Правило крысолова - Васина Нина Степановна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/81
• Следующая

– Лора еще очень маленькая, не веди себя с ней как со взрослой.

– Заблуждение! – Питер ткнул в меня указательным пальцем. – Маленькой она станет годам к шестидесяти… если доживет! Когда устанет воевать, убивать, повелевать. Оглянется в припадке старческой беспомощности, начнет собирать цветочки на лугах, сочинять стишки, играть с кошечками-собачками. А сейчас она – в пике своего взросления. Она всемогуща! И потому опасна… Надеюсь… – Он уже шепчет, уронив голову на грудь и закрыв глаза. – Я надеюсь… ей не найти денег… Руди был не дурак…

– Питер. – Я трясу дедушку за плечо. – Откуда ты знаешь о деньгах?

– Деньги убили моего сына, – говорит он отчетливо и бесстрастно, не открывая глаз. – Деньги и блудливая сучка Ханна со своим мужем.

– Да Латов-то здесь при чем?

Питер усмехается и грозит пальцем, как будто я затронула запретную тему.

Рано утром к дому бабушки подкатили две «Волги». Молодой нервный федерал, тыча мне, бабушке, Питеру и Лоре в лицо бумажкой, сказал, что он имеет разрешение допросить детей. Этим самым разрешением он и размахивал. Допрос проводился в столовой и касался последних двух лет жизни Лоры и Антона Латовых в «частном секторе животноводческо-растениеводческого комплекса, принадлежащего женскому монастырю». Напарник нервного федерала, как только выпил предложенную чашку кофе и съел все семь бутербродов с тарелки (Лора заявила, что из всех завтраков у нее получаются только бутерброды, и, стеная, готовила их больше часа), включил магнитофон, и допрос начался.

Дедушка Питер в столовой не остался, он только погладил по голове Антона и пообещал ему, что после разговора с этими посторонними дядями они обязательно пойдут на речку.

Успокоившись, Антон вполне сносно ответил на вопросы, как часто к ним приезжала мама в гости, с кем она приезжала и не проводила ли она раскопок на территории животноводческо-растениеводческого комплекса.

– Проводила, – кивнул Антон. – Мама часто копала там землю.

– Отлично. Ты можешь показать эти места на плане? – оживились федералы и развернули на столе карту. – Вот, видишь, это речка, вот тут через лес тропинка, мы отметили ее карандашом, а это план животновод…

– Спросите, зачем мама копала землю, – сквозь зубы предложила Лора.

– Девочка, не вмешивайся, – рассердился главный, который нервный. – Тебя тоже спросят, ты все расскажешь.

– Мы хоронили ворон, – сообщил Антон. – Вот тут, тут и еще за теплицами.

– Отлично. Ворон хоронили, это отлично. Каких ворон?

– Мертвых.

– Отлично. Вы похоронили много мертвых ворон. Отлично. А где вы брали мертвых ворон?

– Их Лора отстреливала, – грустно заметил Антон. – Сначала она просто училась метко стрелять, а потом провела санитарно-гигуни… провела очистку местности от ворон, которые разоряли огороды. А то знаете, они даже клубнику клюют!

– Ага… – задумались федералы и уже через полминуты глубоких раздумий потребовали, чтобы Лора немедленно показала им, из чего убивала ворон.

– Сначала Аглая дала мне старый «макаров», – честно ответила Лора, – а через неделю я вполне управлялась с чешским «узи». Я могла обстрелять дерево на тридцать тушек сразу. Аглая стреляла лучше. Она иногда отстреливала с дерева по сорок пять тушек. И это в сумерках, – гордо заявила Лора. – Вороны к вечеру собирались на деревья спать, стрелять нужно было уже в сумерках!

– Аглая – это?… – уточнили федералы.

– Сестра Аглая, она меня охраняла.

– Значит, сестра Аглая охраняла тебя с оружием?

– Это же монастырь, – терпеливо разъясняла Лора. – Охранник должен быть женского пола. В монастыре маме сразу сказали, что у них есть свои отличные кадры с профессиональными навыками, а сраные федералы или охранные агентства только деньги дерут большие, а толку – ноль.

– Лора! – укоризненно покачала головой бабушка.

– А что я такого сказала? Если не веришь, спроси сама, сколько у них стоит один рабочий день женщины из отряда ОС?

– Минуточку, – возбудился нервный федерал, – я хотел узнать, зачем вас было охранять? И откуда ты знаешь про отряд охраны свидетелей?

– Наши жизни подвергались опасности, как только в Москву приехала Анна Хогефельд со своим другом Лопесом. Потому что ваше начальство, узнав об их прибытии, сразу же разработало свой план операции по обнаружению денег Фракции. А мама пошла искать нам с братом охрану. Она сказала, что от террористов и от федералов можно ждать только одного – неприятностей со смертельным исходом. Про отряд охраны свидетелей она узнала из Интернета. Он там указывается как наиболее подготовленный отряд охранниц от двадцати пяти до сорока лет.

Наступила тишина.

– Можно я уже пойду на речку? – не выдержал молчания Антон.

– Еще несколько вопросов о последнем дне вашего пребывания в комплексе.

– Это хутор называется, – фыркнула Лора.

– Ну да. На хуторе. Что случилось во вторник… числа октября месяца?

– Я совсем ничего не помню, – тут же заявил Антон. – Я сильно испугался, когда начали стрелять, и потом ничего не помню. Уже можно на речку?

– Сейчас пойдешь. – Федерал подвинул свой стул поближе к дивану и посмотрел на болтающего ногами Антона с веселым азартом. Как ему удалось сменить за несколько секунд выражение лица – оторопь и растерянность после слов Лоры на радостную готовность к подвигам, – для меня осталось загадкой. Вероятно, их этому специально обучают.

– Начни с самого утра, – предложил он. – Вот ты встал, позавтракал…

– Если бы, – вздохнул Антон. – В пять тридцать – пробежка вокруг хутора. Два круга. Два километра.

– А, ясно, в пять тридцать все бегут, это вроде зарядки!

– Нет, – совсем поник головой Антон. – Бегаем только я с Лорой и сестра Аглая с сестрой Ксенией. Они бы, эти сестры, тоже не бегали, но Лора меня вытаскивала на улицу утром в любую погоду, они привыкли потом и даже зауважали Лору. У сестры Ксении прошел геморрой…

– Ладно, ты побегал, потом завтрак?

– Нет, – качает головой Антон. – Потом я тридцать минут отвечаю Лоре неправильные глаголы, от этого зависит, получу ли я кисель…

– Ты любишь кисель? – спросил второй федерал и окинул Лору оценивающим взглядом.

– А там был или чай, или кисель. Кисель два раза в неделю.

– А много у нас неправильных глаголов? – уже откровенно посочувствовал федерал.

– Не у нас. У англичан.

– Ну а потом – завтрак? – не выдержал подсевший к Антону молодой мужчина лет двадцати семи с тщательно прилизанными назад ото лба достаточно длинными волосами, щедро смазанными гелем.

– Нет. В шесть тридцать я должен дать корм свиньям. У меня было шесть свиней на хозяйстве, я их кормил и чистил загон перед ужином. Лора сказала, что я должен за кем-нибудь ухаживать, чтобы выработать в себе ответственность и дисциплину. Одной свиньи мне было мало, потому что эту свинью я сразу полюбил, вымыл ее и повязал розовый бант. Она привыкла ко мне, откликалась на кличку, как собака. Чтобы со мной не случилось при ее зарезании на мясо нервного… Кризисного…

– Кризисного шокового состояния нервного перевозбуждения, – подсказала Лора.

– Да, чтобы этого не случилось, мне выделили шесть свиней. С ними, конечно, было трудно, я еле успевал убирать и кормить их и банты уже не повязывал.

– Значит, ты мог поесть, наконец, после обслуживания свиней?!

– А молитва? – удивился Антон.

Я глянула на бабушку. Она незаметно кивнула.

– Кто хочет кофе? – Я выставила на стол два блюда с пирожными.

– Уже можно на речку? – вскочил Антон.

Чуть не прослезившиеся от тяжелой утренней жизни на хуторе мальчика Антона федералы решили не выспрашивать дальше, что он делал до и после обеда, а также не касаться темы ужина, чтобы не прибить девочку Лору на месте. Они перешли к главному:

– А как ты очутился ночью в сарае?

– Мы с Лорой услышали стрельбу, я не испугался, потому что Лора, когда стреляла ворон, всегда заставляла меня стоять неподалеку и смотреть, как надо расправляться с отбросами общества, я уже даже уши не затыкал. Но тут она приказала залезть под кровать, а когда я не захотел, затолкала меня туда ногами и потребовала у сестры Аглаи оружие. Сестра Аглая сказала, что вороны – это одно, а убить человека – это совсем другое. Лора сказала, что бог простит, потому что она должна защищать свою жизнь и жизнь брата. А Аглая сказала, что сначала она, грешница, попробует защитить наши жизни, за что ей мама и платит достаточно денег, а вот если ее убьют, Лора может взять ее автомат и натешиться в свое удовольствие. Я под кроватью не плакал, только чихнул два раза. И Лора сказала потом, чтобы я вылез, потому что больше не стреляли. Я вылез, мы побежали. Я упал, Лора меня сильно ударила, чтобы я не падал, и я опять упал… Тут появился мужчина. Незнакомый. Он схватил Лору за руку, а я его укусил за ногу. Пришла тетька, ударила Лору по лицу, и нас повели к вертолету. Вертолет стоял на пастбище, он светил одной большой фарой…

• Предыдущая
• 52/81
• Следующая