Пхеньянские амазонки - де Вилье Жерар - Страница 39

• Предыдущая
• 39/40
• Следующая

Раздался дикий крик! Отбиваясь с двух сторон, как фехтовальщик, Ечон ударил его. Кулак вонзился полицейскому прямо в ребра, разбивая их словно молоток. Ударом по челюсти кореец добил своего противника.

Сраженный полицейский рухнул.

Третий вынул пистолет и направил его на Ечона. Толпа стремительно расступилась. Ечон съежился. Казалось, он не видит оружия. Сжав кулаки около лица, словно для обороны, он бросился на полицейского. Тот ждал его, крепко стоя на ногах и совсем не ожидая, что другой полицейский откроет огонь. Раздалось два выстрела.

Ечон внезапно остановился и закачался с удивленным выражением лица. Одна пуля попала ему в голову, другая пробила руку. Он рухнул вперед. Девицы завопили и разбежались в разные стороны. Малко почувствовал, что его правая рука постепенно отходит.

Он переключил внимание на Обок.

Кореянка не шелохнулась, наблюдая за всем потемневшими от ненависти глазами. Перехватив ее взгляд, он увидел какую-то странную улыбку. Было ясно, что Обок хотела этого столкновения. Она сделала шаг вперед. За спиной у Малко стояла невероятная суматоха, полицейские бежали со всех сторон, расталкивая зевак. Малко услышал голос генерала Кима:

— Мистер Линге! Осторожно! Осторожно!

Малко не мог понять, что он хочет сказать. И дом, и квартал были окружены. Обок стояла перед ними совершенно одна, безоружная. Чем он рисковал? Правда, кореянка владела страшным таэквондо. Но он был уверен в своей охране, к тому же национальный костюм был отнюдь не идеальной одеждой для борьбы. Впрочем, он чувствовал, что Обок не готовилась к одному из своих смертоносных прыжков.

Тем не менее Малко не спускал глаз с ее ног, обутых в босоножки на деревянной подошве, и рук.

Внезапно его что-то поразило в ее руках.

Ногти. Громадные и красные. Хотя он был уверен, что у нее они должны быть короткие.

Обок поймала его взгляд. Какой-то свирепый отблеск мелькнул в ее черных глазах, и она бросилась вперед, взметнув волну разноцветного шелка. Выставив ногти вперед. Малко напряг мускулы, чтобы отразить удар.

Один из людей генерала Кима бросился к Обок, чтобы преградить ей дорогу. Резким движением ногти прочертили четыре борозды у него на щеке, такие глубокие, что кровь полилась ручьями. Теперь Малко все понял. Обычные ногти не могли оставить такой глубокий след.

Обок наклеила стальные. С их помощью кореянка могла бы разорвать ему горло. Он все равно собрался с силами, чтобы ее схватить. Но в этот момент генерал Ким сильным ударом плеча отбросил Малко назад на несколько метров.

Он все же успел заметить, что Обок, перед тем как упасть, оцарапала еще троих полицейских. Она все еще пыталась бороться.

Малко решил возобновить попытку. Тут он увидел первого полицейского, оцарапанного Обок — опиравшегося на аквариум, неподвижного, с синеватым лицом. Он был мертв.

Отравлен.

Ледяной холод сковал Малко. Значит, это была ловушка Обок. Она ждала его и все поставила на то, чтобы отомстить, хотя у нее было время скрыться. Снова подбежал генерал Ким, бормоча извинения.

— Извините меня, мистер Линге, а? Но я не успел вам объяснить, что северокорейцы часто используют яд, искусственные ногти...

Он бормотал больше, чем когда-либо. Малко покачал головой, в ужасе от всего, что произошло. Четверо полицейских лежали на полу в доме свиданий. Они тоже были отравлены цианистым калием. Остальные смогли, наконец, схватить Обок за руки. Кореянка лежала на спине, двое держали ее запястья, двое сидели на ней верхом. Пятый вставлял ей между зубов кусок дерева. Подбежал еще один со щипцами в руках. Присев, он принялся вырывать один за другим искусственные ногти, складывая их на блюдце, словно они были содраны у какого-нибудь животного. Обок еще пыталась вырваться, напрягая мускулы и иногда даже приподнимая людей, которые на нее наседали. Генерал Ким посмотрел вокруг и увидел пинцет для выщипывания волос, выпавший, вероятно, из чьей-то сумочки. Он подобрал их и взял ими один искусственный ноготь, показывая его Малко.

Это действительно была сталь, края которой были заточены как бритва. Вместо лака на них было нанесено какое-то бурое вещество.

— Цианистый калий, — объяснил генерал, — смертельный яд, а... Северокорейцы часто им пользуются.

— А зачем кусок дерева?

— Чтобы она не покончила с собой. Их агенты обычно держат во рту таблетку с цианистым калием. Достаточно сильно надавить на нее зубами...

Обок Хю Кан брызгала слюной, в бешенстве кусая дерево, мешавшее ей закрыть рот... Малко долго смотрел на нее. Наконец ее схватили. После того, как она пролила столько крови! Синти Джордэн, Анита Кальмар, Сун-Бон, Ок Цун и все остальные. Настоящее орудие убийства. Что могло происходить в ее голове?

Генерал Ким потянул его за собой.

— Пойдемте, мистер Линге, они ею займутся.

Они вышли на аллею Техас. Дома свиданий быстро опустели, девочки скрылись первыми. Только рыбы в аквариумах напоминали о жизни.

Малко с заинтригованным видом вошел в кабинет генерала Кима. Он сообщил ему о какой-то важной новости, о которой не стал говорить по телефону. Малко нужно было заглянуть в бюро «Эр-Франс», чтобы заказать себе билет на самолет. У него был выбор между рейсом Сеул — Токио — Париж или Сеул — Анкоридж — Париж, немного дальше, но без пересадки. Обок Хю Кан арестовали два дня назад и все газеты до сих пор еще писали об этом. Сфотографированная во всех видах, кореянка стала в Сеуле самой большой знаменитостью. Журналисты осуждали путанок в Миари, чтобы получить о ней побольше информации. Газета «Тон-а ильбо» даже разыскала «клиента» Обок за время ее короткого пребывания в доме свиданий, который с массой деталей описал свое с ней соитие...

Правительственные круги сообщили, что Обок, после соответствующей проработки, начала раскаиваться и согласилась сделать полное признание во всех своих преступлениях. Включая жуткое убийство несчастной шведки. Анита стала еще большей национальной героиней. Согласно официальной версии, Обок убила ее, поскольку та разоблачила кореянку как шпионку. Вставал совершенно мученический образ...

Мрачный генерал Лим, хотя и ушел в отставку, согласился выступить по телевидению, объясняя, как корейское ЦРУ провело это дело.

Разумеется, ни о Малко, ни о ЦРУ не было ни слова. Майкл Коттер рвал и метал в своем кабинете, грозясь созвать пресс-конференцию...

Генерал Ким с сияющим видом вышел к Малко, протягивая ему руку.

— Мой дорогой друг, — сказал кореец, — я хотел бы пригласить вас сегодня после обеда на небольшую прогулку.

— Это и есть новость? — спросил Малко, немного разочарованный. — А куда мы поедем?

— В Пханмунджом.

— Зачем?

Генерал Ким посмотрел на него долгим радостным взглядом.

— Мы передадим мисс Обок Хю Кан Северной Корее!

Малко показалось, что он не расслышал.

— Вы шутите! После всего, что она сделала!

— Ее раскаяние выглядит искренним, — сказал генерал с серьезным видом. — Мы считаем, что она тоже стала жертвой государственного северокорейского терроризма. Поэтому мы отправляем ее в Северную Корею. Для того, чтобы показать, что мы умеем прощать обиды, как учит Конфуций.

Если бы Майкл Коттер был здесь, он бы, наверное, сказал «bull shit»[45]. Малко ограничился тем, что посмотрел своими золотистыми глазами в глаза генералу и спросил:

— Ну, а сейчас скажите мне правду.

Генерал Ким чуть ли не давился от смеха.

— Вы очень хитры, а... мистер Линге? Действительно, есть несколько тайных причин. (Он перевел дыхание и вытер глаза, от смеха полные слез.) Прежде всего, если бы был процесс, неблаговидная роль мисс Кальмар была бы раскрыта. Это повредило бы репутации корейского ЦРУ, а? И потом...

— И потом?

— Возвратив Обок Хю Кан на Север, мы заставим их подписаться под всеми преступлениями...

— А что она говорит?

• Предыдущая
• 39/40
• Следующая