Украденная любовь - Бекнел Рексанна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/79
• Следующая

Киприан небрежно пожал плечами:

— Ваши критические Замечания насчет моей матери и выбора, который она сделала, показывают полное незнание предмета с вашей стороны.

— Я только хотела сказать…

— Нет уж, сначала дослушайте до конца. Вы говорите о страсти как о чем-то, чего следует бояться, как о грехе, который может погубить вашу жизнь. Не спорю, жизнь моей матери могла бы сложиться лучше, но я вовсе не уверен, что, будь у нее возможность начать все сначала, она бы поступила иначе. Она действительно любила того человека. — В голосе Киприана послышалась горечь. — И сожалела только о том, что не смогла удержать его.

Элиза прикусила губу.

— Но, может быть… Может быть, если бы она не уступила его… его… Ну, вы понимаете… Может быть, тогда он бы женился на ней и остался с ней?

— А может быть, пошел бы своей дорогой, искать еще более уступчивую женщину. И где бы тогда был я? Просто не появился бы на свет. Но это все неважно. По крайней мере, моя мать вкусила страсти, какой бы короткой она ни была. Мне невыносима сама мысль о том, что вы будете влачить свое существование рядом с каким-нибудь скучным малым вроде вашего жениха и так и не узнаете, что в жизни бывает и по-другому.

— Майкл вовсе не скучный, — возразила она. «Он просто слишком… слишком совершенен», — хотелось ей добавить.

— Но он не зажег в вас страсти!

— Пока нет! Но со временем, я уверена… уверена, так и будет, — закончила она едва слышно.

— А я уже зажег.

У Элизы перехватило дыхание, в широко раскрытых глазах отразились ужас и замешательство.

— Вы?.. Нет, нет! — запротестовала она, хотя и понимала, что с ее стороны это чудовищная ложь.

— Да. — В улыбке и во всей позе Киприана была такая спокойная, искренняя уверенность, что Элизе захотелось заплакать. — Я вижу это по вашим глазам. Я слышу это по вашему дыханию — такому частому, неровному, порой совсем замирающему. Я чувствую это, Элиза, когда вы целуете меня. Все это, к вашему сведению, и есть сладостные проявления страсти. И вам, я думаю, пришло самое время выпустить вашу страсть на волю, а я покажу вам, как это сделать. Я научу вас тому, какое наслаждение мужчина и женщина могут подарить друг другу.

«Нет, я не позволю вам учить меня таким вещам!» — эти слова, которые она собиралась сказать, так и не были произнесены. Элиза зачарованно смотрела на него. Она попыталась думать о его матери, о ее загубленной жизни, но вместо этого вспоминала только, какие странные, жгучие ощущения вызывают в ней его поцелуи. Нежные поцелуи Майкла лишь пробуждали мысли о том, что на свете может существовать нечто подобное, а поцелуи Киприана…

— Означает ли ваше молчание, что вы задумались над моим предложением?

— Нет, — одними губами произнесла Элиза и прерывисто вздохнула. — Нет, я не собираюсь думать над вашим предложением, в чем бы оно ни заключалось, — попыталась сказать она несколько более твердо. Ей очень хотелось вина, но она тут же подумала, что подбадривать себя подобным образом не годится. Это приведет к обратному. Если она выпьет слишком много, то потеряет всякую способность к сопротивлению, и тогда…

И она отставила от себя бокал, а руки сложила на столе.

Но и это оказалось не самым удачным решением, поскольку Киприан тут же снова завладел ее руками. Его теплое прикосновение совершенно выбило Элизу из колеи, и она воззрилась на него с выражением беспомощности и растерянности на лице.

Киприан слегка улыбнулся:

— Успокойтесь, Элиза. Я вам нравлюсь, мы оба это знаем. А вы нравитесь мне. — Он помолчал, пристально всматриваясь в ее лицо. — Вы нравитесь мне гораздо сильнее, чем я мог себе вообразить.

— Я не… не желаю этого слышать, — пролепетала Элиза, жадно ловя каждое слово. Она нравится ему? В самом деле нравится?

Киприан, словно угадав ее мыслями, принялся поглаживать ее запястья медленными и невыносимо дразнящими круговыми движениями больших пальцев.

— Вы самая обворожительная женщина, какую я когда-либо знал, Элиза. Робкая и… дерзкая. Сдержанная и страстная. Не будет предела наслаждению, которое мы сможем изведать вместе.

Чарующий голос Киприана заставил сердце Элизы биться с такой силой, что она почувствовала острую боль в груди.

— Вы… вы говорите о страсти. О наслаждении. Но… я не вижу здесь будущего. Никакого.

Его глаза стали такими темными, такими глубокими и так гипнотизировали ее, что она почувствовала, как ее воля, ее сердце и, конечно, ее предательское тело тянутся к нему.

— Скажите, Элиза, Майкл когда-нибудь говорил, что любит вас? Скажите правду.

Правду? Нет. Да и сама она даже не притворялась, будто любит его. Но признаться в этом Киприану Дэйру было равноценно капитуляции и согласию на его нелепое предложение, смысл которого она, впрочем, не вполне понимала.

Киприан, однако, истолковал ее молчание вполне однозначно:

— Значит, нет. А вы любите его?

— Я… У меня не было времени полюбить его. Пока еще не было, — добавила она, отчаянно пытаясь выбраться из ловушки, в которую сама себя загнала. — Но я уверена, что буду его любить.

В уголке его рта появилась веселая ямочка, и на миг Элиза представила себе, как он выглядел, когда был мальчишкой. Страх ее только усилился, ибо она почувствовала, как все больше запутывается в той теплой, нежной паутине, которую Киприан плел вокруг нее.

— Вы можете полюбить мужчину по заказу? Так, может быть, вы смогли бы полюбить и меня, если бы я очень попросил? — спросил он вроде бы в шутку, но его потемневшие глаза были бесконечно серьезны.

Но у Элизы не было сил отвечать. Все вырвалось из-под контроля. Разум подсказывал, что она должна ответить «нет», вырвать у него свои руки и бежать из его каюты с такой скоростью, на какую только способны ее дрожащие ноги, но душа Элизы решительно восставала против подобного поступка, и после недолгой борьбы с собой она осталась сидеть, загипнотизированная его взглядом, переполняемая чувствами, властно требующими выхода.

Внезапно — Элиза даже не заметила, как это произошло, — Киприан оказался прямо перед ней. Взяв ее за руки, он наклонился и коснулся губами ее губ.

Этот поцелуй не был ни требовательным, ни настойчивым, как прежде. Но при всей своей внешней сдержанности он оказал сокрушительное действие. Все вокруг нее закружилось и поплыло. Шаль соскользнула с плеч, но Элиза этого и не заметила. В эти мгновения окружающий мир перестал для нее существовать.

Киприан и Элиза стояли неподвижно, лишь слегка покачиваясь в такт движению корабля. Он поддерживал ее, едва касаясь. Такого у нее не было ни с одним мужчиной. Киприан как будто касался не только ее губ, ее кожи, но и чего-то, спрятанного очень глубоко внутри.

— Позволь мне показать тебе, как чудесно это может быть, — прошептал он возле самых ее губ.

— Ш-ш-ш, — шепнула она, крепко целуя его. Ей не хотелось, чтобы он говорил. Если они не станут разговаривать, то потом можно будет притвориться, что все это произошло с нею во сне…

Руки ее обвились вокруг шеи Киприана, а его руки скользнули к ее талии. Они шагнули навстречу друг другу, и все то, что их разъединяло, исчезло.

Нет, несомненно, только во сне одно его прикосновение могло пробудить в ней ощущение такой невероятной чувственной жажды. Все тело Элизы пылало, как в лихорадке, — очевидно, Киприан все-таки заразил ее той страстью, о которой он рассуждал с таким знанием дел, и теперь желание завладело ею целиком. Ее кожа, ее сердце, пальцы и губы, ее разум и ее чувства — все было подчинено теперь только одному — мощному, неизведанному ранее, неодолимому стремлению к наслаждению. Беспомощная в кольце его рук, покорно отвечающая на его поцелуи, становившиеся все более нетерпеливыми, вся во власти обжигающего жара, растекавшегося под кожей, Элиза почти поверила, что любит этого безнравственного и опасного человека, ведь охватившее ее безумие. было любовью. Отвечая на его поцелуи, она представляла себе, как Киприан признается ей в любви, как обещает беречь и лелеять ее, изменить свою жизнь, встать на праведный путь…

• Предыдущая
• 39/79
• Следующая