Интернат, или сундук мертвеца - Васина Нина Степановна - Страница 61

• Предыдущая
• 61/68
• Следующая

Ева совсем приуныла, у нее началась бессонница. Она отказалась от парика и совсем перестала краситься. Завязывала голову платком назад, опуская его низко на лоб. В сумерках не выходила из гостиницы. Несмотря на это, в три часа дня на главной площади, у автобусной станции, ей пришлось отбиваться от четырех озабоченных подростков, которые, только ее увидев, немедленно предложили раскурить с ними травку и «полетать».

— У меня проблемы. — Ева свалилась в кресло. — Что-то со мной не в порядке.

— Это потому, что ты сидишь взаперти, никуда не выходишь, — авторитетно заявила Далила, строя себе в зеркале глазки.

Ева внимательно рассмотрела красивое лицо.

— К тебе не пристают мужики? — спросила она задумчиво.

— Нет, представь себе, они за мной ухаживают!

— И что, никто не предлагает… — Ева замешкалась, посмотрев на Кешу.

— Почему не предлагают — предлагают. Замуж зовут. С родней познакомиться. — Далила смотрела на Еву почти покровительственно.

— А что со мной происходит, черт побери? Я не могу никуда выйти!

— Ага! — закричала радостно Далила. — Теперь ты поняла?

— Что еще я должна понять? — удивилась Ева.

— Ты социально недоразвита, дефицит коммуникабельности, полная неприспособленность к нормальным женским проблемам! Ты реально и полноценно существуешь только в определенных условиях профессиональной необходимости. Без них ты не личность вообще. Я была права. — Далила кричала, уставив в Еву указательный палец.

— А что это ты орешь с таким чувством глубокого внутреннего удовлетворения?! — возмутилась Ева.

— Вот, можешь ознакомиться, у меня с собой отчет по твоим проблемам! — Далила, покопавшись в чемодане, достала папку. На ней большими буквами красным фломастером было написано «Ева К.». — Я все это предполагала еще тогда, когда занималась тобой в управлении!

— Проницательная ты моя! — Ева свалила Далилу на кровать, удерживая захватом руки. — Значит, еще тогда ты могла предугадать, что на отдыхе ко мне все мужики будут относиться как к ходячей резиновой кукле?! — Она захватила ртом кожу на шее Далилы чуть ниже подбородка.

— Что это ты делаешь?!

— Проявляю естественные женские низменные инстинкты — зависть и месть! — Ева любовалась красным продолговатым пятном. — Теперь объясняй каждому из своих поклонников, откуда это взялось!

— Ну, знаешь… — Далила освободилась и ошарашенно осматривала шею. — Ты не правильно выбрала пансионат. Легочные заболевания здесь ни при чем. Тебе надо знаешь куда?

— Хватит читать всякую дрянь! — Далила отобрала у Евы книжку в яркой обложке с пистолетами, автомобилями и кровавыми расплывшимися пятнами.

— Я сходила в библиотеку.

— Одевайся, поедем в интернат.

— Библиотекарь — мужчина. — Ева легла на спину и грустно смотрела в потолок. — Представляешь, я подумала: наверное, это единственная библиотека в стране, где библиотекарь — мужчина. Именно в нее я и пришла.

— Ты хочешь сказать, что и он?.. — Далила легла рядом.

— Он инвалид. Если не подходить к нему на расстояние костыля…

— Я все осмотрела. Погода испортилась. Пора приниматься за дело. Поехали в интернат. Туда ходит автобус четыре раза в день.

— Что я буду делать в интернате для недоразвитых детей? — зевнула Ева.

— Учиться приспосабливаться к жизни!

Интернат поразил их обилием ковров, цветов в горшках, хорошей современной кухней с новенькими посудомоечными машинами.

— Спонсоры, — вздохнула старшая сестра-хозяйка. — Милиция опять же помогает. Если конфискует фрукты какие или шмотки, везет сюда.

Заведующая долго и тоскливо разглядывала документы Далилы.

— Из Москвы? — спросила она в пятый раз. Далила уже просто кивала головой.

— И значит, из Москвы, из Института социальных проблем — к нам. И просто так, без оплаты.

— Диссертацию пишу, мне нужен именно этот аспект — адаптация умственно недоразвитых детей.

— А в Москве у вас с умственно недоразвитыми детьми, значит, проблема?

— Да нет, там с этим явный перебор, просто я сейчас в отпуске, хотелось бы позаниматься с детьми, понаблюдать их.

— И значит, детей любишь? — Заведующая наконец вскинула на Далилу отекшие глаза.

— Может, и люблю, — пожала плечами Далила, — я еще этого не знаю. У меня только один ребенок был на наблюдении до этого времени.

— Хоть честно! — вздохнула, вставая, заведующая. — Я не верю, когда с ходу начинают про любовь к детям. А вы, значит, тоже консультант? — Она посмотрела на Еву.

— Нет. — Ева перестала рассматривать наглядные пособия. — Я вроде массовика-затейника для более сильного контакта. Буду петь, танцевать, играть, пока психолог наблюдает реакции.

— Это, значит, вы тоже здоровье в отпуске поправляете? Ладно, если хотите петь и танцевать, у нас есть хорошие костюмы. Присмотрите себе. Какой возраст берете?

— А какой самый трудный? — спросила Далила.

— Везде интересно, — вздохнула заведующая, — но подростки уже трудно поддаются обучаемым контактам. Хотя вы женщины эффектные, внимание зацепите.

— Пойдем к подросткам, — уверенно кивнула Ева.

Далила пришла в игровую комнату, оглядела пятнадцать девочек и мальчиков, настойчиво что-то разбирающих, сидя на ковре.

Она ничего не сказала, села за небольшой стол, достала ручку и бумагу. Некоторое время делала вид, что занята, рисуя на листке профили красивых дам. Потом осторожно стала осматривать подростков.

Никто не обращал на нее внимания.

Самая высокая девочка неприкаянно бродила у окна. Она остановилась, поудобней расставила ноги и достала из трусов прокладку. Понюхала ее, заправила обратно. Так через каждые пять минут.

Открылась дверь и вошла Ева. В русском сарафане до пят и со стриженой головой.

— А пчелка золотая, — проговорила она тихо, хлопая в ладоши и оглядывая комнату. — А что же ты жужжишь?

Дети подняли головы, посмотрели на нее. Далила тут же заметила нескольких из них, которые обменялись удивленными взглядами друг с другом. Остальные смотрели на Еву, оставив пластмассовые конструкции, бессмысленно и спокойно.

— Около лятаешь. А в дом не лятишь. — Ева прошла по комнате, минуя ковер, который мешал ей отстукивать каблучками ритм. — Жаль, жаль, жалко мне, а в дом не лятишь.

Она покружилась красно-золотым цветком и села, спрятав голову в колени, на пол. Дети вставали, подходили к ней по очереди. Кто-то первым потрогал стриженую голову, за ним потянулись другие руки.

— Тульская губерния, фольклор. — Ева подняла к Далиле лицо с испуганными глазами. — Как ты думаешь, если я зареву, это нарушит условия контакта?

— Веди себя естественно, — вздохнула Далила, — видишь девочку у окна? Она очень напряжена.

Ева постояла около девочки и поймала ее руку, когда она в очередной раз полезла в трусы. Девочка подняла на нее глаза.

— Чечетка, — Ева отстучала по паркету каблуками, — теперь ты!

Девочка нахмурилась и посмотрела на ноги Евы.

На следующий день Далила привезла в интернат Кешу. Он подрался, отнимая конструктор у длинного нескладного мальчика с отвисшей нижней губой. Кеша яростно отстаивал право на конструктор, потому что два раза попросил и сказал «пожалуйста». Как только Кеша размахнулся, мальчик закрыл худыми руками голову и настороженно следил за ним из-под локтя. Кешу такое поведение удивило, он стал убирать руки мальчика от лица, предлагая честно подраться.

Ева перешла от фольклора Тульской губернии к частушкам. За ней уже ходили, восторженно притопывая, несколько девочек и очень маленький подвижный мальчик. Мальчику лучше всех удавалось поймать ритм.

Далила выделила группу из трех девочек и двух мальчиков. Это они всегда искали глазами друг друга, когда происходило что-то интересное или необычное. Она упросила заведующую показать их личные дела, ссылаясь на необходимую информацию о состоянии здоровья. Изучив тонкие папки, уехала из интерната раньше, вечером выпила бутылку вина.

• Предыдущая
• 61/68
• Следующая