Мисс Силвер приехала погостить - Вентворт Патриция - Страница 21

• Предыдущая
• 21/49
• Следующая

— Вы рассердились?

— Мне все это было крайне неприятно.

Он наклонился к ней, упершись локтями в стол.

— Мистер Лесситер забавлялся, когда говорил о возможности быть убитым мистером Карром Робертсоном?

Она почувствовала, что лицо ее вспыхнула.

— Конечно!

— Вы хотите сказать, что он шутил. Но для такой шутки должен быть какой-то предлог. Почему он шугал так?

— Этого я не могу вам сказать.

— Миссис Мейхью утверждает, что слышала, как он сказал, что совершенно не хочет быть убитым, а позже, после того как показал вам завещание, добавил: «Если твой Карр меня сегодня убьет, тебе достанется изрядное состояние». Он говорил это, мисс Крей?

— Что-то в этом роде. Я уже объясняла, что он забавлялся. Такие вещи никогда не говорятся всерьез.

— В каждой шутке есть доля истины. Убийство — дело серьезное, мисс Крей. Мистер Лесситер был вчера убит. Насколько мы знаем, вы последняя, кто видел его живым. Зачем вы к нему пошли?

— А разве нельзя?

— Я спросил вас, почему вы это сделали.

— Почему вообще что-то делается. Захотела и пошла.

— По внезапному импульсу?

— Можете и так это назвать.

— Вы были в плаще?

— Конечно.

— В каком?

— Взяла первый попавшийся с вешалки.

— Это был плащ вашего племянника?

— Может быть… Я взяла не глядя.

— Вы одели его, когда уходили?

— Естественно.

Рета опять покраснела и посмотрела на суперинтенданта.

— К чему все эти вопросы про плащ? Я его надевала, а теперь он висит на вешалке.

— Тогда я хотел бы на него взглянуть.

Она сохраняла храбрый вид, но внутри у нее все сжалось от страха. Она настроилась говорить правду, насколько это возможно, и пока ей это удавалось. На вешалке висит не один плащ, она могла бы сказать, что надевала другой… Нет, она не могла этого сделать. Если с детства приучен говорить правду, очень трудно начать лгать, тем более лгать убедительно. Рета Крей была прямым и правдивым человек. Она не могла так сказать и через миг порадовалась этому, потому что инспектор Дрейк прошелся вдоль вешалки и каждый плащ выворачивал, чтобы посмотреть изнанку. Когда он дошел до подкладки в желтую полоску, он остановился, снял плащ и вернулся в столовую.

Она с тяжелым сердцем последовала за ним. Если он узнал плащ Карра, значит, кто-то в Меллинг-хаусе его видел и описал ему. Миссис Мейхью подслушивала под дверью. Если она ее приоткрыла, то могла видеть плащ. В этом не было ничего страшного, инспектор уже знал, что Рета разговаривала с Джеймсом Лесситером. Но если миссис Мейхью приходила позже и видела плащ таким, каким его принес домой Карр, — рукав пропитан кровью, правая пола забрызгана, измазана…

Утро было пасмурное. Дрейк поднес пальто к окну, разглядел его, пощупал и воскликнул:

— Он влажный! Вы его застирывали! — Он протянул ей плащ. — Вся правая сторона вымыта, она влажная. Зачем вы его мыли, мисс Крей?

Она уже не злилась, она была бледна и сосредоточена.

— Не для того ли, чтобы смыть следы крови? Миссис Мейхью видела, что обшлаг этого плаща был испачкан кровью.

— Я оцарапала руку.

Это была правда, но она выглядела ложью. Рета отвернула рукав свитера, и Дрейк сказал то же, что и Карр:

— Это же пустяковая царапина!

В тоне, каким были сказаны эти слова, явственно сквозило: «Вы ничего получше не можете придумать?»

Она твердо решила не отвечать больше ни на какие вопросы. Она встала и посмотрела ему в лицо.

— Я вам сказала правду, мне добавить нечего… Да, если надо, я все это подпишу, но больше не буду отвечать ни на какие вопросы.

Дрейк свернул плащ, положил его на подоконник и попросил позвать мисс Фрэнсис Белл.

Вошла Фэнси. Ее голубые глаза были широко раскрыты. Она оглядела суперинтенданта и оценила его невысоко. Как и миссис Мейхью, она не любила рыжих. Молодой человек, сидевший за столом с блокнотом, понравился ей больше. Очень симпатичный. Она подумала: интересно, умеет ли он танцевать? Так много симпатичных парней не умеют танцевать! А те, что умеют, не всегда симпатичные. С такими нехитрыми мыслями она уселась на стул у окна, предоставив возможность обоим мужчинам полюбоваться умопомрачительно прекрасным цветом ее лица.

Констебль Уитком не остался равнодушен. Он уставился на нее сначала с недоверием, потом с восторгом. Если у суперинтенданта Дрейка и были такие же впечатления, он их успешно скрывал и задавал свои вопросы с безразличием фокусника, вынимающего кролика из шляпы.

Начал он с совсем маленьких кроликов, и они вручались Фэнси самым дружелюбным образом. Она согласилась с тем, что она мисс Фрэнсис Белл, подруга мистера Карра Робертсона. Она приехала погостить. О нет, она не помолвлена с мистером Робертсоном, ничего подобного, они просто друзья. Мистера Лесситера она совсем не знает. Она его даже не видела, только фотографию в газете.

— Когда же, мисс Белл?

— Вчера вечером.

Дрейк наклонился к ней через стол.

— А теперь, мисс Белл, я попрошу вас рассказать, что случилось вчера вечером.

Голубые глаза медленно поднялись на него.

— Что значит — что случилось?

— Ну, просто расскажите, что вы делали, все трое — вы, мисс Крей и мистер Робертсон.

— Ну вот, днем мы с Карром ездили в город. Вернулись около семи, поужинали, и тут пришел мистер Эйнджер и принес газеты с фотографиями. Вы это хотите знать?

— Да. Во сколько это было?

— Ну, примерно в четверть восьмого.

— Продолжайте.

— Мистер Эйнджер ушел, ему надо было навестить одну больную старуху. Потом мисс Крей вышла к телефону — он вон там. Мы с Карром просматривали газеты.

— Тогда вы и увидели фотографию мистера Лесситера?

— Да, только ее увидел Карр, а не я. Я могу вам показать эту газету, если хотите.

— Пока не надо. Итак, мистер Робертсон увидел фотографию. Что он сказал?

Она отвела глаза в сторону. До этого момента ей не приходило в голову, что сказанное Карром могло иметь связь с тем фактом, что через час или два Джеймс Лесситер умер. Если бы Рета Крей или Карр указали бы ей на такую связь, попросили забыть все, что случилось между благополучным отбытием Генри Эйнджера и бурным уходом Карра, она бы послушалась, хотя умелый перекрестный допрос вывел бы ее на чистую воду. Но ни Карр, ни Рета не решились предложить ей нечто подобное. Для каждого из них это выглядело бы как признание вины. Они гордо отвергли саму возможность такого предложения. В результате Фэнси оказалась предоставлена самой себе. Ее охватил страх. В ушах зазвенели слова Карра: «Вот он, негодяй!» Она не может рассказать это суперинтенданту! Но что же тогда рассказывать? Что делать, когда не можешь сказать правду и не умеешь лгать? Ей ничего не приходило в голову. Прекрасный цвет лица стал розовым, глаза наполнились слезами. Констебль смотрел на нее с восхищением. Суперинтендант остался невозмутим. Он подумал, что она дура, и надо извлечь из этого пользу. Он резко повторил вопрос:

— Что он сказал?

Молчание. Румянец угас. Фэнси произнесла:

— Пришла мисс Крей, и Карр ушел гулять.

Дрейк стукнул кулаком по столу.

— Вы не ответили на мой вопрос, мисс Белл! Мистер Робертсон увидел фотографию мистера Лесситера. Что он сказал? Он его узнал?

— Ну, что-то в этом роде…

— Объясните. Я хочу знать, что он сказал.

Фэнси старалась изо всех сил.

— Он… он удивился.

Дрейк быстро отреагировал:

— Вы хотите сказать, что он узнал человека, но удивился тому, что это Джеймс Лесситер?

— Вроде того…

— Он удивился. Он разозлился?

Что на это отвечать?! Разозлился! Не то слово! Фэнси не знала, что сказать. И она ничего не сказала. Это было молчание, означающее согласие.

— Он разозлился, когда узнал мистера Лесситера. Очень разозлился?

Она уперлась глазами в стол, прикрыв их длинными ресницами.

• Предыдущая
• 21/49
• Следующая