Женщина— апельсин - Васина Нина Степановна - Страница 89
- Предыдущая
- 89/100
- Следующая
— Устрицы, — грустно сказала Ева.
— И отличное вино, имей в виду.
— Значит, ты уже получил свое.
— Не путай меня, ничего я не получил. Я не собирался его убивать, он меня довел, он меня дразнил… Не заставляй меня ошибиться и с тобой. Не хочешь сразу говорить, где Слоник, скажи тогда сначала, чего тебе надо.
— У меня политические требования.
— Чего? — удивленно спросил Макс.
— Это значит, что я хочу влезть в систему.
— Я тебя не понимаю, а когда я не понимаю чего-нибудь, я злюсь, а когда я злюсь…
— Ладно, рассказываю. Я хочу вернуться в отдел по расследованию убийств. — Ева загнула мизинец. — Второе, я хочу знать имя человека из органов, а еще лучше его файл и код, который вытащил милиционера Слоника из провинции и послал на дело первый раз. И третье, соответственно, имя человека, который заказал побег.
— Все? — ошарашенно спросил Макс.
— Пока все.
Макс запыхтел и достал откуда-то из-под себя маленький магнитофон, уложил его между ляжками. Потом покопался в кармане огромных штанов и осторожно поднес к уху телефон, нажав ногтем кнопки.
Ничего не говоря, он взял магнитофон и приставил его к мембране телефона. Через несколько секунд в трубке возмущенно забулькало, Макс послушал, уставился на магнитофон и перемотал пленку. Опять приставил его к телефону. Выждал несколько минут. Послушал телефон. Отложил ненавистные хрупкие предметы и одобрительно посмотрел на Еву.
— Ты получишь, что хочешь, но насчет информации о заказчике, это под вопросом. Это зависит от того, в каком виде мы получим Слоника. Ну, где он?
— Сначала вы выполните мои требования, и в течение суток Слоник будет у вас, или я назову место, где он находится.
Макс удивился и рассердился одновременно.
— Это ты зря, — хмуро сказал он. — Скажи, где он, и я, так и быть, не буду с тобой ужинать.
— Сначала моя должность и информация. Звони.
— Чего мне звонить, я на этот счет уже получил все инструкции. Будешь говорить?
Ева молчала, разглядывая приборы на металлическом столе.
Макс вздохнул, встал со стула и подошел к столу. Одна часть стола откидывалась, как крышка у парты, а потом и вовсе снималась с петель. Макс привычно отставил ее в сторону, а под дырку поставил на пол пластмассовый поднос. Аккуратно сложил инструменты, принес две тарелки и две серебряные ложки с очень длинными ручками в виде тонко переплетенной проволоки. Поставил со столика на колесах два тонких стакана, налил желтое вино и довольный оглядел стол.
— Готово, — сказал он Еве, кивая на стол. — Присаживайся поближе, сейчас приведу ужин.
Ева, не понимая, смотрела, как очень большой Макс прошел к устроенному углу и вывел оттуда за руку небольшого ребенка, плохо справляющегося со своими ногами. Ребенок смотрел перед собой бессмысленно, открыв рот и пуская слюну. Ужас холодными лягушачьими лапками провел у Евы по спине.
— Ты! Ты же говорил, что мы одни! — Ева не могла отвести глаз от лица ребенка, ребенок услышал ее голос, нашел глазами лицо Евы и уставился в него так же бессмысленно.
— Так это же ужин! — Макс подвел ребенка к столу, примерил его и стал подкручивать ножки у стола, поднимая его до уровня шеи ребенка.
Потом Макс невесомо поднял ребенка и поставил его на поднос. Прикрепил снятую часть стола, голова ребенка теперь находилась как раз в вырезе. Ребенок переступал ногами, треща пластмассой.
— Я советую приступить побыстрей, по опыту знаю, что они начинают пугаться и портят весь ужин. — Макс поднес поближе свой стул и показал жестом радушного хозяина на место напротив себя.
«Это сон, — сказала себе Ева. — Не надо бояться, я не боюсь, это только сон…»
— Что будем есть? — спросила она, как во сне.
— Мозги, — ответил Макс, любуясь головой в столе. — Только сначала надо немного побрить… Иногда я ем и так, но этот уж очень спокоен, успею побрить.
— Ты людоед? — спросила Ева плохо двигающимися губами.
— Какая разница, — сказал Макс, ласково обривая опасной бритвой верх головы мальчика. Мальчик водил глазами по кругу и трогал столешницу руками снизу. — Я такое в кино видел, только там обезьяну ели, но в ресторане! Понимают люди толк в еде. Надо есть все, когда оно еще живое, через полчаса это уже мертвечина, ее есть нельзя… Вот так… Еще чуть-чуть, теперь уберем все. — Макс аккуратно щеткой сметал волосы со стола, любуясь своей работой. — Опять же поднос… Тоже необходим… Когда это… умирает, кое-что вытекает, а я человек чистоплотный… Я санитар даже в каком-то смысле, ведь это не человек, понимаешь? Ты садись, сейчас приступим.
— Нет, — сказала Ева, схватив себя за волосы на висках. — Не делай этого, я все скажу… Я клянусь. — Она упала на колени и поползла. — Как только ты отпустишь его… Как только ты его отпустишь… Клянусь, честное слово, отпусти!!
— Нет, так не пойдет. Я должен поужинать.
— Тогда жри, подавись! Но я ничего не скажу.
Макс задумчиво осмотрел обритую голову, вздохнул и стал откреплять крышки стола.
Ребенок выполз на четвереньках из-под стола и разглядывал Еву завороженно, пуская слюну.
— Говори. — Макс обиженно сопел.
— Пусть он выйдет.
— Говори. Я же тебе верю. Если я его отпустил, сегодня я его не съем, так и быть.
— Пусть он выйдет! — Ева подползла совсем близко к Максу и смотрела снизу на огромную гору, расплывшуюся над ней на стуле.
Макс с досадой достал пульт и нажал кнопки. Он вывел ребенка за руку в темный ангар и оглянулся на Еву:
— Заберешь его, когда все скажешь. Говори.
— Я убила Слоника. Он в больничном морге, больница тридцать один. Все.
Она, все еще сидя на полу, смотрела, как Макс усаживается на стул и наливает себе вина. Ее тошнило и трясло.
— Все, значит. — Макс вертел тонкий бокал в огромной руке.
Ева осторожно встала и подошла к нему сзади.
— Я его задушила, — сказала Ева почти шепотом. — Ты не поверишь, он почти не сопротивлялся.
— Так бывает! — согласился Макс, не поворачиваясь. — Человек иногда чует свой конец и не противится. Вот так. А ты думала, я тебя пытать буду, бить, да? Я очень мирный человек, видишь, я тебя пальцем не тронул. Выключи магнитофон. — Макс показал рукой в сторону угла, из которого привел ребенка, и повернул голову.
- Предыдущая
- 89/100
- Следующая
