Ноль часов - Веллер Михаил Иосифович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/117
- Следующая
— Нам и без музыки дерьма хватает. А что?
— А просто, — вот тот особнячок прямо по курсу купил Ростропович с Вишневской… тот синий, трехэтажный.
— Весь?
— Весь.
— Уважаю виолончелистов, — сказал Ольховский. — Ты это и хотел показать?
— Тут я знаешь что подумал? Мы могли бы организовать товарищество с ограниченной ответственностью «Выстрел Авроры». Хорошие бабки гребли бы.
— Это как?
— Ну, скажем, богатый новый русский за двести тысяч может из бакового орудия засадить один снаряд по городу. По памятникам архитектуры нельзя. Точность попадания мы обеспечиваем. Боеприпасы наши. Из двухсот тысяч мы рассчитываемся с городом за убытки, а разницу — себе. Налоги, конечно.
— У меня тоже мысль одна была, — сказал Ольховский. — Привести корабль в порядок и катать новых русских по Неве — за очень большие деньги. Сразу модно станет. Ресторан, казино, в охране матросы в пулеметных лентах. А потом подумал — нельзя.
— Почему?
— Утопить кого-нибудь захочется, швырнут матросики банкира за борт с колосниками на шее, потом копоти не оберешься, слухи пойдут, расследование, а…
Полистали мысленные картины.
— О чем я думал, когда командовал «Москвой»? — пожал плечами Колчак. — Ведь мог поднять самолеты, разнести эту самостийную раду, спровоцировал бы заваруху, а обратного хода уже нет, — и был бы Севастополь наш.
— А ты бы где был?
— Застрелился, — рассудительно ответил Колчак. — Так хоть человеком бы побыл! А это что — жизнь? Твою мать, Петька, когда же просвет. Ты не обращал внимание: сейчас спивается масса народа старше сорока, вот что интересно. В молодости гулял, квасил, все ничего, жизнь так или иначе состоялась, — и вдруг на склоне лет и карьеры без ста1 кана день прожить не может. Почему бы? А глухо, как в трюме.
— Ты Саблина помнишь с его сторожевиком?
— Дол-бак твой Саблин! Тоже, второй лейтенант Шмидт. Через всю Балтику, против флота, когда все гайки закручены — на что он рассчитывал? Хочешь уйти — захвати малый торпедный и дуй к тому берегу. Хочешь мир известить — рви зигзагом на радио в Стокгольм. Не можешь выстроить операцию — не офицер! Типичный русский бунт — пример бессмысленности.
— Достало, значит.
Они посмотрели друг на друга, помолчали и засмеялись.
— Машину не наладишь, — сказал Колчак.
— Налажу. Нам хватит оборотов сорок на один вал для малого хода.
— Котлы не соберешь.
— Соберу. Дизель форсирую.
— Штанги срезать?
— Тоже, проблема.
— А как ты с постамента поднимешься?
— Дождусь нагонной воды. А вообще — понтон, с правого борта — кольца, и полотенца под днище. У нас шесть тысяч тонн — подумаешь.
— Где ты возьмешь понтон? — Колчак провел пальцами по нижней кромке смотровой прорези и внимательно осмотрел их, проверяя чистоту. Ненужного ответа ждать не следовало, потому что достать можно что угодно, и он знал это не хуже командира.
6
— На флаг и гюйс — смир-рна! Флаг и гюйс — поднять!
Вползли и впечатались в сизые тучи трехцветный государственный флаг и небесным крестом по горнему снегу — андреевский.
Бросили руки от козырьков офицеры, но команды «вольно» не последовали: врос и тянулся матросский крошечный строй, подавая уставную выправку со снисходительной небрежностью служак.
— Слушай приказ! Принято решение вновь превратить «Аврору» в активную плавединицу, вернуть ей статус действующей учебной базы флота. Объявляю переход на новый распорядок. С этого момента корабль переводится в режим подготовки к бою-походу. Машинной и трюмной командам: привести механизмы в готовность для подачи оборотов на гребные валы. Топливные цистерны проверить и подготовить к приему топлива. Командиру БЧ—5 — выделить людей для переборки рулевой машины, обеспечить передачу усилия со штурвала на баллерс руля. Начарту — орудия главного калибра в рабочее состояние! Всем командирам боевых частей и старшим команд подать план и перечень необходимых работ к семнадцати ноль-ноль. Поздравляю экипаж с переходом на боевой корабль!
Затянувшаяся пауза имела тональность стона, где более изумления и мрачных предвидений, нежели восторга.
— Ответ не слы-шу!
Выдержав отмеренные две с половиной секунды выдоха, ответ прозвучал с революционным разнобоем: если одни нестройно оторвали:
— Служим Отечеству!
то другие покрыли святые слова казенным гарканьем:
— Ура! Ура! Ура!
Суммарный эффект клича получился какой-то невнятно-угрожающий. Так, вероятно, роптали на митинге стрельцы.
В течение всей процедуры Ольховский слышал свой голос со стороны, в метре правее и выше головы, которая была пустой и гулкой; он помнил такое за собой, когда девятиклассником выпил первый стакан водки.
— Вольно! Разойтись по заведованиям.
В десять пришел Иванов-Седьмой и, потрясенный новостью, немедленно уединился над заветной папкой. Объявленное начинание породило в нем такой богатый урожай мыслей, что черные каллиграфические буквы клонились и спешили, как матросский строй по команде: «Не в ногу — бегом марш!»
«Трудно даже описать энтузиазм, с которым встретил экипаж приказ командира, — писал он. — Наконец-то наша служба обрела подлинный смысл. Мы ощутили себя единой семьей, спаянной великим общим замыслом — дать новую жизнь историческому крейсеру „Аврора“.
Эхо Октябрьского выстрела еще живет в грозных обводах корабля. И вот это эхо наполнилось сегодняшним звучанием. Мы еще повоюем, черт возьми!
Мы еще покажем всем, кто поспешил похоронить великие идеалы Свободы, Равенства и Братства, что есть порох в пороховницах и огонь в сердцах!
Память об историческом выстреле согревает нас. Кто знает — История совершила диалектический виток, и не суждено ли нам повторить свою великую миссию!
А пока надо все силы отдать подготовке корабля. Куда мы пойдем? Видимо, говорить об этом еще рано. Но каждый знает, где находится причина всех бед нашей многострадальной Родины. Как пелось в священном старом гимне: «Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой!» И еще одна цитата приходит на ум: «Трепещите, тираны!»
Задача потребует напряжения всех усилий. Но мы знаем, что весь Балтийский флот мысленно с нами! И не сомневаемся в оказании нашему кораблю всемерной помощи от товарищей по оружию и вышестоящих инстанций.
- Предыдущая
- 16/117
- Следующая
