Военачальник поневоле - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 49

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая

Когда дамы успокоились, Стеррен указал на одну из них и спросил:

— Вот вы, кто вы такая?

Избранная им леди непонимающе захлопала глазами и пробормотала со странным акцентом:

— Ксиналлиони...

Стеррен повернулся к ее соседке:

— Вы говорите на семмате?

Последовал утвердительный кивок.

— Кто вы?

— Кирина Красивая. Дочь Кардига сына Трака и Рулуры Зеленоглазой.

Прозвище как нельзя лучше соответствовало девушке. Несмотря на простую крестьянскую одежду, она была прекраснее всех разодетых аристократок, которых Стеррен видел в Семме.

— Где вы живете? — спросил он.

— В поселении. — Кирина показала в сторону замка Семмы.

— Вы знаете, почему вы оказались здесь?

Она покачала головой, отчего по ее блестящим черным волосам прокатилась волна, а ноздрей Стеррена достиг тонкий запах духов.

— Нет, милорд.

— Как вы сюда попали?

Она неуверенно посмотрела на остальных женщин, явно не желая выступать их единственной представительницей. Однако никто не пожелал занять ее место, и после некоторого колебания девушка пояснила:

— Примерно час назад сильный ветер подхватил меня и принес сюда. Я оказалась в большой комнате, где все двери, кроме одной, были заперты, а у открытой стояли часовые. Там уже находилась одна женщина, а вскоре стали появляться и другие. Когда все собрались, стража пиками затолкала нас в этот зал, как овец.

Стеррен кивком выразил свое понимание.

— Перед вами Великий Вонд, — сказал он, указывая на ворлока. — Возможно, вы и сами догадались.

Женщины утвердительно закивали.

— Известно ли вам, что он правит этой страной?

Последовали новые кивки.

— Но он так же и мужчина. Он хочет выбрать женщин, которые... — Канцлер помолчал, выбирая слова поделикатнее... — которые... согласятся согреть его постель, — наконец нашелся он.

Лица некоторых женщин порозовели, а одна залилась яркой краской до корней волос.

Обернувшись к ворлоку, Стеррен заметил его скучающий взгляд.

— Стеррен, — сказал Вонд, — насколько я понял, вы объяснили им, с какой целью они оказались здесь.

Молодой человек утвердительно кивнул.

— Передайте им, что желающие могут уйти, но те, которые останутся и понравятся мне, будут щедро вознаграждены.

Стеррен, поколебавшись, перевел речь правителя на семмат как можно точнее.

Те семеро, которые его поняли, посмотрели друг на друга, явно взвешивая предложение. Кирина одарила ворлока долгим выразительным взглядом и направилась к выходу.

Вонд взмахнул рукой, и тяжелые двери широко распахнулись.

Другая, на сей раз аристократка, неуверенно последовала за Кириной.

Не понимавшая семмата пунцовая барышня, очевидно, догадалась о происходящем и буквально вылетела из зала.

За ней пошли некоторые другие. В результате в зале остались пять женщин. Они недобро поглядывали друг на друга.

Стеррен изумленно рассматривал будущих одалисок. Две из пяти были прекрасно одеты, ни одна не голодает... Почему же они согласились добровольно отправиться в рабство? Ведь сожительство в предложенной им форме было именно разновидностью рабства.

Может быть, они боялись мести правителя? Бесспорно, все пять заметно нервничали.

Впрочем, не исключено, что эти молодые особы совсем иначе расценивали ситуацию — ворлок был весьма привлекательным мужчиной, о магах рассказывали совершенно невероятные эротические истории, а самое главное, постель Вонда представлялась им легкой дорогой к власти и богатству. Если так, бедняжки жестоко заблуждались

Стеррен нашел все это достаточно отвратительным и, решив, что с него, пожалуй, хватит, начал поворачиваться к дверям.

— Стеррен, — остановил его Вонд, — вы мне понадобитесь в качестве переводчика.

Пришлось вернуться.

— Начнем с имен, — сказал ворлок, взмахнув рукой в сторону женщин.

Стеррен старался как мог. Три женщины говорили на семмате, одна на офкарите и одна на ксиналлионезе. Одна семманка знала несколько слов по-ксиналлионски, а ксиналлионка говорила по-офкарски. В результате ни одна не оказалась вне игры.

Жесты и выражение лиц служили дополнительным источником информации.

Примерно через полчаса Вонд предложил ксиналлионке прогуляться, Стеррен, облегченно вздохнув, сбежал, а один из дворцовых слуг, призванный магией Вонда, повел оставшуюся четверку в апартаменты, которые женщинам впредь предстояло делить между собой.

Стеррен вышел из главных ворот Цитадели и осмотрел округу.

С приходом весны земля зазеленела, крестьяне работали на полях, небеса сияли первозданной синевой, по которой проплывали облачка, похожие на одетых в белоснежные мантии чародеев.

Группа, состоящая примерно из дюжины человек, направлялась к воротам Цитадели. Четверо были в ярко-красных плащах гвардии Вонда, на остальных болтались жалкие лохмотья.

Стеррен с ужасом заметил, что люди в лохмотьях закованы в цепи.

— Эй! — закричал он. — Что происходит?

Гвардеец, идущий впереди, заметил его и поклонился:

— Рабы! Мы привели рабов!

— Зачем?

Солдат развел руками:

— Приказ Великого Вонда.

— Откуда эти люди? — продолжал допрос Стеррен.

Солдат не знал, что ответить. Его этшарский был весьма далек от совершенства.

— Мы идти Акалла, купить их и привести, — выдавал он наконец.

Стеррен отступил в сторону, пропуская отряд.

По крайней мере эти люди не были невинными крестьянами, закабаленными Вондом.

Вообще-то, подумал он, с точки зрения Вонда, иметь рабов просто необходимо, но сам он с такой точкой зрения легко примириться не мог. Большую часть жизни ему приходилось иметь дело с потенциальными рабами: бродягами, ворами, мошенниками. Все они были ему ближе, чем богачи, которые могли приобретать живой товар.

Он водил знакомство с некоторыми рабами как до обращения в рабство, так и после. Но ему не довелось обменяться даже парой вежливых слов с рабовладельцами, если не считать Вонда.

Впрочем, подумал он, некоторые слуги короля Фенвела в замке Семмы наверняка тоже были рабами.

Стеррен проследил, как отряд вошел во дворец.

Итак, Вонд покупает рабов и набирает гарем. Является ли это признаком тирании? Ведь рабы куплены на рынке, а сожительницы остались с ворлоком добровольно.

Нет, решил Стеррен, это не тирания. Но и добрым предзнаменованием последние поступки Вонда считать нельзя.

Вонд покорил Танарию на шестнадцатый день месяца Зеленой травы 5221 года и потратил целое шестиночье, чтобы навести порядок в новой провинции своей Империи. Он обеспечил поступление налогов в императорское казначейство, назначил официальных лиц из числа бывших аристократов и членов королевского правительства, отобрал кандидаток для своего гарема и так далее.

Покончив с этим, он покорил Скайю в двадцать четвертый день того же месяца.

Следующим пал Энмуринон. Это случилось на третий день месяца Длинных дней. Четырнадцатого Империя пополнилась Акаллой Алмазов, к которой Вонду пришлось отнестись особенно бережно, так как здесь располагался порт. Он постоянно справлялся о прибытии кораблей в надежде услышать о ворлоках-эмигрантах.

После этого он несколько дней занимался другими делами: прокладывал дороги, возводил жилые дома и крытые рынки, теснее знакомился с новыми сожительницами, решал споры между своими подданными.

К вящему изумлению, Вонд обнаружил, что ему совсем не нравится управлять Империей. Вершение правосудия, назначение чиновников и другие традиционные обязанности царствующих особ были скучны, отнимали массу времени и не давали возможности проявить магические способности.

Стеррен ожидал этого. Поэтому когда однажды вечером, стоя в тихой, освещенной факелами верхней галерее дворца ворлок признался ему в своем разочаровании, юноша ограничился сочувственным кивком.

— Похоже, вы не удивлены, — раздраженно заметил ворлок.

— Конечно, нет, — ответил Стеррен. — Я всегда считал, что правление — дело скучное.

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая