Путешествие «Космической гончей» - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/53
• Следующая

Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и анти-акселерагоры. Реакция, происходящая в физическом теле, когда преодолевается сила его инерции, была признана исследователями молекулярным процессом, который, однако, не является свойством структуры вещества. Анти-акселерация слегка изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая небольшую, но всеобъемлющую перестройку. Измененная таким образом материя вела себя так, как если бы она была свободна от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию анти-акселерации, мог моментально останавливаться во время полета, даже если его скорость достигала миллионов миль в секунду.

Люди, ведущие нападение на отдел Гросвенфа, погрузили свои устройства на узкие металлические платформы, взобрались на них сами и настроили приборы на создание поля нужной напряженности. Потом, используя магнитное тяготение, они двинулись вперед по направлению к открытой двери, находящейся в двухстах футах.

Они приблизились на пятьдесят футов, потом их движение замедлилось и совсем прекратилось. Они попятились назад и вновь остановились.

Гросвенф отошел от своих приборов и сел возле ничего не понимающего Мак-Кена.

— Что вы делаете? — поинтересовался геолог.

— Как видите, они используют передвижение с помощью направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле, которое само по себе не новость в науке. Но этот его вариант основан на температурном процессе, родственном тому, с помощью которого поддерживается постоянная температура нашего тела, или тому, который действует при физическом нагревании. Теперь им придется прибегнуть к реактивному движению, банальному винту или даже, — он весело рассмеялся, — к веслам.

Мак-Кен, взгляд которого был прикован к экрану, мрачно возразил:

— Похоже, что они не беспокоятся. Они собираются усилить мощность нагревателя. По-моему, нам следует закрыть дверь.

— Подождите!

— Но жар хлынет сюда, и мы сгорим, — не успокаивался Мак-Кен.

Гросвенф отрицательно покачал головой.

— Я еще не сказал вам главного. Вот эти металлические конструкции предназначены для поглощения тепла. Получая новые порции энергии, они будут стараться удержать температуру на более низком уровне. Вот, смотрите.

Передвижной нагреватель покрылся чем-то белым.

— Иней…— хрипло произнес Мак-Кен.

На их глазах стены и полы коридоров покрылись льдом. Отблески огня играли на их гладкой поверхности, в дверь пахнуло холодом.

— Температура…— ошеломленно пробормотал Мак-Кен, — более низкий уровень…

Гросвенф поднялся.

— Полагаю, что им пора возвращаться. В конце концов, я не желаю, чтобы с ними что-то случилось.

Он подошел к стоящему у одной из стен аудитории аппарату и сел на стул перед комнатной панелью управления. На ней были небольшие разноцветные кнопки — по двадцать пять кнопок в каждом из двадцати пяти рядов.

Мак-Кен подошел ближе и склонился над прибором.

— Что это? Не помню, чтобы мне приходилось видеть такой раньше.

Быстрыми, неуловимыми движениями Гросвенф нажал на семь кнопок, потом повернул главный рубильник. Послышался чистый мелодичный звук. Некоторое время он дрожал в воздухе, потом замер.

Гросвенф поднял голову и спросил:

— Какие ассоциации вызвал у вас этот звук?

На лице Мак-Кена застыло странное выражение.

— Сначала я представил себе, что это играющий в церкви орган. Потом вдруг все изменилось, и вот уже я нахожусь на политическом митинге, где кандидат использует быструю, стимулирующую музыку с тем, чтобы сделать всех счастливее, — он умолк, затем тихо добавил: — Так вот как вы собираетесь победить на выборах!

— Это один из методов.

Лицо Мак-Кена выдавало его волнение.

— Боже, какая же сила в ваших руках!

— На меня это не действует.

— Но вы владеете контролем. Вы в состоянии контролировать всю человеческую расу?

— Младенец получает контроль, когда учится ходить, двигать руками, разговаривать. Почему же не распространить контроль на гипнотизм, химические реакции, пищеварение? Это было возможным сотни лет назад. Это предохранило бы нас от множества болезней, сердечной боли, тех катастроф, которые возникают из-за непонимания собственного тела и разума.

Мак-Кен повернулся к аппарату в форме веретена.

— Как он работает?

— Это набор кристаллов, подсоединенный к электрической цепи. Вы знаете, что электрический ток может изменять структуру некоторых кристаллов? При возникновении тех или иных изменений создается ультразвуковая вибрация, проникающая через органы слуха в мозг и стимулирующая его. Я могу играть на этом приборе, как музыкант играет на своем инструменте, создавая определенный эмоциальный настрой, слишком сильный для того, чтобы лицо, не получившее специальной подготовки, могло ему сопротивляться.

Мак-Кен повернулся к креслу и сел. Он был бледен.

— Вы меня напугали, — тихо сказал он. — Все это кажется мне недостаточно этичным, и я ничего не могу с этим поделать.

Гросвенф некоторое время смотрел на него, затем наклонился и что-то изменил в приборе, нажав на кнопку. На этот раз звук был печальным и нежным. В нем была какая-то пресыщенность, как будто бесконечная вибрация продолжала волновать воздух вокруг них, когда сам звук давно исчез.

— А что на этот раз? — спросил Эллиот.

— Я думал о своей матери. Мне вдруг страшно захотелось домой. Я захотел…

— Это опасно, — нахмурился Гросвенф. — Если я усилю это внушение, некоторые из людей могут вернуться к первоначальной позиции. — Он еще раз что-то перенастроил. — А если так?

Он вновь нажал на кнопку пуска. Раздался звук, похожий на колокольный звон, и эхо отозвалось ему нежным, ласковым звоном.

— Я был ребенком, — сказал Мак-Кен, — и ложился спать. Да, но я не хочу спать. — Он не заметил, что перешел в разговоре на настоящее время. Затем он непроизвольно зевнул.

Гросвенф открыл ящик стола и достал два резиновых шлема, один из которых он протянул геологу.

— Наденьте на всякий случай.

Другой шлем он надел на свою голову, пока его компаньон с видимой неохотой пролез в шлем, царапая уши.

— Макиавелли из меня не получится, — заметил Мак-Кен. — Я полагаю, вы попытаетесь доказать мне, что бессмысленные звуки использовались и раньше, чтобы разбудить эмоции и повлиять на психику людей.

Гросвенф в это время занимался прибором и ответил не сразу. Откинувшись на спинку кресла после окончания настройки аппарата, он заговорил со своей обычной прямотой:

— Люди считают нечто этичным или неэтичным в зависимости от ассоциаций, возникающих в данный момент в их сознании или рассматривая проблему в перспективе. Это вовсе не означает, что ни одна из этических систем сама по себе не имеет ценности. По-моему, этическим мерилом может быть то, что приносит пользу подавляющему большинству, при условии, что это не сопряжено с унижением или с ограничениями прав тех индивидов, которые не смогли к нему приспособиться. Общество должно учиться спасению больных или невежественных, — теперь в его голосе звучала настойчивость. — Заметьте, пожалуйста, что никогда ранее я не использовал этого изобретения. Я никогда не использовал гипноз, не считая того случая, когда Кент захватил мой отдел, но сейчас я намерен его использовать. Со времени старта я мог бы заманивать сюда людей, стимулируя их различными способами. Почему я этого не делал? Потому что деятельность «Некзиального общества» базируется на своде этических норм, обязательных и для его членов, и для его учеников, и эти нормы тоже входят в мою систему. Я могу обойти их только с огромными сложностями.

— Вы и сейчас их обходите?

— Нет.

— Тогда все это слишком неопределенно.

— Совершенно верно. Но сейчас, как никогда, я твердо убежден в том, что мои действия справедливы, и никаких спорных или эмоциальных проблем не возникает, — так как Мак-Кен молчал, то Гросвенф продолжил: — Думаю, вы создали в своем воображении образ диктатора, силой устанавливающего демократию, — мой образ. Но вы заблуждаетесь, потому что управление летящим кораблем можно осуществлять только квази-демократическими методами. И самой большой трудностью является то, что в конце путешествия я должен приниматься в расчет.

• Предыдущая
• 51/53
• Следующая