Избранное - Бэкон Роджер - Страница 18

А то, что философия не чужда Божественной мудрости, но содержится в ней, — это следует доказать [следующим образом]. В самом деле, если, как утверждает Августин, христиане должны перенять от философов — как от незаконных владельцев — те полезные вещи, которые содержатся в их книгах, очевидно, что философия соответствует священной истине. И, кроме того, в книге О христианском учении он указывает, что золото и серебро философов создано не ими самими, но как бы извлечено из всеобщих россыпей Божественного Провидения, которое разлито повсеместно[113]. И, утверждает Августин, это было предначертано [в Ветхом Завете]: как египтяне создавали из золота и серебра сосуды и украшения, а также [изготовляли] одежды, которые народ израильский, уходя из Египта, присвоил себе, так сказать, с целью лучшего использования[114], так же учения язычников содержат свободные искусства[115], нужные для того, чтобы постигать истину, и полезнейшие правила нравственного поведения, и в них [т. е в свободных искусствах языческих философов], обнаружили много [истинного], пригодного для почитания Бога. И далее Августин разъясняет [свою мысль], говоря, что во всех людских сочинениях, в число каковых входят сочинения по этике, истории, искусству, физике, логике и грамматике, имеются [вещи], для нас необходимые. И этику он называет одеждой, которая, хотя и является установлением тех людей [т. е. язычников], тем не менее приспособлена к [нуждам] человеческого сообщества, которого мы не можем быть лишены в этой жизни, и которая должна быть обращена на пользу христиан. Об истории Августин говорит, что многие исторические сочинения язычников помогают нам в понимании Священного Писания. А о прочих трудах, как об искусствах, так и о природе, он говорит [так]: «Знание прочих искусств, благодаря коим изготовляется [нечто, например] дом и т. п., или [знание] медицины, или агрикультуры, или тех [искусств], результатом коих является всякое действие, [совершаемое человеком], такое, как прыжки, бег и т. п., должно использоваться [не для действия (разве что речь идет о тех, кто занимается таковым в силу своих обязанностей), но] для выявления [смысла Писания], — для того, чтобы смысл Писания не был от нас полностью сокрыт, — ибо в Писании имеются иносказательные выражения, в которых используется [терминология] этих наук»[116]. А обо всех естественных науках Августин говорит [следующее]: «Тот, кто описал бы свойства времен и мест, живых существ, а также камней, растений и других неодушевленных вещей, конечно же, произвел бы ценный труд для [уразумения] Писания»[117]. А о логике он говорит, что благодаря ей может быть выведено нечто необходимое и заслуживающее внимания для богословия, и утверждает, что не представляет себе, как это возможно без нее. И, кроме того, во II книге О порядке[118] он пишет: «Без знания логики никто не может приступить к изучению Священной науки». А о математике говорит Кассиодор[119]: когда мы внимательным умственным взором окидываем геометрию, арифметику, астрономию, музыку, они обостряют чувства, снимают кору невежества и, по милости Божией, приводят к созерцанию Божественного; и святые Отцы с полным на то основанием призывали изучать эти [науки], поскольку они в значительной степени отвлекают от плотских вещей и побуждают к тому, что мы можем воспринять только сердцем. И Августин напоминает о многих святых ученых, спрашивая: «Разве не видим мы, сколь многим золотом обремененный вышел из Египта любезный учитель и блаженный мученик Киприан, сколь много вынес Викторин, и многие другие греки, и, конечно же, Моисей, наученный во всей египетской мудрости?»[120].

И это утверждал не только святой Августин, но и многие другие святые. В самом деле, Иероним в послании к знаменитому оратору пишет: «Если бы ты читал Священное Писание, [ты бы знал,] как знает всякий [читавший], что и у Моисея, и в книгах Пророков кое-что взято из книг язычников»[121]. И в доказательство тому он приводит [слова] и самих пророков, и знаменитых учителей от начала Церкви, которые, используя учение философов, обращали в веру Христову князей и неверных и различными способами укрепляли [их в вере]. И Беда Достопочтенный[122] в толковании на Книгу Царств утверждает, что христианам позволительно принимать мудрость свободных искусств как свою собственную и Божественную, ведь в противном случае Моисей и Даниил не стали бы обучаться египетской и халдейской мудрости. Также в книге Об устроении Храма он утверждает, что Соломон со своими слугами обозначает Христа, а Хирам со своими — философов и мудрецов-язычников, так что Храм Божий, т. е. Церковь, созидается не только апостольской мудростью, но и мудростью философов, поскольку язычники, которые отвратились от заблуждений и обратились к евангельской мудрости, лучше знали заблуждения самих языческих [философов], и чем лучше они их знали, тем искуснее они умели их опровергать и избегать. Павел лучше знал Евангелие, которое он получил через Откровение, но Дионисий[123] мог с большим успехом опровергать ложные учения, аргументы, в пользу которых вкупе с их ошибками он знал с детства. Вот потому-то Соломон и говорит: Ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить дерева так, как сидоняне (3 Цар 5,6). Это и многое другое приводит Беда Достопочтенный [в защиту своего мнения]. Но и апостол Павел, когда пишет к Титу, использует строки поэта Эпименида: Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые (Тит 1,12). А в другом послании приводит стих Менандра: Худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор 15,33).

И могут быть указаны следующие причины, в силу которых святые подтверждают то, о чем мы ведем речь, и разъясняют, что об этом иносказательно говорилось в Писании. Во-первых, [это так потому], что везде, где бы ни обнаруживалась истина, она почитается Христовой в соответствии с приведенными выше суждениями и авторитетами. Потому-то, хотя в некотором смысле истина философии и называется их [т. е. язычников] истиной, для того, однако, чтобы они ею обладали, прежде Божественный свет излился в их души и просветил их: Ибо [Божественный свет] просвещает всякого человека, приходящего в этот мир (Ин 1, 9), как сказано в Писании, с которым согласны и сами философы, ведь они допускали существование действующего и возможностного разумов. Человеческая душа именуется ими возможностным [разумом], поскольку сама по себе она не может приобретать знания и добродетели и получает их извне. А действующим разумом они называют тот, который изливается в наши души, просвещая их в знании и добродетели. И хотя возможностный разум [также] может называться действующим — благодаря акту познания[124], тем не менее, рассматривая действующий разум так, как его рассматривают они [т. е. философы], мы называем [действующим разумом] тот, который наполняет и просвещает возможностный разум для познания истины. И в этом смысле, согласно большинству философов, действующий разум не является частью души, но есть разумная субстанция, отличная и отделенная по своей сущности от разума возможностного. И поскольку это необходимо для убеждения в искомом, т. е. для того, чтобы показать, что философия имеет место благодаря влиянию Божественного просвещения, я желаю представить тому действенное доказательство (и особенно потому, что в этом предмете большое заблуждение овладело толпой, в также большим числом богословов: ведь каково оно в философии, таково и в богословии).