Харка — сын вождя (без ил.) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 74

• Предыдущая
• 74/82
• Следующая

Кэт была согласна с отцом и забыла обо всех обидах, когда он сказал:

— Кэт, я хотел бы с тобой поговорить, как со взрослой девушкой. Ты знаешь, что здесь в цирке выступает труппа индейцев. Я не очень верю аншлагам, но в них сказано, что это сиу-дакоты. И это очень важно: мы не можем с тобой пропустить случай хоть что-нибудь узнать о судьбе твоей любимой бабушки.

Когда Кэт услышала эти слова, она снова увидела себя маленькой девочкой, которая полтора года назад пережила ужасные события на ферме.

Смит направился к фургону дирекции. Он попросил служителя разрешить ему переговорить с кем-нибудь из администрации. Кроме Эллиса, в фургоне никого не оказалось, и Смита провели к нему.

Сэмюэл Смит, держа за руку Кэт, вошел, учтиво поздоровался. Эллис был чисто выбрит, в свежей рубашке, его напомаженные волосы были гладко причесаны, мясистое лицо бледно, сосредоточенно. Но взгляд светло-голубых глаз выражал беспокойство. Он представился:

— Эллис! Чем могу служить?

— Смит. Я хотел бы узнать у вас кое-что, что выходит за рамки программы.

Смит, как офицер, говорил таким тоном, который не мог не подействовать на Эллиса.

— Пожалуйста. — Эллис вместе со стулом, на котором сидел, несколько отодвинулся в угол.

— Спасибо. Я не задержу вас. Всего один вопрос: труппа индейцев, которая участвует в представлении, состоит из индейцев сиу-дакота?

— Совершенно верно, сэр.

— Не знаете ли вы, эти люди принадлежат к западным или к восточным дакотам?

— Постараюсь ответить. Насколько мне известно, они из разных мест. Но, если позволите… один момент, я тотчас узнаю это пообстоятельнее.

Смит приготовился ждать, но Эллис тут же возвратился и сообщил:

— Я вызвал переводчика. Может быть, вы пройдете прямо к ним или я вызову их старейшину сюда?

— Спасибо. Я пойду к ним.

Эллис вызвал двух рабочих, которые в качестве стражей встали по обеим сторонам его, и вместе со Смитом и Кэт направился к фургону индейцев.

Один из рабочих принес с собой лампу, которая едва освещала фургон. Из индейцев тут были старик, два высоких, как деревья, человека и Поющая Стрела, который мог быть переводчиком.

Смит приступил к расспросам:

— Вы принадлежите к племени дакота?

— Хау.

— Жил ли кто-нибудь из вас два года назад в палатках дакотов в Миннесоте?

— Хау, в стране Северной Звезды.

— Это ты, старик?

— Хау.

— Видел ли ты Красную реку, лес и поселок на ее берегу?

— Хау.

— Я ищу мою мать, белую женщину. Я не могу найти ее с того позапрошлого лета.

Старик широко раскрыл глаза, но трудно было понять, что означает его изменившийся взгляд.

— Где жила белая женщина?

Смит объяснил, где находилась ферма и как она выглядела. Старик внимательно выслушал, потом сказал что-то одному из дакотов, чего не перевел Поющая Стрела, наконец ответил:

— Мы позовем нашего сына, брата Большого Волка.

Поющая Стрела вышел из фургона и скоро возвратился еще с одним человеком. Смит коротко повторил все, что рассказывал о ферме, а также сообщил, что ферма и поля вокруг нее были сожжены.

Индейцы поговорили между собой и предоставили отвечать брату Большого Волка.

— Я не видел твою ферму, твою мать и твою дочь, — начал он, — но мой брат Большой Волк видел и рассказывал мне. И то, что слышали мои уши, расскажет мой язык. Я скажу только правду. На ферме не было женщины. На ферме было шесть мужчин: пять высоких и один маленького роста. Мы послали к ним нашего разведчика, и он сказал им, чтобы они уходили, так как не покупали эту землю и она не была подарена им. Нашего разведчика они с руганью и оскорблениями выгнали, и тогда поехали мы все. Это была наша земля, те люди отняли ее. Они стали стрелять в нас. Наши воины ответили выстрелами и убили шестерых мужчин. На выстрелы приехали другие белые люди, которые напали на нас. Мы стали стрелять и по ним и обратили их в бегство. Потом мы разрушили ферму. Когда наши люди поехали дальше, они нашли маленькую девочку, которая пряталась, мы отпустили ее и сказали, чтобы она бежала прочь.

Смит и Кэт внутренне содрогались, представляя себе, как происходили эти события.

— Ты говоришь «мы», ты был там?

— Нет.

— Ты сказал: шесть мужчин, пять высоких и один маленького роста. Маленький — это была моя мать. Когда грозила опасность, она часто надевала брюки. Она хорошо стреляла… Куда же девались трупы?

— Этого мы не знаем. Огонь был велик.

Смит вглядывался в индейца, смутный образ которого едва различался в свете лампы. Кэт прижалась к отцу. Молчание затянулось. Эллис спросил:

— Вы хотите еще что-нибудь у них узнать?

— Спасибо, с меня довольно.

Индейцы были отосланы. Они медленно выходили из фургона, а Эллис провожал их взглядом, как укротитель хищников.

Смит тоже уже собрался было выходить, но тут новая мысль пришла ему в голову, и он спросил Эллиса:

— А этот сын Ситтинга Булла, о котором написано в ваших афишах, он тоже в этой труппе?

— Нет. Но если хотите…

Фрэнк Эллис не стал дожидаться ответа и послал одного из сопровождающих на поиски:

— Гарри, сейчас же сюда!

Через некоторое время посланный вернулся с Харкой. Ветер гудел между строениями цирка. Погода основательно портилась.

— Так это и есть сын Ситтинга Булла? — спросил Смит, соображая, что же он собирается узнать у этого подростка; пожалуй, раз уж он принадлежит к роду известного вождя, так что-нибудь полезное для офицера армии, ведущей военные действия против дакотов, он может сообщить.

— Гарри, сын Ситтинга Булла, — поспешил представить его Эллис.

Смит прикинул, что мальчику лет пятнадцать. Кэт внимательно рассматривала его. Ее тяжелые воспоминания отступили на второй план.

— К какому племени ты принадлежишь?

— Сиу.

— А, ты говоришь по-английски, это хорошо. К каким сиу?

— К дакотам.

— К западным или восточным дакотам?

— К западным.

— К какой же группе?

— Тэтон, Оглала.

— Где ваши палатки?

— У реки Платт.

— Но это же почти тысяча километров отсюда, — с иронией заметил Смит.

— Да, это так, — сохраняя спокойствие, ответил молодой индеец.

— И в этой далекой местности находится твой отец — Ситтинг Булл?

— Ситтинг Булл — возможно, но мой отец — нет.

— Что это значит, Ситтинг Булл — да, твой отец — нет? Я думал, что Ситтинг Булл и есть твой отец.

— Нет.

Эллис дернулся, точно его ударили по лицу, он попытался еще спасти положение:

— Мальчик не знает английского имени своего отца, ему известно только индейское.

— Тогда попробую и я воспользоваться индейским именем, — с насмешкой заметил Смит. — Ты сын Татанка-Йотанки?

— Нет.

— Кто твой отец?

— Индеец, артист цирка, белые называют его Топом.

Фрэнк Эллис совсем съежился, а Смит решил закончить разговор, который не сулил ему ничего интересного.

— Что ж, к разного рода обманам обычно прибегают во всяких цирках, — заметил он напоследок Эллису и, предупреждая возможные возражения со стороны последнего, презрительно махнул рукой.

Подхватив Кэт, Смит направился назад и вздрогнул, потому что девочка чихнула; ему тотчас представилось, какую тетушка Бетти прочитает нотацию за то, что он недосмотрел за ребенком.

Индеец так же, как и Смит, резко повернулся и пошел в противоположную сторону, даже не оглянувшись. Эллис приосанился и крикнул вдогонку:

— Гарри! После представления ты у меня еще получишь. Это не пройдет тебе даром.

— Папа, — сказала девочка, едва поспевавшая за быстро шагавшим отцом, — ты слышал, этот злой человек хочет наказать мальчика-индейца за то, что он сказал правду.

— Пусть это не беспокоит тебя, детка, у индейцев толстая шкура, он перенесет наказание легче, чем ты.

Наказание ребенка для Смита и для Кэт было делом совершенно обыкновенным и неизбежным, им и невдомек было, что индейцы никогда не били своих детей.

— Папа!

• Предыдущая
• 74/82
• Следующая