Сталин - Белади Ласло - Страница 35

• Предыдущая
• 35/75
• Следующая

По научным проблемам Сталин отнюдь не всегда выступал удачно. В частности, в связи с китайским вопросом политическую актуальность приобрела сложная теоретическая проблема так называемого азиатского способа производства[77]. Те, кто выступал за марксистский генезис этого понятия, после дискуссии 1931 года в Ленинграде быстро были занесены в черный список, потому что им была приписана недооценка роли китайской буржуазии. Дело в том, что азиатский способ производства не вписывался в вульгарную теорию классовой борьбы Сталина, согласно которой рабовладельческое общество было повержено в прах революцией рабов. В разработке проблемы азиатского способа производства участвовал и выдающийся венгерский ученый коммунист Лайош Мадьяр. Но он пережил эту дискуссию всего на несколько лет.

В 1927 году осложнилось и международное положение Советского Союза, поскольку поражение постигло не только коммунистов в Китае, но и произошел разрыв отношений Англии с СССР. Грубые антисоветские нападки в Китае, а затем террористические антисоветские акции в целом ряде стран способствовали разжиганию военного психоза, главным инспиратором которого партия большевиков, Коминтерн не без основания считали Англию. 12 мая английская полиция в Лондоне ворвалась в здание Англо-советского акционерного общества АРКОС и торговой делегации Советского Союза в Англии. После этого правительство Англии разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом. В этой обстановке вопросы единства и обороны приобрели решающее значение. Проблема состояла в том, как на эту ситуацию должно реагировать советское руководство, от этого тогда зависела и судьба Коминтерна.

В такой напряженной атмосфере в декабре 1927 года состоялся XV съезд ВКП(б), на котором из партии была исключена группа старых большевиков, руководителей так называемой «объединенной» оппозиции. Стало вполне очевидным, что дела пойдут не по старым рельсам, хотя это понимали еще немногие. Так называемый сталинский поворот в определенном смысле для самого Сталина принес также неожиданные последствия. В действительности и Сталин, и стоявшее за ним и поддерживавшее его большинство ЦК взялись за так называемую вторую революцию, не имея детальной, заранее разработанной программы. По настоянию Сталина в 1928 году были приняты чрезвычайные меры по отношению к лицам, укрывавшим пшеницу и саботировавшим хлебопоставки. Зерновой кризис, хлебный кризис означал конец нэпа. Бухарин и его группа ясно видели, что речь идет о радикальном изменении политического курса. В ходе развернувшихся новых дискуссий решился вопрос о том, что выход в сложившейся обстановке — в государственной плановой системе хозяйства, ограничивающей и полностью исключающей рыночные отношения, а также в коллективизации, которая ликвидировала единоличные, мелкотоварные формы хозяйства.

В октябре 1928 года Сталин еще отрицал, что внутри Политбюро существует правый уклон. Он подчеркивал, что мы едины и всегда будем едины. Однако в апреле 1929 года на XVI партконференции дискуссия настолько обострилась, что ее неизбежно пришлось выносить на всеобщее обсуждение. Летом 1929 года был придан новый размах коллективизации, и это подготовило окончательное политическое поражение тех сил, которые выступали за сохранение остатков нэпа.

Судьбоносный поворот, заложивший экономико-политические основы структуры нынешнего развития СССР, ломка которых считается; задачей наших дней, по вполне понятным причинам является предметом ожесточенных научных и политических дискуссий. Именно поэтому целесообразно немного отклониться в сторону, хотя бы для того, чтобы у читателя не сложилось впечатления, что «великий перелом» является просто результатом личной деятельности Сталина.

Надо представлять историческую обстановку, факторы, тенденции, совокупное действие которых определило поворот в развитии страны, который мы теперь называем «второй революцией», «большим скачком», «великим переломом» или «термидорианской контрреволюцией». Только в результате такого анализа можно понять роль Сталина в тот период и различить объективные и субъективные моменты исторического процесса. Ведь и лучшие западные историки в своих работах не отрицают, что нельзя вырвать сталинизм из общего хода исторического процесса, игнорировать особенности развития российского революционного движения, не учитывать внешнеполитическую и внутриполитическую обстановку в Советском Союзе, сложившуюся к началу 30-х годов.

В исторической литературе тема нэпа считается сравнительно хорошо разработанной. Но как бы много статистических материалов и фактов ни имелось в нашем распоряжении, различные историко-теоретические дискуссии, прежде всего по вопросу о том, почему был свернут нэп, приносят все новые и новые результаты. Возникающие проблемы далеко выходят за рамки экономических вопросов. Ни введение новой экономической политики, ни ее свертывание нельзя считать простым экономическим актом. Поворот к нэпу был во многом результатом вынужденного решения, и без оценки последствий крестьянского недовольства и растущего в стране хаоса нэп вообще нельзя понять. Нэп планировался на длительный период, но никто не оспаривал временного характера этой политики, которая представляла собой отклонение от основной линии. Нельзя забывать, что, собственно говоря, отступление от нэпа произошло уже в 1923 году, когда под влиянием ножниц цен государство вмешалось в ценообразование.

Интересно, что, когда в 1925 году (на гребне волны нэпа) Бухарин, стоявший на одной платформе со Сталиным и выступавший против оппозиции, настроенной откровенно скептически по отношению к нэпу, обращаясь к сельским и городским мелким товаропроизводителям, выдвинул лозунг «обогащайтесь», группа Сталина заговорила о преувеличении, о том, что Бухарин допустил оговорку.

В первой половине 20-х годов большинством членов партии или, вернее, большинством членов ее штаба нэп рассматривался как предварительное условие «скачка в социализм», воспринимался как подготовка к нему. Однако в 1924 — 1925 годах еще никто не знал точно, когда и в какой форме произойдет этот скачок. Ценность альтернативных предложений, выдвинутых в то время, определяла историческая обстановка, внутренняя и внешняя изолированность, соотношение политических и классовых сил. Характерно, что в 1925 — 1926 годах, когда разгорелась фракционная борьба, казалось, что нэп является устойчивой политикой, рассчитанной на длительный период.

Следует отметить, что поворот, происшедший в последующие год-два, тотальный отказ от нэпа и в конечном итоге его ликвидация, собственно говоря, произошли незапланированно. Это было неожиданностью для многих партийных руководителей. Ведь значительное число членов партии осознавало необходимость «скачка в социализм». Такая ориентированность на конечную цель была заложена в самой революции, в рабочем движении России. Необходимо также отметить, что при всей своей критике «левая» оппозиция не выдвигала требования о немедленной ликвидации нэпа. В 1924 году Преображенский в своих заметках о «первоначальном социалистическом накоплении» в связи с неэквивалентным обменом опирался исключительно на политику нэпа: «Разница с периодом первоначального капиталистического накопления заключается здесь, во-первых, в том, что социалистическое накопление должно происходить не только за счет прибавочного продукта мелкого производства, но и за счет прибавочной стоимости капиталистических форм хозяйства».

• Предыдущая
• 35/75
• Следующая