Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий - Страница 40

• Предыдущая
• 40/134
• Следующая

775 Мне сказала она, облегчая заботы словами:

"Пользы много ли в том, что безумной предался ты скорби,

Милый супруг? Не без воли богов все это свершилось,

И не судьба тебе спутницей взять отсюда Креусу:

Не дал этого нам властитель бессмертный Олимпа!

780 Долго широкую гладь бороздить ты будешь в изгнанье,

Прежде чем в землю придешь Гесперийскую,[475] где тихоструйный

Тибр лидийский[476] течет средь мужами возделанных пашен.

Ты счастливый удел, и царство себе, и супругу

Царского рода найдешь; так не плачь по Креусе любимой!

785 Мне не придется дворцы мирмидонян или долопов

Гордые видеть и быть у жен данайских рабыней. —

Внучке Дардана, невестке Венеры.

Здесь удержала меня богов Великая Матерь.

Ныне прощай и храни любовь нашу общую к сыну!"

790 Слезы я лил и о многом сказать хотел, но, промолвив,

Призрак покинул меня и растаял в воздухе легком.

Трижды пытался ее удержать я, сжимая в объятьях,

Трижды из сомкнутых рук бесплотная тень ускользала,

Словно дыханье легка, сновиденьям крылатым подобна.

795 Ночь на исходе была, когда вновь друзей я увидел.

Тут, удивленный, нашел я толпу огромную новых

Спутников: к нам, что ни час, стекалися матери, мужи,

К нам молодежь собралась – поколенье изгнанников жалких!

Шли отовсюду они, и сил и решимости полны

800 В землю любую со мной отплыть, куда захочу я.

Тою порой Люцифер[477] взошел над вершинами Иды,

День выводя за собой. Охраняла данайская стража

Входы ворот. Наши силы уже не крепила надежда.

На плечи взял я отца и безропотно двинулся в горы".

"После того, как был истреблен безвинно Приамов

Род по воле богов, и в поверженном царстве Азийском

В прахе простерлась, дымясь, Нептунова гордая Троя,

Нас же в изгнанье искать свободных земель побуждали

5 В знаменьях боги не раз, – корабли мы начали строить

Возле Антандра[478], в лесах, у подножья Иды Фригийской,

Стали людей собирать, хоть не знали, куда понесет нас

Рок и где позволит осесть. Весна наступила,

Вверить судьбе паруса приказал Анхиз, мой родитель.

10 Гавань, и берег родной, и поля, где Троя стояла,

Я покидаю в слезах и в открытое море, изгнанник,

Сына везу и друзей, великих богов и пенатов.

Есть земля вдалеке, где Маворса широкие нивы

Пашет фракийцев народ, где царил Ликург беспощадный.

15 Были пенаты страны дружелюбны пенатам троянским

Встарь, когда Троя цвела. Прибыв туда, у залива

Стены я заложил – хоть рок был враждебен – и дал им

Имя свое, назвав Энеадой первый мой город.

Правя у моря обряд, я мать молил Дионею,[479]

20 С нею бессмертных других, чтобы нам даровали удачу

В новых трудах, и быка приносил Юпитеру в жертву.

Рядом пригорок стоял. На его вершине разросся

Куст кизила и мирт, ощетинивший сучья густые.

Только, поднявшись на холм, я куст попробовал вырвать,

25 Чтобы покрыть алтари зеленой листвой и ветвями, —

Страшно сказать – явилось очам небывалое чудо:

Стоило первый росток мне из почвы вытащить, – тотчас

Черная кровь из корней разорванных стала сочиться,

Землю пятная вокруг. Холодным ужасом схвачен,

30 Весь задрожал я, и кровь, леденея, застыла от страха.

Снова попробовал я лозину гибкую вырвать,

Чтобы чуда причин доискаться, глубоко сокрытых,

Снова черная кровь из-под тонкой коры выступает.

Тяжкой тревогой объят, я сельских нимф умоляю,

35 С ними Градива-отца, владыку пажитей гетских,[480]

Чтобы знаменье нам они обратили на благо.

Но лишь только налег я на третий сучок посильнее,

Твердо коленом в песок упершись (молвить об этом

Иль промолчать?), – вдруг жалобный стон до нашего слуха

40 Прямо из недр холма долетел, и голос раздался:

"Что ты терзаешь меня, Эней? Погребенных не трогай,

Праведных рук не скверни. Для тебя не чужим был рожден я:

Знай, что троянская кровь из стволов надломленных льется!

Горе! Беги от жестокой земли, от алчных прибрежий!

45 Я – Полидор: поднялись над пронзенным железные всходы

Копий, и густо сплелись, разросшись, острые дроты".

Замер я: ужас двойной потрясает смущенную душу,

Волосы дыбом встают, пресекается голос в гортани.

Некогда был Полидор с обильной казной золотою

50 Тайно отправлен к царю фракийцев[481] несчастным Приамом:

Веру утратил тогда в оружье дарданское старец,

Видя, что город кольцом осады плотно охвачен.

Но, когда счастье от нас отвернулось и силы сломились,

Царь, побежденных предав, Агамемнона сторону принял,

55 Высшее право презрев, Полидора убил он и силой

Золото все захватил. О, на что только ты не толкаешь

Алчные души людей, проклятая золота жажда!

Только лишь страх покинул меня, – о чуде поведал

Я отцу и народа вождям и спросил их совета.

60 Мненье у всех одно: от преступной земли удалиться,

Гостеприимства закон осквернившей, и с ветром умчаться.

Вновь погребальный обряд мы над телом творим Полидора,

Холм насыпаем большой; воздвигаем жертвенник манам,

Мрачный от черных ветвей кипариса и темных повязок;[482]

65 Вкруг троянки стоят, распустив по обычаю косы,

Пенные чаши несут с парным молоком и сосуды

С жертвенной кровью[483] мужи, и в последний раз громогласно

Все взывают к нему, схоронив его душу в могиле.

Чуть лишь ввериться вновь волнам смогли мы, и в море

70 Ветры открыли нам путь, и Австр призвал нас в просторы,

На воду снова спустив корабли, собралися троянцы.

Гавань покинув, плывем; отступают селенья и берег.

Остров средь моря лежит, почитаемый всюду священным,[484]

Мать Нереид и Эгейский Нептун его возлюбили.

75 Долго блуждал он вдоль берегов, пока Стреловержец

Прочно его не связал с Миконом, с Гиаром высоким,[485]

Не дал ветры презреть и средь волн пребывать неподвижным.

Мчимся туда; приняла утомленных спокойная гавань.

На берег вышли мы все поклониться городу Феба.

80 Смертных царь и жрец Аполлона Аний нас встретил,

Лавром священным чело увенчав и повязками бога,

Руки пожал нам, узнав Анхиза – старого друга,

Гостеприимства союз заключил и повел нас в чертоги.

Фебов храм я почтил, из старинного строенный камня.

85 "Дай нам собственный дом, Тимбрей[486], дай стены усталым,

Трое дай новый Пергам, дай потомков и град долговечный

Нам, что от греков спаслись и от ярости грозной Ахилла.

Молви, за кем нам идти? Куда? И где поселиться?

Знаменье дай нам, отец, снизойди, вселись в наши души".

• Предыдущая
• 40/134
• Следующая