Север против Юга - Верн Жюль Габриэль - Страница 12

• Предыдущая
• 12/70
• Следующая

— А вот мистер Бербанк, как вам известно, думает иначе, — возразила Зерма.

— Знаю. Мистер Бербанк весьма почтенный человек, я его глубоко уважаю, но тут он, смею сказать, жестоко ошибается. Негр должен составлять такую же неотъемлемую принадлежность плантации, как домашние животные или земледельческие орудия. Если бы лошадь могла идти, куда захочет, если бы плуг мог сам себе выбирать хозяина, — невозможно было бы заниматься сельским хозяйством. Пусть только мистер Бербанк попробует освободить своих негров, он увидит тогда, что станется с Кэмдлес-Беем!

— Он давно бы уже это сделал, если бы обстоятельства ему позволили, и вам это известно, мистер Пэрри. А хотите знать, что было бы в Кэмдлес-Бее, если бы там объявили об освобождении негров? Поверьте, ни один из них не ушел бы с плантации и все остались бы по-прежнему, только право обращаться с нами, как со скотом, было бы отменено. А так как в Кэмдлес-Бее этим правом никогда не пользовались, то у нас и в этом отношении не было бы никакой перемены.

— Неужели ты надеешься убедить меня своими доводами, Зерма? — спросил управляющий.

— Нисколько, сударь, да это и ни к чему.

— Почему же?

— Потому что в душе вы совершенно согласны с мистером Бербанком, мистером Кэрролом, мистером Стэннардом и вообще со всеми великодушными и справедливыми людьми.

— Да нет же, Зерма, нет. Я утверждаю даже, что все, о чем я говорю, — в интересах самих же негров. Если дать им полную свободу, они погибнут и племя их исчезнет с лица земли.

— Не разделяю вашего мнения, мистер Пэрри, что бы вы там ни говорили. Уж лучше всем нам погибнуть, чем быть обреченными на вечное рабство.

Управляющий хотел было возразить, и у него в запасе имелось, конечно, немало доказательств, но парус был уже спущен и лодка подошла к деревянной пристани, где должна была дожидаться возвращения его и Зермы. Они вышли на берег и отправились каждый по своим делам.

Город Джэксонвилл стоит на левом берегу Сент-Джонса, на краю обширной равнины, окруженной великолепными лесами. Часть долины, особенно вблизи реки, покрыта полями маиса, сахарного тростника и риса.

Лет за десять перед тем Джэксонвилл был всего лишь большой деревней; в глинобитных и камышовых хижинах его предместья жили одни только негры. Но теперь он стал уже настоящим городом с комфортабельными домами, прямыми мощеными улицами; число жителей в нем удвоилось. В ближайшем будущем значение этого крупнейшего центра графства Дьювал должно было еще возрасти в связи с проведением железной дороги до Таллахаси, главного города Флориды.

Зерма и управляющий обратили внимание на то, что в городе все чем-то взбудоражены. Несколько сот человек — белые, мулаты и метисы — с нетерпением ожидали парохода, дым которого уже виднелся из-за косы на Сент-Джонсе, находящейся пониже города. Самые нетерпеливые, желая поскорее встретить пароход, вскочили даже в лодки или одномачтовые баркасы — обычные в тех краях рыбачьи суда.

Дело в том, что накануне с театра войны пришли очень важные известия. Слухи о какой-то большой экспедиции, замышляемой северянами, о которой писал в своем письме Джилберт Бербанк, дошли частично и до Джэксонвилла. Говорили, что эскадра коммодора Дюпона собирается в скором времени сняться с якоря и что с ней будут посланы десантные войска генерала Шермана. Никто точно не знал, в какую именно сторону пойдет эскадра, но все заставляло предполагать, что ближайшей целью экспедиции была река Сент-Джонс и побережье Флориды. Стало быть, после Джорджии теперь и Флориде угрожала непосредственная опасность быть занятой войсками северян.

Пароход шел из Фернандины. Когда он причалил к пристани, собравшаяся толпа услыхала от приехавших пассажиров подтверждение этих слухов. Пассажиры сообщили, кроме того, что коммодор Дюпон первоначально остановится, вероятно, в бухте Сент-Андрус, где выждет благоприятного момента, чтобы форсировать пролив Амильи и прорваться в устье Сент-Джонса.

Громко крича и волнуясь, толпа рассыпалась по городу: с шумом разлетались большие южноамериканские ястребы, как бы специально предназначенные для очистки улиц. Вожаки-подстрекатели, преимущественно из друзей Тексара, еще более возбуждали толпу возгласами: «Смерть северянам! Дадим им отпор!» На главной площади перед зданием суда и епископальной церковью происходили шумные демонстрации. Властям стоило немалых трудов водворить, наконец, порядок, хотя, как уже говорилось, далеко не все жители города были единомышленниками Тексара. Но в смутные времена над людьми умеренными неизменно берут верх те, кто яростней и громче кричит.

Особенно много было шума и неистовства в тавернах, где крепкие напитки придавали смелость крикунам. Там разные трактирные стратеги и политики строили всевозможные планы, чтобы разбить наголову федералистов.

— Нужно двинуть в Фернандину милицию! — предлагал один.

— Нужно потопить корабли в фарватере Сент-Джонса, — говорил другой.

— Нужно построить вокруг города земляные укрепления и подкатить к ним артиллерийские орудия, — было мнение третьего.

— Нужно потребовать присылки подкрепления по железнодорожной линии Фернандина — Сидар-Кейс.

— Нужно погасить маяк Пабло, чтобы эскадра Дюпона не могла проникнуть ночью в устье Сент-Джонса.

— Нужно посредине реки заложить торпеды.

К началу междоусобной войны этот снаряд был только что изобретен, и хотя предложивший пустить в дело торпеды сам хорошенько не знал, что это за штука, отчего же было не попробовать применить их?

— Но прежде всего, — кричал один из самых яростных ораторов в таверне Торильо, — прежде всего следует арестовать всех северян, находящихся в городе, и всех тех южан, которые с ними заодно!

Как же это такая простая мысль до сих пор никому не пришла в голову? А ведь она — ultima ratio [3] фанатиков всех стран. Поэтому предложение это было встречено громким «ура!». Но, к счастью для честных и умеренных жителей Джэксонвилла, местные власти не решились внять этому «гласу народа».

Проходя по улицам, Зерма внимательно наблюдала за всем, что там происходило, чтобы по возвращении в Кэмдлес-Бей рассказать обо всем своему господину, для которого это волнение в городе представляло непосредственную угрозу. Если бы и начались насилия, они бы не ограничились только городом, а распространились на все плантации графства, и Кэмдлес-Бей пострадал бы одним из первых. Сообразив все это, мулатка решила непременно зайти к мистеру Стэннарду, жившему в предместье города, чтобы хорошенько разузнать у него о положении дел.

Стэннард занимал красивый и удобный дом, стоявший среди небольшого зеленого оазиса, уцелевшего при расчистке долины, когда безжалостно вырубали деревья. Стараниями Алисы дом содержался в безупречном порядке. Во всем чувствовалась рука умелой и рачительной хозяйки: Алиса с юных лет вела хозяйство в доме своего вдового отца.

Невеста Джилберта очень обрадовалась Зерме и прежде всего заговорила о письме юного лейтенанта. Мулатка почти дословно передала ей содержание письма Джилберта.

— Да, он теперь недалеко, — сказала Алиса. — Но как Джилберт вернется во Флориду? И какие опасности еще ждут его до окончания этой экспедиции!

— Не думай об опасностях, Алиса, — сказал Стэннард, — Джилберт ведь подвергался уже гораздо более серьезным испытаниям во время патрулирования у берегов Джорджии, а особенно в битве под Порт-Ройялом. Я полагаю, что флоридцы не окажут особенно упорного или длительного сопротивления. Что они могут поделать, если по их территории протекает Сент-Джонс и канонеркам легко проникнуть в самое сердце штата? Тут, по-моему, немыслимо никакое сопротивление.

— Дай бог, чтобы вы были правы, отец, — вздохнула Алиса, — и чтобы эта ужасная война, наконец, окончилась.

— Она может окончиться только полным поражением Юга, — заметил Стэннард, — но это, к сожалению, будет не скоро. Я боюсь, что Джефферсон Дэвис и его генералы — Ли, Джонстон, Борегар — еще долго будут сопротивляться в Центральных штатах. Нет, нелегко войскам федералистов справиться с южанами. Конечно, овладеть Флоридой федералистам будет нетрудно, но это, увы, далеко еще не обеспечит за ними окончательной победы.

• Предыдущая
• 12/70
• Следующая