Убийство гвоздями - ван Гулик Роберт - Страница 7
- Предыдущая
- 7/36
- Следующая
Судья вежливо согласился, но втайне подумал, что идея Чу ему не по душе. Правда, ветер стих, кроме того, вся терраса была огорожена высокими фетровыми ширмами, но все это не прибавляло тепла. Судья поежился, почувствовав, как у него запершило в горле. Должно быть, он все-таки простудился сегодня утром в доме у Паюня и сейчас предпочел бы уютный обед в теплом зале.
Терраса была освещена многочисленными факелами, мерцающий свет которых освещал четыре импровизированных стола из толстых досок,
уложенных на подставки и поставленных под прямым углом друг к другу. В центре свободного квадрата стояла огромная жаровня, в которой тлели угли. Вокруг нее стояли слуги, жарящие куски мяса на длинных железных вилках.
Чу Таюань пригласил судью сесть на легкий складной стул, между собой и мастером Ляо. Старшину Хуна и Тао Ганя посадили за стол справа, вместе с секретарем Чу, Ю Каюном, напротив двух пожилых людей, которых Чу представил как мастеров гильдий торговцев бумагой и виноделов. Ма Жун и Чао Тай сели за стол напротив судьи с мастером Лан Таокаем.
Судья Ди с интересом смотрел на прославленного борца, чемпиона северных провинций. Свет играл на его чисто выбритой голове и лице. Мастер сбрил все волосы, чтобы они не мешали ему во время борьбы. Из восторженных рассказов Ма Жуна и Чао Тая судья знал, что Лан целиком посвятил себя своему искусству, никогда не был женат и ведет исключительно аскетическую жизнь. Ведя с Чу заурядный светский разговор, Судья Ди радовался, что Ма Жун и Чао Тай нашли в Пейчоу таких созвучных им друзей, как Чу Таюань и Лаюн Таокей.
Чу предложил тост за судью, на который тот вежливо ответил, хотя холодный напиток причинял боль его воспаленному горлу.
Затем Чу осведомился об убийстве, и судья Ди между порциями жареного мяса вкратце рассказал ему некоторые детали. Но от жирного мяса судье стало нехорошо. Он попытался положить себе немного овощей, но поймал себя на том, что в перчатках ему трудно орудовать палочками, как это делали другие. Он нетерпеливо снял их, но пальцы настолько замерзли, что есть стало еще сложнее.
– Это убийство, – хрипло прошептал Чу, – очень встревожило нашего друга Ляо. Он боится, что его дочь Леньфан постигла та же участь. Не могли бы вы немного подбодрить его, мой господин?
Судья Ди в нескольких словах рассказал мастеру Ляо об усилиях, предпринимаемых, чтобы найти его дочь, но седобородый старик лишь пустился в пространные описания прекрасных качеств своей дочери. Судья искренне сочувствовал старому господину, но он уже несколько раз слышал его историю в суде, к тому же у него разламывалась голова. Лицо у него горело, а спина и ноги были ледяными. Он с грустью думал, что его жены и дети выбрали не самое удачное время для путешествия.
Чу снова наклонился к судье и шепнул:
– Надеюсь, ваша честь найдет эту девушку, мертвую или живую! Мой секретарь мучается, потому что она его невеста и вообще очень славная девушка. Но в моем хозяйстве много работы, знаете ли, а от этого парня в последнее время мало толку!
Шепча ему на ухо, Чу обволакивал судью запахом спиртного и чеснока. Ди вдруг почувствовал тошноту. Пробормотав, что его службой предприняты самые энергичные меры для отыскания госпожи Ляо, он встал и ненадолго покинул террасу.
По знаку Чу слуга с фонарем повел судью Ди внутрь дома. Пройдя по лабиринту темных коридоров, они вышли на маленький дворик с рядом туалетных комнат у задней стены. Судья Ди быстро вошел в одну из них.
Когда он вышел, его ждал другой слуга с медным тазом с горячей водой. Судья обтер лицо и шею теплым полотенцем, и ему стало легче.
– Не провожайте меня, – сказал он слуге, – я помню путь.
Он решил немного прогуляться по освещенному лунным светом двору. Там было очень тихо, и судья решил, что дворик, должно быть, находится в задней части этого просторного особняка.
Через некоторое время он решил снова вернуться на террасу. Но в коридорах стояла кромешная тьма, и он вскоре понял, что заблудился. Он хлопнул в ладоши, чтобы позвать слугу, но никто не отозвался. По-видимому, все слуги прислуживали обедающим на террасе.
Посмотрев вперед, судья заметил тонкий луч света. Осторожно пройдя по коридору, он подошел к приоткрытой двери. Она выходила в большой сад, окруженный высоким деревянным забором. В нем было пусто, если не считать нескольких пней в дальнем углу, возле двери черного хода. Ветви деревьев прогибались под тяжестью замерзшего снега. Судья Ди обвел взглядом сад, и ему вдруг стало страшно.
– Я, должно быть, заболеваю, – пробормотал он. – Чего бояться в этом мирном саду?
Он заставил себя спуститься по деревянной лестнице и пройти по саду к черному ходу. Единственным звуком, который он слышал, был хруст снега у него под ногами. Но тем не менее он испытывал неподдельный страх, жутковатое чувство скрытой угрозы. Вдруг у него замерло сердце: около пней сидела неподвижная белая фигура.
Остановившись как вкопанный, судья в ужасе уставился на фигуру, но вскоре с облегчением вздохнул. Это был снеговик, вылепленный по образу и подобию буддийского священника, сидящего скрестив ноги у забора и предающегося раздумьям.
Судья хотел засмеяться, но улыбка застыла у него на губах. Два уголька, служившие снеговику глазами, были вынуты, и на него злобно смотрели лишь пустые дыры. От фигуры исходила гнетущая атмосфера смерти и разрушения. Судью внезапно охватила паника. Он повернулся и быстро зашагал обратно в дом. Споткнувшись на лестнице, он больно ударился голенью. Но он шел вперед так быстро, как только мог, нащупывая путь по стене темного коридора. Через два поворота он встретил слугу с фонарем, и тот отвел судью обратно на террасу.
А за столом участники обеда, разогретые обильной пищей и вином, самозабвенно распевали охотничьи песни. Чу Таюань отбивал такт палочками. Увидев судью Ди, Чу быстро поднялся и с тревогой произнес:
– У вашей чести неважный вид!
– Я, должно быть, сильно простудился, – с вымученной улыбкой ответил Судья Ди. – Представьте себе, испугался снеговика на вашем заднем дворе!
Чу громко рассмеялся.
– Я скажу слугам, чтобы их дети лепили только забавных снеговиков! – сказал он. – Что ж, вашей чести не помешает немножко выпить!
На террасе появился домоправитель с приземистым человеком, в котором острый шлем, короткая кольчуга и мешковатые кожаные штаны выдавали предводителя конного отряда караульного войска. Он остановился перед судьей по стойке «смирно» и сдавленным голосом произнес:
– Я имею честь доложить, что мой отряд арестовал Пань Фэна в семнадцати ли к югу от деревни Пяти Овнов, примерно в шести ли к востоку от главной дороги. Я только что передал его надзирателю тюрьмы суда вашей чести.
– Молодцы! – воскликнул Судья Ди и добавил, обращаясь к Чу: – Я очень сожалею, но мне сейчас придется удалиться! Не хотел бы прерывать этот великолепный праздник. Я возьму с собой только старшину Хуна.
Чу Таюань и остальные гости проводили судью до переднего двора, где он попрощался с хозяином дома, снова извинившись за внезапный уход.
– Долг прежде всего! – сердечно произнес Чу. – И я рад, что этого негодяя поймали!
Возвратившись в суд, Судья Ди резко приказал Хуну:
– Позови тюремного надзирателя!
Надзиратель вошел и поздоровался с судьей.
– Что вы нашли у заключенного? – спросил у него Судья Ди.
– При нем не было оружия, ваша честь, толь ко пропуск и мелкие деньги.
– А кожаного мешка у него не было?
– Нет, ваша честь.
Судья кивнул и велел надзирателю проводить его в тюрьму.
Когда надзиратель открыл железную дверь небольшой камеры и поднял свой фонарь, человек, сидевший на скамье, поднялся, звеня тяжелыми цепями. На первый взгляд Пань Фэн показался судье Ди довольно безобидным стариком. У него была удлиненная голова с взъерошенными седыми волосами и свисающими усами. Лицо изуродовано красным шрамом на левой щеке. Пань не стал, как это делают все, заявлять о своей невиновности, а в почтительном молчании смотрел на судью.
- Предыдущая
- 7/36
- Следующая
