Возвращение странницы - Вентворт Патриция - Страница 36

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая

Энн повесила трубку, и ее охватило чувство облегчения, как после удачного побега. А ведь у нее чуть не вырвалось: «Приходите!» Невероятно, но ей действительно хотелось выпалить это слово. Такого странного разговора ей еще не приходилось вести — ее поразил и смысл слов мисс Силвер, и собственная реакция на них. Эта мисс Силвер… она говорила с ней, как с давней знакомой. Нелли познакомилась с ней в поезде. Что Нелли сказала ей? Что стало известно от мисс Силвер полицейским? Несмотря на чувство облегчения оттого, что разговор завершился, Энн не покидало желание встретиться с мисс Силвер и все узнать. И вдруг до нее дошло, на что намекала мисс Силвер: Феликс установил за ней слежку. Энн ни на минуту не усомнилась, что это сделал именно Феликс — значит… Он : прекрасно понимала, что это значит. Стало быть, она г с выиграла битву, а просто попала под подозрение. Он прекратил отдавать приказы не потому, что она убедила его в рискованности положения, а потому, что перестал ей доверять. Узнав, что она побывала на Лихем-стрит и постояла под окнами Монтэгю-Меншинс, где на двери висит табличка с фамилией мисс Силвер, он окончательно решит, что был прав. В этот раз он пощадил ее, но в следующий…

Внезапно она приняла решение. Надо нанести опережающий удар, позвонить мисс Силвер немедленно и выдать Феликса. Но сумеет ли она? Она не знала, кто он такой. Что она скажет? Он умеет заметать следы, каждое ее слово будет обращено против нее. Изученный сквозь призму здравого смысла, собственный план показался ей жалким и наивным. Если бы мисс Силвер не знала ее голос, она могла бы позвонить из автомата и сообщить про Феликса и встречи в парикмахерском салоне. Но что толку гадать? Нелли Коллинз часто приговаривала: «Если бы „если“ были кастрюлями, лудильщики остались бы не у пел». Мисс Силвер знает ее голос. Слишком поздно. Ради собственной безопасности надо изготовить для Феликса оттиск ключа, и он смягчится. А если ей посчастливится найти и ключ к шифру, подозрение будет снято. Он перестанет следить за ней.

Она оказалась между двух огней, но почему-то забыла о подозрениях Филипа. А вот Феликса следовало умилостивить любой ценой. Она хорошо знала, какая участь ждет бесполезные игрушки — их без сожаления выбрасывают, точно ржавое железо или ломаную сталь. Уверенность не покинула ее, но мысли приняли другое направление. Внезапно ей стало удивительно легко и спокойно. Она даже принялась обдумывать, как скажет Феликсу, что побывала на Лихем-стрит и увидела Монтэгю-Меншинс. А если он спросит, зачем ей это понадобится, она рассмеется и ответит: «Сама не знаю, просто захотелось — как хочется посмотреть на тигра, сидящего в клетке».

Вернувшись домой, Филип застал ее необычно веселой. До ужина еще оставалось время, он устроился в гостиной и заговорил. Когда Энн отправилась готовить ужин, он последовал за ней, прислонился к столу и продолжал развлекать ее разговорами. Внезапно Энн опомнилась и обнаружила, что речь идет о Франции, что Филип засыпает ее вопросами, но не подозрительно, а заинтересованно, словно наконец найдя нечто общее. Продолжая крошить рыбу для пирога и готовить сырный соус, она вдруг поняла, что когда Филип чем-то увлечен, он может быть на редкость интересным собеседником.

За ужином он заговорил о своей работе, и Энн опять воспрянула духом. Она поддерживала разговор очень осторожно, выказывала лишь дружеский интерес, не задавала вопросов, только когда он сообщил, что хочет закончить работу после ужина, спросила:

— Большую работу?

— Не очень. Мне следовало закончить ее в министерстве — терпеть не могу выносить ключ к шифру из кабинета. Не скучай, я не задержусь.

Ее уверенность в себе быстро крепла. Она очутилась на гребне волны. Сварив кофе, она незаметно бросила в чашку Филипа две таблетки из тех, что дал ей Феликс. Поднос стоял на кухонном столе. Подняв голову, Энн увидела свое отражение в дешевом зеркальце, вделанном в дверцу кухонного шкафа. Увиденное ошеломило ее: на щеках играл румянец, глаза сверкали, губы кокетливо изгибались. «Я выгляжу так, словно влюблена в него, — подумала она и мысленно добавила: — А почему бы и нет — если он не против? Почему нет?»

Она понесла поднос в гостиную. Филип поднялся ей навстречу и встал у камина, глядя на огонь. Дождавшись, когда она поставит поднос, он произнес:

— Я заберу кофе с собой в кабинет и закончу работу. Это не займет много времени. А если сейчас я устроюсь здесь, мне не захочется вставать. Потом я немного побуду с тобой и попробую сегодня лечь пораньше. Кажется, я мог бы проспать целые сутки.

Видимо, сегодня у нее выдался удачный день. В любое другое время она задумалась бы над этими совпадениями, но сегодня только обрадовалась.

Час спустя, когда он вернулся в гостиную, она сидела под лампой и неторопливо шила нижнюю юбку. Мягкий свет падал на атлас персикового цвета и кремовое кружево, на блестящую стальную иглу и полосу расшитого шелка, висящую на подлокотнике кресла. Когда Филип вошел, она вскинула голову, и он поспешно прикрыл рот ладонью, пряча зевок. В другой руке он вертел длинную цепочку с ключом.

— Устал? — спросила она, приподняв брови. Он собрал цепочку в кулак и ответил:

— Смертельно. Того и гляди, засну в кресле. Пожалуй, я сразу лягу спать, — выходя, он обернулся, словно для того, чтобы пожелать спокойной ночи, и прикрыл за собой дверь.

Энн продолжала обшивать юбку кружевом. На каминной полке тихо тикали часы, броская модная вещица из хромированного металла и хрусталя. Часы тоненько прозвонили десять часов, затем одиннадцать. Еще полчаса Энн продолжала шить, потом встала, сложила рукоделие и неторопливо направилась в свою спальню. Сторонний наблюдатель решил бы, что эта миловидная женщина решила навести в доме порядок перед тем, как лечь в постель.

Она сложила шитье в ящик комода, вернулась в гостиную поправила стулья, взбила подушки, бесшумно расхаживая по комнате. Опять вернувшись к себе, она сняла туфли и в одних чулках подкралась к двери спальни Филипа. Ручка легко повернулась — впрочем, Энн знала, что дверь не заперта Затаив дыхание, она застыла на пороге, прислушиваясь к звукам и напоминая себе, что действовать надо осторожно. Она приоткрыла дверь пошире и убедилась, что та не скрипит; значит, ни скрип петель, ни скрежет ключа в замке не разбудят Филипа. Энн знала, что он крепко спит и без снотворного, а со снотворным его не разбудить даже сиреной воздушной тревоги. Но пока она стояла, прежнее радостное настроение вдруг затуманило крохотное, почти незаметное пятнышко, отмахнуться от которого оказалось невозможно. Раньше она не подозревала, насколько беззащитен спящий человек. Решительно запретив себе думать об этом, она напомнила, что сегодня вся власть принадлежит ей. Игрушками станут другие — Филип, Феликс, Линдолл, мисс Силвер…

Она шагнула в спальню, приблизилась к столу и включила ручной фонарик, стараясь не направлять луч в сторону постели. Ключ лежал на столе рядом с блокнотом, пригоршней мелочи и свернутым носовым платком. Все оказалось даже проще, чем она думала. Бесшумно схватив ключ, она вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

В кабинете она включила свет и присела к столу, на котором лежал запертый портфель. Придвинув его поближе, она вставила в скважину замка самый маленький из ключей. Ее опять ждала невероятная удача: ключ к шифру лежал поверх других бумаг. Энн глубоко вздохнула, наслаждаясь триумфом и ощущением могущества.

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая