Возвращение странницы - Вентворт Патриция - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

После ленча Лилла Джоселин собралась в столовую, где работала волонтером. Проводив ее, Пелем Трент вернулся в гостиную.

— Вы не против, если я еще немного побуду с вами?

— Не против, — ответила Линдолл, сама не зная, правду ли говорит. Ей хотелось побыть одной, и в то же время она боялась одиночества. Хотелось оплакать Энн, но она не знала, сможет ли искренне скорбеть по ней. Оставшись она, она сумела бы воскресить в памяти давние дни, когда Энн была одной из тех троих, кого Лин любила всем сердцем. Чувство скорби нарастало в ней, растапливая лед потрясения. Да, ей надо побыть одной. Она вскинула глаза на Пелема Трента, и он заметил, что в них блестят слезы.

— Вам надо отдохнуть, — поспешно произнес он. — Только никуда не выходите и не беритесь за работу, ладно? Вы нуждаетесь в отдыхе.

— Да, вы правы, — кивнула она и добавила: — Жаль, что мы знаем так мало. Лилла даже не выяснила, с кем говорит, а мужчина, который ответил ей по телефону, сказал только, что Энн мертва. Как вы думаете, это несчастный случай? Только позавчера я заходила к ней на чай, и она была совершенно здорова! — она отвела взгляд, едва сдерживая слезы. Ее лицо исказила гримаса муки.

— Дорогая, мне очень жаль… — забормотал Пелем. — Вы глубоко потрясены… Хотите, я попытаюсь что-нибудь разузнать? До дома сэра Филипа всего пять минут ходьбы.

— Не знаю… Нет, не стоит — Филипу это не понравится, — она пригладила волосы. — Вы очень добры ко мне.

Пелем покачал головой.

— В квартиру я могу и не заходить. Сэр Филип сейчас наверняка на службе. Я просто спрошу у швейцара… нет, так не пойдет.

— Да, не стоит, — согласилась Линдолл и вдруг решила: — Я сама позвоню. Мы же родственники, я имею право знать, что случилось. Филип не рассердится.

К телефону подошел сержант Эбботт, но Лин об этом не знала. Для нее он был только голосом, который мог принадлежать любому из знакомых Филипа. Выслушав Лин, Эбботт произнес:

— Минутку, мисс Армитидж, — послышались удаляющиеся шаги, мужские голоса, затем снова шаги. — Вы звоните из квартиры миссис Джоселин?

— Да, но ее сейчас нет дома. Не могли бы вы сказать мне, что случилось с Энн? Вы же понимаете, нет ничего страшнее неизвестности…

Фрэнк Эбботт цинично подумал, что порой лучше бывает ничего не знать.

— Вам известно, что она умерла? — спросил он.

— Да.

— Об этом вам сказал Филип Джоселин?

— Да. Пожалуйста, скажите, как это случилось!

— Боюсь, вас ждет потрясение. Она погибла от выстрела в голову.

Лин ахнула и испустила прерывистый вздох.

— Она… застрелилась?

— Нет, кто-то застрелил ее.

— Кто?

— Пока не знаем.

— Кто вы? — продолжала допытываться Линдолл.

— Сержант Эбботт. Полиция уже приступила к расследованию.

После паузы Лин спросила:

— А Филип дома?

— Нет, он еще не вернулся.

Она растеряно помолчала, повесила трубку и обернулась к Пелему Тренту с побелевшим, бескровным лицом.

— Пелем…

— Я все слышал. Какой ужас! Прошу вас, сядьте.

Лин позволила усадить ее в кресло и обмякла. Помолчав, она с трудом выговорила:

— Да, это ужасно — для Филипа… и для нее… бедная Энн… — ее голос смолк, по телу прошла дрожь.

Присмотревшись к ней, Трент отошел в дальний угол комнаты.

Больше всего в эту минуту Лин хотелось ощутить облегчение. Ею, как перепуганным зверьком, овладело неудержимое желание забиться в темный угол и замереть. Но это было невозможно. Несмотря на потрясение, она каждую минуту думала о Филипе. Каждое ее слово, каждый поступок для него будут иметь огромное значение. Ей было страшно за Филипа, ей хотелось хоть чем-нибудь помочь ему. Поглощенная размышлениями, она не замечала, что Пелем Трент снова приблизился к ней, пока не услышала его голос:

— Лин, вам плохо?

— Нет-нет… — слабым, точно доносящимся издалека голосом отозвалась она.

Пелем придвинул поближе стул и сел рядом.

— Линдолл, пожалуйста, выслушайте меня. Мне неприятно беспокоить вас в такую минуту, но оставить вас одну я не могу. Если произошло убийство, сюда скоро явится полиция. Очень жаль, что Лилла по телефону упомянула, что Джоселин приходил сюда и сообщил о смерти Энн. И еще хуже то, что эти слова были обращены к вам. Полицейские захотят узнать, зачем приходил Филип, почему именно вам сказал о смерти жены и почему так поспешно удалился, заметив меня и Лиллу. Как это ни прискорбно, в подобных делах под подозрение первым попадает муж или жена. Неизбежно пойдут слухи, огласки избежать не удастся. Ради спасения Джоселина и ради вас самой вы не должны участвовать в этом деле. Убийство произошло после шумихи, связанной с возвращением Энн Джоселин — это осложняет положение. Если полицейские узнают, что Филип Джоселин был привязан к вам или что он собирался сделать вам предложение, худшего поворота событий для него невозможно и представить. Вам следует вести себя крайне осторожно. Филип и Энн Джоселин приходились вам кузенами, вы любили обоих — так вы должны говорить. На их свадьбе вы были подружкой невесты — обязательно напомните об этом. Только не смотрите на них так, как вы сейчас смотрите на меня, дорогая!

— Не буду. Простите…

Пелем убедительно продолжал:

— С вами ничего не случится. Только постарайтесь отвечать на вопросы как можно короче. Никому и ничего не рассказывайте. Ничего не обсуждайте. Этот совет я даю вам как юрист. Последовать ему или нет — это не вам решать. Я дал бы вам еще один совет, но боюсь, вам он не понравится. Не встречайтесь с Филипом, а если и встретитесь, воздержитесь от обсуждений.

Ее глаза потемнели, ресницы опустились. Пелем почувствовал, как внутренне она протестует и отдаляется, и решил приложить все старания, чтобы убедить ее.

— Вы не понимаете, что значит быть замешанным в подобном деле. Любой пустяк, любое слово могут обернуться против вас. Любое слово может причинить вред. Вы просто не представляете, как легко проговориться. Вас будут допрашивать — помните, что вы должны только отвечать на вопросы. Говорить «да» или «нет». И не более.

— Думаете, я способна причинить вред Филипу?

— Да, невольно. Откуда вам знать, что повредит ему? Лучше держаться в стороне. Скажите ему, что ничего не желаете знать: чем меньше вам известно — тем лучше, — он говорил негромким, напряженным голосом, более напоминавшим шепот, но вскоре повысил его: — Вот и все. Будьте благоразумны и держите язык за зубами, и все пойдет как по маслу. Джоселин должен немедленно связаться с Кодрингтоном, возможно так он и сделал. Если он позвонит вам или опять явится сюда, постарайтесь избежать разговора. И помните: ни единого лишнего слова!

Она опустила веки, затем с трудом подняла их и выговорила:

— Спасибо, — и продолжала: — Пелем, вы не могли бы уйти? Больше я не в состоянии говорить об этом.

Он живо подхватил:

— Поступайте так и впредь, и все будет хорошо. И не волнуйтесь. Я не хотел напугать вас. Если Джоселин был в министерстве, у него есть железное алиби. Надо только избегать вопросов об Энн Джоселин, встреч с журналистами и очередного скандала в прессе.

Когда он ушел, Линдолл выпрямилась, сцепив руки на коленях. Ее лицо было бледным и застывшим, взгляд — устремленным в одну точку. Долгое время она сидела неподвижно, затем поднялась, подошла к телефону и набрала номер Дженис Олбани.

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая