала с удовольствием, сама потешаясь над тем, что произошло в романе благодаря перевернутой лодке. Не дай Бог, конечно, накликать это так же, как историю с лодкой и появлением Арины в самый волнующий момент. Должна признать, что вспоминая этот пресловутый момент, я всякий раз начинала дрожать… Его лицо, когда в окно заглянула луна, его горячее тело… Я была уверена, что жизнь еще предоставит нам возможность встретиться… Не исключено, что трезвый взгляд на него поможет избавиться от этого наваждения. Да какое там наваждение, просто неосуществленное желание, ничего больше. И боже упаси связаться с Ариной! А кстати, я сегодня видела по телевизору интервью с каким-то деятелем, который занимается микрочипами, и он рассказывал о том, как можно эффективно использовать чип в слежке за неверным мужем или женой. И я решила, что у меня в книге жена установит за мужем слежку, это здорово обострит ситуацию. Просто слежку, без микрочипа. А то я обязательно что-нибудь напутаю с техникой. Да-да, это хороший ход… Между прочим, первоначальную идею о том, что Марина спасает героя, я отбросила, я написала все так, как было на самом деле – с перевернувшейся лодкой, с потерянными босоножками и мобильником. И, разумеется, с появлением жены в самый неподходящий момент… Получилось забавно. А потом герой находит Марину и является к ней с новым мобильником и босоножками… И вот тут-то все и происходит… К тому же он окажется кинооператором и предложит Марину на роль подруги главной героини в снимающемся телесериале. Там режиссер его добрый приятель…
- Предыдущая
- 21/45
- Следующая
