Выбери любимый жанр

Красный Бубен - Белобров Владимир Сергеевич - Страница 44


Изменить размер шрифта:

44

Глава первая

ИСКУССТВО ВМЕСТО ТАБЛЕТОК

Что это за голова торчит снизу? И чего это она такое кричит?

1

Дегенгард Георгий Адамович проработал в Музее Искусств двадцать лет, и ему было очень обидно, что теперь, когда над Россией засветился луч надежды и свободы, вместе со свободомыслием, за которое сложило головы столько русских интеллигентов, пришло засилие хамства. Когда свежий ветер перемен растрепал прически людей, доселе боявшихся лишний раз громко вздохнуть, и они, эти люди, обрадовались тому, что им выпало счастье своими глазами увидеть то, о чем они и не мечтали, случилось неожиданное. Люди поняли свободу НЕПРАВИЛЬНО! Не как возможность высказывать свое мнение о чем угодно, не оглядываясь через плечо, не как возможность сходить в музей и посмотреть на всё что хочешь, не как возможность прийти в кино и увидеть фильм Тарковского или Вайды без купюр, не как возможность прийти в библиотеку и взять любую (ЛЮБУЮ!) книгу о чем угодно, не как возможность участвовать в управлении государством путем свободного голосования за кого-нибудь, а совсем по-другому! Какая-то дрянь вместо этого вышла! Люди расценили полученную ими свободу как свободу гадить друг другу на голову! Гады! Свобода слова свелась к безнаказанной матерщине в общественных местах! Вместо музеев – ночные клубы с проститутками и наркоманами! Молодежь засунула в уши дебильники, чтобы не слушать умных советов старшего поколения. В кино и по телевизору – пропаганда насилия и сексуальных извращений. А какие печатают, продают и читают книги! Уму непостижимо! Вместо того чтобы читать Достоевского, Гоголя и Пушкина, которые наконец-то появились в свободной продаже, читают всякую дрянь, чушь, мусор и гадость! А Пушкин, Гоголь и Достоевский пылятся на полках магазинов невостребованные! А за какие голосуют партии?! За партии негодяев, воров и мошенников! И даже (невозможно себе представить!) за фашистов и коммунистов! Убить человека стало легче легкого! Заплати наемному убийце за грязную работу и всё! И можешь, если денег хватит, убивать кого хочешь – хочешь банкира, хочешь президента, хочешь популярного телевизионного ведущего, если тебе не понравилось, как он подстригся.

Всё это так действовало на Георгия Адамовича, что он ходил, опустив низко голову, и думал – как же это так?.. Ко всему этому, еще и зарплату платить практически перестали. А то, что изредка и нерегулярно платили – зарплатой не назовешь. Вот и получалось – всё, за что лучшие умы погибали в лагерях и подвалах Лубянки, всё это ЗРЯ! А почему так получилось? Георгий Адамович долго над этим размышлял. И наконец понял, почему так вышло. Потому что настоящие люди (интеллигенты духа), только благодаря которым и произошли перемены, эти люди, выполнив свою работу, посчитали нескромным занимать руководящие посты в обновленной стране. Они выполнили свой долг и скромно отошли в сторону. А к власти ринулась оголтелая свора проходимцев, спекулянтов, барыг и хамов.

Они тут же крепко окопались в своих кожаных креслах, как спруты распустили щупальца во все стороны, и как клещи стали сосать кровь страны.

Георгий Адамович много читал по философии. И имел свое оригинальное мнение по многим вечным вопросам. Он, в частности, не соглашался с мнениями Платона и некоторых других древних философов, что государством должна управлять олигархия ученых, мыслителей и интеллектуалов. Всегда Георгий Адамович отдавал предпочтение демократическому устройству государства, когда у власти стоит народ. И вот теперь, когда он увидел, во что превратилась демократия, он понял, что древние греки были правы. ОЛИГАРХИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ РАЗУМНЕЕ, ЧЕМ ДЕМОКРАТИЯ ОЛИГОФРЕНОВ!

Проблемы общегосударственные напрямую отражались на проблемах музея, в котором Георгий Адамович проработал столько лет, и который он любил и считал делом всей своей жизни. В запасниках музея находилось множество экспонатов, которые по понятным причинам в советское время нельзя было выставлять. Георгий Адамович неоднократно пытался добиться разрешения на это, ему было до слез обидно, что люди не видят такие прекрасные вещи. Но чиновники от культуры не разрешали. Дело, конечно, хорошее, — говорили они Георгию Адамовичу, – но… знаете ли… – Чиновники разводили руками, задирали подбородки к потолку и затем смотрели на Дегенгарда в том смысле, что он и сам должен понимать, почему делать этого нельзя. А нельзя было этого делать тогда по двум причинам: Идеологической и Политической. Большинство экспонатов было вывезено во время войны из Германии, и официально СССР не признавал этого факта. Вытащить же экспонаты из запасников было равнозначно признанию. За этим могло последовать требование возвратить награбленное, а возвращать, естественно, не хотелось. Вот и приходилось советским музеям выступать в роли, так сказать, собак на сене.

Но когда старый ненавистный режим рухнул, Георгий Адамович первым делом пришел к новому руководству и сказал: Пора вытаскивать из запасников произведения искусства, потому что теперь, когда народ вдохнул свободы, ему очень полезно и своевременно будет поднять свой культурный уровень с помощью того, чего ему раньше не давали созерцать. Каково же было удивление Дегенгарда, когда в ответ на свою пламенную речь он услышал от директора, что он, Георгий Адамович, конечно же прав, что его мысли отражают глубину изменений в обществе и даже несколько опережают события, являясь своего рода вестником еще более лучших перемен, которые нас, несомненно, ожидают в скором будущем, и руководство очень ценит опыт, знание и многие лета добросовестного труда Георгия Адамовича, и будет ходатайствовать в Министерстве культуры, чтобы его наградили орденом «Знак Почета», и так далее в том же духе… но… хотя предложение Георгия Адамовича и заслуживает безусловного внимания и, в целом, оно верное, но все-таки доставать трофейные произведения искусства из запасников преждевременно, потому что сейчас, когда вот-вот должна рухнуть Берлинская Стена, неизвестно, как Объединенная Германия посмотрит на такие демонстрации с позиции силы. Всё же, Георгий Адамович, — сказал в заключение новый директор, отставной полковник ПВО, – мы, по сравнению с немцами, сильное государство, и немцы могут расценить такие демонстрации, как издевательство над их тевтонским достоинством. Вроде того, будто мы их в рот е…ли, как дураков! Не обижайся, Георгий Адамович, на такие мои замечания, но пока доставать рано. Время еще не пришло. Как же так, – возразил Георгий Адамович. – Вы же очень удачно помянули тевтонцев. Когда они еще в первый раз на нас нападали, наш князь Александр Невский произнес исторические слова, которые вы, как человек военный, должны хорошо помнить, и вы, как военный же человек, должны хорошо помнить, скольких миллионов жизней стоила нам эта агрессия! Так неужели же мы не можем позволить людям, за все перенесенные ужасы, муки и потери, ходить в музей и наслаждаться произведениями искусства, которые пылятся в запасниках зря?!

Но договориться с директором не удалось. А Георгий Адамович так надеялся, так надеялся! Он так надеялся, что даже не сомневался нисколько в том, что всё будет как надо. Дегенгард настолько в этом не сомневался, что заранее начал работы по подготовке экспозиции. И многое успел подготовить. Он даже два названия для выставки придумал. «КУЛЬТУРНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ» и «ВОЗВРАЩЕНИЕ КУЛЬТУРЫ». Дегенгард не знал, какое лучше…

Именно с этого момента Георгий Адамович начал разочаровываться в происходящих переменах и впал в меланхолию.

2

Георгий Адамович спустился в подвал и сел в старинное австрийское кресло Фридриха Барбароссы. Кругом стояли картины, скульптуры и изделия прикладного искусства лучших мастеров Европы. Это были те работы, которые Дегенгард любил больше остальных и успел подготовить к выставке, которая так и не состоялась. Одни имена чего стоили! Рубенс! Челлини! Рафаэль! Петруччо! Бервинуззо! Андрициози Ламанжо! Роден! Модильяни! Да что перечислять-то! Перечислять-то можно целый день! Да только вот люди этого никогда не увидят! Георгию Адамовичу было горько. Он не понимал и не принимал тех условностей, из-за которых всем этим прекрасным вещам суждено было быть похороненными в склепе. Он считал, что держать их здесь так же преступно, как великим художникам преступно зарывать свои таланты в землю.

44
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело