Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий - Страница 48

• Предыдущая
• 48/134
• Следующая

Волю отца, золотые надел сандалии тотчас

240 (Крылья на них высоко над землей и над гладью морскою

Носят повсюду его с быстротой дуновения ветра);

После взял он свой жезл, которым из Орка выводит

Тени бледные бог иль низводит их в Тартар угрюмый,[565]

В сон погружает людей и спящим глаза отверзает.

245 Вот средь клубящихся туч полетел он, жезлом погоняя

Ветры; пред ним крутые бока и темя Атланта:

Небо суровый Атлант головой подпирает могучей,[566]

Черные тучи ему кедроносное темя венчают,

Ветер и дождь его бьют; покрывает широкие плечи

250 Снег пеленой; с подбородка бегут, бушуя, потоки,

Вечным скована льдом, борода колючая стынет.

В воздухе замер над ним, на оба крыла опираясь,

Бог Килленский на миг, – и вновь, встрепенувшись всем телом,

К морю ринулся; так над водой и над берегом низко

255 Птица морская кружит близ богатых рыбой утесов.

Так же несся стремглав меж землей и небом, к песчаным

Ливии мча берегам, рассекая ветер в полете,

Нимфы Килленской сын, покинув деда-титана.

Хижин тирийских едва он коснулся подошвой крылатой,

260 Сразу Энея узрел, что дома воздвигал и твердыни;

Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой,

Пурпуром тирским на нем шерстяная пылала накидка,

Вольно падая с плеч: богатый дар тот Дидона

Выткала, ткань золотым украсив тонким узором.

265 Так упрекал его бог: "Ты сейчас в Карфагене высоком

Зданий опоры кладешь, возводишь город прекрасный?

Женщины раб, ты забыл о царстве и подвигах громких?

Сам повелитель богов с Олимпа меня посылает,

Кто мановеньем своим колеблет небо и землю;

270 Он мне велел передать приказанье с ветром проворным:

Что ты задумал? Зачем в Ливийских мешкаешь землях?

Если тебя самого не прельщает подвигов слава,

273[567]

Помни: Асканий растет! О надеждах наследника Юла

275 Ты не забудь: для него Италийское царство и земли

Рима ты должен добыть". И бог Килленский, промолвив,

Речь внезапно прервал и скрылся от смертного взора,

Быстро исчезнув из глаз, растворившись в воздухе легком.

Бога увидев, Эней онемел, охвачен смятеньем,

280 Волосы вздыбил испуг, и голос в горле пресекся.

Жаждет скорее бежать, покинуть милые земли,

Грозным веленьем богов и упреками их потрясенный.

Горе, что делать? И как посмеет к царице безумной

Он обратиться теперь? С чего начнет свои речи?

285 Мечется быстрая мысль, то туда, то сюда устремляясь,

Выхода ищет в одном и к другому бросается тотчас.

Лучшим ему наконец показалось такое решенье:

Он Мнесфея призвал и Сергеста с храбрым Клоантом,

Флот велел снарядить и спутников на берег тайно

290 Всех собрать и оружье снести, – но причин перемены

Не открывать никому; а он, покуда Дидона

Верит ему и не ждет, что любовь такая прервется,

Выберет время и сам попробует к ней подступиться,

Мягче речь повести и все уладить. И тевкры

295 С радостью бросились вмиг выполнять приказанья Энея.

Но, предчувствий полна и всего опасаясь, Дидона

Хитрость раскрыла его, – обмануть влюбленных возможно ль? —

Близкий отъезд угадав. И Молва нечестивая также

Ей донесла, что суда снаряжают к отплытью троянцы.

300 Стала метаться она, совладать не в силах с безумьем, —

Так тиада[568] летит, когда, призывая к началу

Буйных празднеств ночных, выносят из храма святыни

И в Киферонских лесах вакхический клич раздается.

С речью такой наконец обратилась к Энею Дидона:

305 "Как ты надеяться мог, нечестивый[569], свое вероломство

Скрыть от нас и отплыть от нашей земли незаметно?

Что ж, ни любовь, ни пожатие рук, что союз наш скрепило,

Ни жестокая смерть, что Дидону ждет, – не удержат

Здесь тебя? Снаряжаешь ты флот и под зимней звездою

310 В море выйти спешишь, не страшась ураганов и вихрей?

Если бы ты не в неведомый край к обиталищам новым

Путь свой держал и старинный Пергам стоял бы доныне,

В Трою по бурным морям ты бы так же стремился упрямо?

Не от меня ли бежишь? Заклинаю слезами моими,

315 Правой рукою твоей, – что еще мне осталось, несчастной? —

Ложем нашей любви, недопетой брачною песней:

Если чем-нибудь я заслужила твою благодарность,

Если тебе я была хоть немного мила, – то опомнись,

Я умоляю тебя, и над домом гибнущим сжалься.

320 Из-за тебя номадов царям, ливийским народам,

Даже тирийцам моим ненавистна стала я; ты же

Стыд во мне угасил и мою, что до звезд возносилась,

Славу сгубил. На кого обреченную смерти покинешь,

Гость мой? Лишь так назову того, кто звался супругом!

325 Что мне медлить и ждать, пока эти стены разрушит

Брат мой Пигмалион или пленницей Ярбы я стану?

Если бы я от тебя хоть зачать ребенка успела,

Прежде чем скроешься ты! Если б рядом со мною в чертогах

Маленький бегал Эней и тебя он мог мне напомнить, —

330 То соблазненной себе и покинутой я б не казалась".

Молвила так. А он, Юпитера воле послушен,

Взор опустил и в душе подавить заботу старался.

Кратко он ей отвечал: "Все, что ты смогла перечислить,

Все заслуги твои отрицать я не стану, царица.

335 Помнить буду всегда Элиссу[570], пока не покинет

Тела душа и пока о себе самом не забыл я.

Кратко о деле скажу: ты не думай, что я вероломно,

Тайно хотел убежать; и на брачный факел священный

Не притязал никогда, и в союз с тобой не вступал я.

340 Если бы мне разрешила судьба повелителем жизни

Собственной быть и труды избирать по собственной воле, —

Я бы их Трое родной, где покоятся близких останки,

Прежде всего посвятил, и дворец Приама стоял бы,

И для сограждан моих побежденных Пергам я воздвиг бы.

345 Но лишь в Италию нас Аполлон посылает Гринийский,[571]

Только в Италию плыть велит Ликийский оракул:[572]

Там и любовь, и отечество там! Если вид Карфагена

Радует взор твой и мил финикиянке город ливийский, —

Как не позволить и нам в Авзонийском краю поселиться?

350 За морем царство искать и тевкры право имеют!

Каждый раз, когда ночь окутает сумраком влажным

Землю и светочи звезд загорятся, – старца Анхиза

Тень тревожная мне предстает в сновиденьях с укором.

Юла обида меня гнетет: Гесперийского царства

355 Я лишаю его и судьбой обещанных пашен.

Ныне и вестник богов, самим Юпитером послан,

С ветром проворным слетев, – тобой и мною клянусь я! —

Мне повеленье принес. Средь бела дня я увидел

Бога, и голос его своими слышал ушами.

360 Так перестань же себя и меня причитаньями мучить.

Я не по воле своей плыву в Италию".

Молвил он так. А она на Энея молча глядела,

Взглядом враждебным его с головы до ног измеряя,

И наконец, не стерпев, ему ответила в гневе:

365 "Нет, не богини ты сын, и род твой не от Дардана,

Кручи Кавказа тебя, вероломный, на свет породили,

В чащах Гирканских[573] ты был тигрицей вскормлен свирепой!

• Предыдущая
• 48/134
• Следующая