Правило крысолова - Васина Нина Степановна - Страница 71
- Предыдущая
- 71/81
- Следующая
– Ничего, они дня три покопаются в сундуке с хламом, потом предложат. Знаете, почему вас выпустили?
– Чтобы следить, прослушивать, подглядывать!..
– Нет, это зачем, а я знаю почему. Потому что ваша бабушка обменяла вас на кое-какую информацию. Я думаю, что информация эта сплошная липа, так, время оттянуть, поэтому и пришел к вам с конкретным предложением. Я буду в вашем распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Еще четверо охранников, транспорт. Соглашайтесь.
– Ладушкин, – я присмотрелась повнимательней к инспектору, – а на кой черт тебе это надо? Допустим, я получу свои восемнадцать процентов, а ты почему из кожи вон лезешь?
– Ну как же, Инга Викторовна, – нагло ухмыляется Ладушкин, – я же почти что ваш муж. Заявление в загсе, забыли?
– Издеваешься…
– Нет, ну вы подумайте, не спешите, подумайте. У вас есть еще два дня.
– А что будет через два дня?
– Зебельхер нас покидает. Улетает он через два дня.
– Без денег? – удивилась я.
– Инга Викторовна, я даже и не знаю, как сказать потактичней, чтобы вы ничем не запустили в мою многострадальную голову. Может быть, конечно, он улетает без денег. А может, он успел договориться с вами или с вашей мамой, которая теперь на него работает в Германии.
– Бред!..
– Не бред, потому что они провели очень напряженные полчаса в аэропорту. И после этого получаса немца едва отходили врачи, вот в чем дело. Говорят, он был совершенно невменяемый, пускал слюну и говорил только о ней, о вашей маме. А вы ей позвоните, – кивает Ладушкин на телефон на стене.
– Моя мама отправилась в Германию с единственной целью – прогуляться. Она отбыла с моим паспортом, с билетом на мое имя, чтобы и милиция, и федералы помчались за ней в аэропорт. И только умный и сообразительный инспектор милиции Коля Ладушкин выследил меня на вокзале и не дал в одиночестве съездить за детьми! – Я хлопаю в ладоши. – Браво! Правда, этот инспектор думал, что я еду за деньгами, вот незадача! Теперь он предлагает мне восемнадцать процентов…
– А Зебельхер обещал половину? – подался ко мне Ладушкин. – Не верьте ему!
– Проехали, – вздыхаю я устало и встаю. – Чай будешь?
– Попозже, у меня еще не все. – Коля разложил на столе бумаги и предлагает мне их посмотреть. – Ваша тетя с мужем в вечер перед убийством посетили маму, то есть вашу бабушку. А вы не знали? Удивлены? Это официально, из протокола наружной слежки федералов. Их видели отъезжающими несколько свидетелей. Еще есть свидетель – официантка придорожного кафе, в этом кафе через час после отъезда из дома бабушки ваша тетя поила изо рта своего мужа шампанским, этакая, знаете ли, прелюдия любовной игры.
Вот тут я набросал план местности, где был обнаружен автомобиль вашей тети. Вот дорога. Автомобиль стоял в сотне метров от дороги среди деревьев лесополосы. На расстоянии сорока метров от него стоял фургон с аппаратурой для слежки и прослушивания. В фургоне должны были быть двое федералов. – Коля рисует два кружочка на фургоне. – Но, как теперь выясняется, один из слежки договорился со своим напарником, что эту ночь он прогуляет, а на следующую, соответственно, прикроет друга. Смотрите, что было дальше. Со слов федерала, тут нужно иметь в виду, что это были его первоначальные показания, около четырех ночи он почуял неладное, вышел из фургона, дошел до автомобиля, – Ладушкин чертит ручкой линию, – и обнаружил там два трупа без голов. Так? Так… – отвечает инспектор сам себе. – Что делает федерал? Он срочно звонит своему напарнику и ждет час двадцать семь минут, пока тот подъедет.
Посовещавшись, они передают на пульт, что потеряли автомобиль Латовой на полчаса, а когда нашли его по сигналу встроенного маячка, обнаружили пассажиров мертвыми и без голов. На место выехала команда их криминалистов, быстренько все осмотрела, засняла и отбыла, как здесь у меня указано, включив фары автомобиля с трупами! Понимаете, значит, фары автомобиля были выключены. Это важно. Они включили фары, машину вскоре обнаружили, и на место происшествия, естественно, приехал кто? Я, отдел убийств Юго-Западного УВД. Мои ребята установили, что убийство произошло не в машине. В траве неподалеку. А потом тела были перенесены. Вот, собственно, и все, что я вам хотел сообщить.
– Ты пьешь с сахаром? – Я помешиваю заварку.
– Вы меня хорошо слушали, Инга Викторовна?
– Сколько ложек?
– Три. Я все это рассказал, исключительно чтобы вас напугать.
– Ой!
– Да. Сейчас отдел внутренних расследований федералов точно выяснил, почему эти двое из слежки так себя вели.
– Чтобы скрыть факт отсутствия на рабочем месте. – Я пожимаю плечами.
– Нет, – злорадно усмехается Ладушкин, – налицо криминальный умысел!
– Коля, ты пей чай, а я пока расскажу тебе, как все было, хорошо? – Я сажусь рядом с Ладушкиным, похлопываю его по правой ноге и отмечаю, что он не дергается, как раньше. Заживает бедро у Коли. – Так вот. Секретный агент, который обслуживал Ханну по понедельникам, сговорился с агентом из наружной слежки, и они вели практически круглосуточное наблюдение. Я предполагаю, что у них был координатор, старый профессионал, но это только предположение, а про двоих я знаю точно.
– Откуда знаешь? – напрягся Ладушкин.
– Мы с бабушкой вычислили агента понедельника по номеру квартиры на посылке. Ты видел вторую посылку, а на первой была указана квартира двадцать четыре. Номер квартиры соседки. Да ты от нее знаешь, что получила посылку она.
– Сопоставил! – радостно кивает инспектор.
– Эти двое по собственной инициативе проявляли чрезмерное сыскное рвение и в рабочие часы, и сверхурочно. Я думаю, либо хотели получить медаль, либо, что более вероятно, выйти первыми на деньги. Не скажу точно, был ли с ними в сговоре хирург Павел Андреевич, это федералы сейчас выясняют. Но кто-то же отделил, и весьма профессионально, головы и кисти рук.
– И ты, конечно, знаешь зачем! – не удивился Ладушкин.
– Да. Они положили их в две коробки и отправили по адресам Ханны и Латова. Написали имена детей. Я думаю, что за полтора года слежки и прослушек ребята окончательно чокнулись, поскольку Ханна искала след денег с исступлением маньячки. Представляешь, слушать ее, находящуюся в припадке розыска по нескольку часов в день, от такого кто хочешь свихнется! Мы с бабушкой приставили головы и кисти к мертвым телам и срочно устроили похороны.
– Подумать только! Я же чувствовал, я чувствовал, что с той посылкой что-то не так! Срочные похороны, это, чтобы… ладно, не буду отвлекаться. Почему и Латова? – задумался инспектор.
– Это просто. Я теперь уже почти уверена, что Ханна всем делилась с мужем, если не сказать больше. Ребята в ходе прослушки это тоже поняли. Муж всегда был в курсе, а о поисках денег в доме Латовых последние два года говорили без конца, а уж когда приезжали в гости дети, это вообще напоминало шизофренический массовый припадок.
– Ты хочешь сказать, будто два федерала в лесу узнали все, что хотели, и убили супружескую пару, чтобы никто больше не узнал?
– Давай на этом и остановимся, – с облегчением предлагаю я.
– Ничего не выйдет.
– Почему? Неплохая версия.
– Потому что на последующих допросах многое разъяснилось. Теперь, по второй версии, один клянется, что обнаружил два мертвых тела на траве неподалеку от автомобиля. Вызвал отсутствующего напарника и того, кого ты назвала координатором. А пока ждал их больше часа, хорошо подумал. Провел осмотр местности в радиусе трехсот метров и, как он уверяет, обнаружил следы постороннего присутствия. Второй федерал полностью подтверждает рассказ первого. Он приехал, два тела с перерезанным горлом на траве. Первый предлагает ему свою версию происходящего. Координатор, которого на допросе федералы скромно называют Хирургом, – многозначительно посмотрел на меня Ладушкин, – отделяет головы и кисти рук. А обезглавленные трупы переносят в автомобиль и усаживают на передние сиденья.
После такой ночной развлекаловки, чтобы руки не дрожали, ребята распили на троих полуторалитровую бутылку чистейшего виски, но Хирург, как замечено в протоколе, пил мало. Кто из них конкретно предложил отправить отделенные части семьям убитых, я не знаю, но думаю, что это сделали двое молодых сотрудников.
- Предыдущая
- 71/81
- Следующая
