Драма в Лифляндии - Верн Жюль Габриэль - Страница 12

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая

— Нам больше повезет в другой раз, господин Эк, — отвечал полицейский, воспринимавший по-философски всегда возможные в его профессии случайности.

Унтер-офицер с нескрываемой досадой отрицательно покачал головой.

Ветер к этому времени разбушевался со страшной силой. Входная дверь сотрясалась под его напором, грозя сорваться с петель. Большая печь, то как бы заглохнув, переставала пылать, то снова полыхала, подобно горну. Слышно было, как трещат деревья в еловом лесу. Ветер швырял обломанные ветки на крышу трактира, угрожая проломить ее.

— Вот буря и поработала за дровосеков!.. — сказал один из крестьян. — Им останется лишь собирать вязанки…

— Да и для контрабандистов и разбойников погодка как нельзя лучше! — заметил полицейский.

— Да, нельзя лучше… — подтвердил Эк. — Но это не причина, чтобы дать им волю!.. Какая-то шайка, видимо, орудует в этой местности… Из Тарварты сообщают о грабеже, в Каркусе совершено покушение на убийство!.. Право же, дорога между Ригой и Перновым больше не безопасна… Преступления все чаще, а преступники почти всегда скрываются… Да и чем они рискуют, если их схватят?.. Работать на соляных копях в Сибири?.. Не очень-то это их пугает… Вот в прежние времена, когда им предстояло поплясать на виселичной веревке, это заставляло задуматься!.. Но виселицы сломаны, как крест на трактире почтеннейшего Крофа…

— Скоро опять будут вешать! — уверенно заявил полицейский.

— Давно пора, — ответил Эк.

Как мог полицейский чин примириться с мыслью, что смертная казнь, остававшаяся в силе для политических, была отменена для уголовных преступников? Это было выше его понимания, да и понимания многих лучших умов, ничего общего с полицией не имеющих.

— Пойдем, — сказал Эк, готовясь к уходу. — Меня ждет начальник пятого отряда в Пернове, тут уж не отговоришься непогодой!

Но прежде чем встать, он постучал по столу.

Кроф тотчас же подошел к ним.

— Сколько с меня, Кроф? — спросил Эк, вынимая из кармана несколько мелких монет.

— Сами знаете, господин унтер-офицер, — отвечал трактирщик. — Одна цена для всех…

— Даже для тех завсегдатаев, которые заведомо знают, что ты не спросишь у них ни паспорта, ни имени?..

— Я в полиции не служу! — отрезал Кроф.

— То-то и есть! Если бы все трактирщики состояли в полиции — было бы намного спокойнее! — возразил унтер-офицер. — Смотри, Кроф, как бы в один прекрасный день не прикрыли твою корчму… если ты не перестанешь пускать контрабандистов, а может быть, и еще кого почище!..

— Я подаю водку всем, кто платит, — возразил трактирщик, — а куда потом гость идет и откуда он явился, знать не знаю.

— Ладно, Кроф, не прикидывайся глухим, не то береги уши!.. А пока доброй ночи. И до свидания!

Унтер-офицер Эк встал, заплатил трактирщику и вместе с полицейским направился к двери. Остальные посетители последовали их примеру, — в такую непогоду никому не хотелось засиживаться в трактире „Сломанный крест“.

В эту минуту дверь распахнулась, и ветер быстро захлопнул ее снова.

В корчму вошли два путника; один из них поддерживал другого, который прихрамывал.

Это были Пох и его попутчик, задержавшиеся на большой дороге из-за поломки кареты.

Незнакомец по-прежнему кутался в плащ, низко надвинув на лоб капюшон, так что лица не было видно.

Он первый обратился к трактирщику:

— Наша карета сломалась в двухстах шагах отсюда… Ямщик и кондуктор отправились верхом в Пернов; они заедут за нами завтра утром… Найдутся у вас две комнаты на эту ночь?..

— Найдутся, — ответил Кроф.

— Одна из них для меня, — добавил Пох. — С хорошей кроватью, по возможности…

— Ладно, — ответил Кроф. — Вы, кажется, ранены?..

— Повредил ногу, — пояснил Пох. — Пустяки, пройдет.

— Я возьму другую комнату, — сказал незнакомец.

В то время как он говорил, Эку показалось, что он узнает этот голос.

„Вот так-так, — подумал он, — побожился бы, что это…“

Он не был вполне уверен, но чутье полицейского подсказало ему, что нужно убедиться, не ошибся ли он.

Между тем Пох уселся за стол, положив рядом сумку, по-прежнему прикрепленную цепочкой к поясу.

— Комната… это хорошо… — сказал он, обращаясь к Крофу, — но больная нога не мешает закусить, а я голоден.

— Я подам вам ужин, — ответил корчмарь.

— И как можно скорее, — воскликнул Пох.

Унтер-офицер подошел к нему.

— Право, я очень рад, господин Пох, что вы отделались так легко… — сказал он.

— Ба! Да это господин Эк!.. Добрый день, или, вернее, добрый вечер! — воскликнул банковский артельщик.

— Добрый вечер, господин Пох!

— Вы здесь по служебным делам?..

— Как видите. Вы говорите, пустяковая рана?

— До завтра и след пройдет!

Кроф подал на стол хлеб, холодное сало и чайную чашку. Затем, обращаясь к незнакомцу, спросил:

— А вам что прикажете?..

— Я не голоден, — ответил незнакомец. — Проводите меня в мою комнату… Хочу поскорее лечь. Возможно, я не дождусь возвращения кондуктора и выйду из трактира завтра в четыре часа утра…

— Как угодно, — ответил трактирщик.

Он проводил путешественника в спальню, расположенную в конце дома, слева от общей комнаты; артельщику он отвел комнату справа.

Пока незнакомец разговаривал с трактирщиком, капюшон его слегка съехал набок» и наблюдавший за ним унтер-офицер увидел часть Лица. Полицейскому этого было достаточно.

— Ну да, это он, — пробормотал Эк. — Интересно, почему он хочет уйти в такую рань, не дожидаясь кареты?

Право же, самые естественные вещи кажутся всегда подозрительными полицейским чинам!

«Куда это он так торопится?..» — подумал Эк, — вопрос, на который путешественник, наверное, бы не ответил. Впрочем, незнакомец, казалось, и не заметил, что унтер-офицер упорно разглядывал его и, очевидно, узнал. Он удалился в отведенную ему Крофом комнату.

Эк снова подошел к Поху, который ужинал с большим аппетитом.

— Этот пассажир ехал с вами в карете?.. — спросил он.

— Да… господин Эк, но я не мог выжать из него ни слова.

— Не знаете ли, куда он едет?..

— Не знаю. Он сел в карету в Риге и, думаю, направляется в Ревель. Будь здесь Брокс, он сумел бы вам сказать.

— О! Да это не важно, — ответил унтер-офицер.

Кроф слушал этот разговор с безразличным видом трактирщика, которому и дела нет до того, кто его гости. Он переходил с места на место, прощаясь с уходившими крестьянами и дровосеками. Между тем унтер-офицер не спешил уходить. Он старался побольше выудить от болтливого Поха, который, впрочем, всегда рад был поговорить.

— Так вы едете в Пернов?.. — спросил Эк.

— Нет, в Ревель, господин Эк.

— По поручению господина Иохаузена?..

— Да, по его поручению, — ответил Пох, невольным движением придвинув к себе сумку, лежавшую на столе.

— Эта поломка кареты задержит вас по крайней мере на полсуток.

— Не больше полсуток. И если Брокс вернется, как обещал, завтра утром, то через четыре дня я буду снова в Риге… и обвенчаюсь…

— С этой милой Зинаидой Паренцовой?.. О! Знаю…

— Еще бы… Вам ведь все известно!

— Нет, не все. Вот и не знаю, куда направляется ваш попутчик… Надо думать, что в Пернов, раз он, не дожидаясь вас, уходит завтра в такую рань…

— Возможно, — отвечал Пох, — и если мы не увидимся, скатертью дорога! Но скажите, господин Эк, вы остаетесь на ночь в этой корчме?..

— Нет, Пох, меня ждут в Пернове. Я сейчас же ухожу… А вам желаю после сытного ужина уснуть крепким сном… И не забывайте о вашей сумке!..

— Она срослась со мной, как уши с головой! — добродушно засмеялся банковский артельщик.

— Пошли! — сказал унтер-офицер своему подчиненному. — И застегнись на все пуговицы, а то ветер пронизывает до мозга костей. Доброй ночи, Пох!

— Доброй ночи, господин Эк!

Полицейские вышли, и Кроф запер за ними дверь сначала на внутренний засов, а потом двойным поворотом ключа, который он затем вынул из замка.

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая