Когда Спящий проснется - Уэллс Герберт Джордж - Страница 46

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая

— Мы научили их этому.

— Возможно, но можете ли вы научить их забыть это? Довольно разговоров! Черная полиция не должна быть здесь!

Помолчав, Острог взглянул ему прямо в глаза.

— Она будет здесь! — заявил он.

— Я запрещаю!

— Она уже вызвана.

— Я этого не хочу.

— Нет! — возразил Острог. — К сожалению, я должен последовать примеру Совета… Ради вашего блага вы не должны становиться на сторону… бунтовщиков. А теперь, когда вы здесь… Вы очень хорошо сделали, что вернулись.

Линкольн положил руку на плечо Грэхэму. Внезапно Грэхэм понял, какую грубую ошибку он сделал, вернувшись в дом Белого Совета. Он повернулся было к занавесу, отделявшему вестибюль от зала. Но Асано задержал его. Линкольн схватил Грэхэма за платье.

Грэхэм повернулся и ударил Линкольна по лицу, но тотчас же негр схватил его за воротник и рукав. Грэхэм вырвался, с треском разорвав рукав, и отскочил назад, но его сшиб с ног другой негр. Он тяжело упал на пол и несколько мгновений лежал, глядя на высокий потолок зала.

Он закричал, перевернулся и хотел подняться. Ухватил одного прислужника за ногу, повалил его и вскочил на ноги.

Линкольн подбежал к нему, но тотчас же упал, получив удар в челюсть. Грэхэм сделал два шага, шатаясь. Но Острог схватил его за горло и повалил навзничь. Руки Грэхэма были прижаты к полу. Он отчаянно отбивался, пытаясь освободиться, потом перестал сопротивляться и лежа смотрел на тяжело дышавшего Острога.

— Вы… пленник!.. — проговорил, задыхаясь. Острог. — Вы поступили глупо, вернувшись сюда.

Грэхэм повернул голову и заметил сквозь временно застекленное отверстие в стене зала, что рабочие у подъемных кранов что-то возбужденно поясняют жестами толпе внизу. Значит, они все видели.

Острог заметил, куда он смотрит, и тоже обернулся. Он крикнул что-то Линкольну, но Линкольн не двигался. Пуля ударила в лепные украшения над статуей Атласа. Двойное стекло в пробоине разлетелось, края образовавшейся трещины потемнели и свернулись. Сквозь отверстие в комнату Белого Совета вместе с гулом толпы проникла струя холодного ветра.

— Спасите Спящего!.. Что они делают со Спящим!.. Его предали!

Грэхэм заметил, что внимание Острога чем-то отвлечено и нажим его рук ослабел. Осторожно высвободив Свою руку, Грэхэм поднялся на колени, повалил Острога навзничь, ухватив его за горло. В следующий миг Острог вцепился рукой в его шелковый воротник.

Но к ним уже спешили с эстрады люди, намерения которых Грэхэм не сразу разгадал. Он увидел мельком человека, бегущего к занавесу вестибюля. Затем Острог выскользнул у него из рук, а вновь прибывшие набросились на Грэхэма.

Он удивился, что они повинуются приказаниям Острога.

Когда его проволокли несколько ярдов, он понял наконец, что это враги и что они тащат его к открытой двери в стене. Он начал упираться, бросился на пол и стал громко звать на помощь. Крики его не остались без ответа.

Руки, державшие его за шиворот, ослабли. В нижнем углу пролома в стене показалась сначала одна, затем несколько черных фигур, кричавших и размахивавших оружием. Они прыгали через пролом в светлую галерею, которая вела в Комнаты Безмолвия. Они бежали по галерее и были так близко от Грэхэма, что он мог различить оружие в их руках. Острог что-то крикнул людям, державшим Грэхэма; тот изо всех сил сопротивлялся, не давая тащить себя к зиявшему отверстию.

— Они не смогут спуститься вниз! — кричал, задыхаясь, Острог. — Стрелять они не посмеют! Все в порядке! Мы спасем его от них!..

Грэхэму казалось, что эта постыдная, неравная борьба продолжалась довольно долго. Его одежда была изодрана, он весь вывалялся в пыли, и ему больно отдавили руку. Он слышал крики своих приверженцев и даже их выстрелы. Но он чувствовал, что силы его покидают и что сопротивление бесполезно. Помощи не было, и зияющее темное отверстие неуклонно приближалось.

Вдруг тиски рук разжались. Грэхэм приподнялся и увидел уже в отдалении седую голову Острога, он почувствовал, что его больше не держат. Он повернулся и столкнулся с человеком в черной одежде. Зеленое оружие щелкнуло совсем рядом, в лицо ему пахнула струя едкого дыма, и блеснул стальной клинок. Огромная комната закружилась у него перед глазами.

В нескольких ярдах от него человек в синем заколол одного из желтых полицейских. Затем его снова подхватили чьи-то руки.

Его тащили в разные стороны и что-то кричали ему. Он силился понять, но не мог. Кто-то обхватил его ноги и поднял насильно. Потом он понял и перестал сопротивляться. Его подняли на плечи и понесли.

Послышался крик многотысячной толпы.

Он видел, что люди в синем и черном преследуют отступающих приверженцев Острога и стреляют. Поднятый на плечи, он видел всю часть зала перед статуей Атласа и понял, что его несут к эстраде. Из дальнего угла зала к нему стремился народ. Все смотрели на него и радостно кричали.

Он скоро заметил, что его окружил как бы отряд телохранителей. Наиболее активные распоряжались, наводя порядок. Человек в желтом, с черными усами, которого он видел в театре в день своего пробуждения, находился тут же и громко отдавал приказания. Зал был переполнен волнующейся толпой, и металлическая галерея гнулась под тяжестью людей. Занавес в конце зала был сорван, и в вестибюле тоже толпился народ.

В оглушительном гуле стоявший рядом человек едва расслышал вопрос Грэхэма:

— Куда скрылся Острог?

Вместо ответа человек указал через головы на нижние панели зала в противоположной стороне от пролома.

Панели были открыты, и вооруженные люди в синем, с черными шарфами, вбегали туда и исчезали в комнатах и коридорах.

Грэхэму почудились звуки выстрелов. Его пронесли через огромный зал к отверстию возле пролома.

Он заметил, что некоторые стараются соблюсти дисциплину, сдерживают толпу и расчищают дорогу. Его вынесли из зала, и он увидел прямо перед собой неотделанную новую стену и над ней голубое небо. Его опустили; кто-то взял его за руку и повел. Усатый человек в желтом шел рядом. Его вели по узкой каменной лестнице, совсем близко торчали красные краны, рычаги и детали огромной строительной машины.

Он поднялся наверх и пошел по узкой галерее с перилами, и внезапно перед ним открылся амфитеатр развалин.

— Правитель с нами! Правитель!.. Правитель!..

Словно прибой, шумела огромная толпа, крики и возгласы, как волны, разбивались об утесы руин, и до него доносилось эхо:

— Правитель с нами! Правитель за нас!..

Грэхэм заметил, что стоит один на небольшой временной платформе из белого металла, составлявшей часть лесов строящегося огромного здания Совета. Все обширное пространство развалин было покрыто несметной волнующейся, кричащей толпой, кое-где уже развевались черные знамена революционных обществ, — чувствовалось, что в этом хаосе уже намечалась известная организованность. Крутые лестницы, стены и леса, по которым его освободители добрались до пролома в зале Атласа, кишели людьми. На выступах и столбах повисли энергичные маленькие черные фигурки, старавшиеся увлечь за собой остальную массу. Позади несколько человек укрепляли высоко на лесах огромное черное знамя с развевающимся и хлопающим на ветру полотнищем. Через пробоину в стене Грэхэм мог рассмотреть возбужденную толпу, собравшуюся в зале Атласа. На юге виднелись аэродромы, казавшиеся совсем близкими в прозрачном воздухе. Одинокий аэропил поднялся с центральной станции, быть может, навстречу прибывающим аэропланам.

— Что сделали с Острогом? — спросил Грэхэм и, задав этот вопрос, увидел, что взоры всех обращены на крышу дома Совета.

Он тоже посмотрел туда. Сначала он ничего не видел, кроме зубчатого угла стены, резко и четко выделявшегося в безоблачной синеве. Затем начал различать какую-то комнату и с удивлением узнал зеленую и белую окраску своей недавней тюрьмы. Белая фигурка в сопровождении двух других поменьше, одетых в черное с желтым, быстро прошла через комнату и направилась к самому краю развалин.

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая