Женщина— апельсин - Васина Нина Степановна - Страница 94

• Предыдущая
• 94/100
• Следующая

Уже было утро, холодное и серое, — настойчивое напоминание о скорой зиме. Старые ходики показывали почти девять.

— Есть информация, — сказал секретарь, протягивая Феде чашку кофе.

Федя с отвращением отвел рукой чашку, плеснув горячую коричневую жидкость на одеяло. Он встал, еще раз широко зевнул, длинная ночная рубаха упала до пола. Федя задумчиво смотрел на икону в углу. Секретарь подумал, не собирается ли Федя перекреститься. Но Федя только нахмурился: все эти иконы, часы-ходики, половики и горшки с цветами, на которые постоянно натыкался его взгляд, мучили его напоминанием о пропавшей Наталье.

Федя прошлепал босыми ногами на кухню, вынырнувшая вдруг Матрешка прошмыгнула к столу и стала наизготовку.

— Ну ты, чучело. Умеешь с миксером обращаться? — Федя выложил на стол все, что надо было перемешать.

Матрешка взбила три яйца, стакан томатного сока, добавила соли, осмотрела еще два зеленых плода, похожих на обросшие нежной щетинкой яйца. Подумала и очистила мерзкую мохнатую кожицу, прежде чем затолкать и их в миксер.

Рассмотрев это месиво на свет, сплюнула, налила два тонких стакана и исчезла бесшумно в одном из углов.

Федя перестал почесываться и рассматривать холодное утро за окном. Он с удовольствием выпил все из стаканов, потянулся и приготовился к неприятностям.

Секретарь начал с того, что в восемь утра позвонил человек из разведуправления, заказавший побег Слоника. Он рассказал о перестрелке рано утром в одном из маленьких переулков.

— Турки! — закричал Федя и стукнул кулаком по столу.

— Такие вот дела, — подвел итог секретарь. — Давай прикинем, что имеем.

— Она украла Слоника для турок! Да она… Турецкий агент! Красивая баба в милиции, это, знаешь, не так просто!

— Я собрал материал по ней быстренько, мало верится, что она — турецкий агент. Она вообще в это время находилась под домашним арестом в связи с убийством на допросе подсудимого.

— Нет, ну что за женщина, а? А я так и не увидел ее ни разу!

— Это третье убийство на допросах за месяц, — остудил пыл Феди секретарь.

— Она что, того? — Федя покрутил пальцем у виска.

— Ты помнишь, что она потребовала в обмен на Слоника?

— А? Да. Очередной борец за справедливость, так, что ли? Ну что за жизнь, что за. Как же так, турки! Это просто щелчок мне по носу, и все! — Федя тяжело зашагал по комнате, потирая слева грудь. — Тошно мне! Я должен ее найти, я хочу ее увидеть и поговорить с ней.

— Она может быть уже мертвой, была сильная перестрелка.

— Хамид! — крикнул Федя громко и радостно. — Хамид, ну! Хамид, — орал он исступленно, раздражаясь изумлением секретаря.

— Хамид-паша, — задумчиво сказал секретарь. — Но при чем здесь он, он ведь в Стамбуле?

— У него самый дорогой и самый лучший публичный дом из русских девочек. Но он единственный турок, которого я знаю, да и то он не турок, а таджик!

— Но ведь он в Турции, я не понимаю…

— Ай, какая разница! Слушай сюда. Позвонить Хамиду, рассказать про красавицу, которую таскают по Москве турки. Позвонить заказчику и узнать, закончена ли вся эта возня со Слоником, или его еще надо искать. Узнать, куда денут эту… как мы ее назовем?

— Это проблема, трудно сказать, — протянул секретарь.

— Проблема так Проблема! Узнать, куда денут эту Проблему красивую. Если оставят в живых и бросят, я ее хочу! Я хочу ее! — орал Федя исступленно. — Если увезут с собой, я хочу ее найти! Я хочу ее любую — изуродованную, наркоманку — любую! Я хочу с ней поговорить, — сказал он, немного успокоившись.

Тревожно звякнул разбитый с перепугу Матрешкой стакан где-то на кухне.

— Федя, — неуверенно прошептал секретарь, — может, водочки?

Исполнительный эфэсбэшник Сергей Ковалев в одной из больниц нашел невостребованный труп, чудом успев осмотреть его до захоронения в общей могиле. Затаив дыхание, Ковалев склонился над мертвым Слоником и долго рассматривал темную полосу у него на шее. Потом он достал фотографию Слоника и задумчиво сравнил.

Через час полный рапорт Сергея Ковалева лежал у его начальства. Начальство задумалось и приказало все проверить еще раз. Другие исполнительные мальчики быстро поехали в морг и сняли у трупа отпечатки пальцев. Начальник Сергея Ковалева дал сам себе полдня на обдумывание этого странного события. Все в его организации были уверены в том, что Слоник сбежал, и не без помощи определенных лиц. Начальник Сергея Ковалева позволил себе позвонить одному из этих лиц и поинтересоваться, как бы это высокопоставленное лицо назвало человека, который украл Слоника, убил его и честно положил труп в морг.

После продолжительного молчания в трубке прозвучало гнусное, но задорное ругательство, и начальник Ковалева так и не понял, относилось ли это ругательство к убившему Слоника или к нему…

После этого странного разговора труп Слоника быстро увезли из морга больницы. Упакованный специальным образом, Слоник должен был улететь в Стамбул и там неожиданно найтись, когда это понадобится. Федю обозвали плохим словом по телефону. Сергея Ковалева повысили в звании и перевели в другой отдел, и он решил отпраздновать это событие, пригласив армейских дружков. Волков первый раз в жизни жестоко напился на этом празднике, расслаб и рассказал громко, за столом, историю неудачного побега «большого киллера» из тюрьмы, ругая последними словами женское коварство и красоту. Обалдевший Ковалев не поверил ни одному слову, но Волкова обнимал, обещал пристроить его в хорошее место или самому бросить все и открыть с ним на пару частное детективное агентство.

Потерявшую сознание Еву привезли в маленькую двухкомнатную квартирку в пятиэтажном доме. Закутанная в черное женщина умело обмыла рану в боку и туго перебинтовала Еву. В тесной кухне двое мужчин спорили, размахивая руками. Женщина убрала окровавленные тряпки и сказала, что нужен врач — вытащить пулю. Мужчины опять заспорили. С улицы пришел худенький черноволосый мальчик, он снял ранец, вытер рукой под носом и сел возле Евы, разглядывая ее. Ева на несколько секунд открыла глаза и увидела красивое детское лицо. Она хотела закричать мальчику, чтобы он спасался, а то его съест большой и страшный Макс, приподнялась для крика и опять потеряла сознание. Мальчик провел рукой у нее по лбу и вытер руку о рубашку. Потом он быстро оглянулся на голоса в кухне и потрогал пальцем, очень осторожно, запекшиеся красные губы. Ева замотала головой, что-то шепча.

• Предыдущая
• 94/100
• Следующая