Кошмар под Новый год - Усачева Елена Александровна - Страница 10

– Мы на выходные приехали. – Смотреть на сидящих в седле снизу вверх было неудобно. Поэтому Антон отошел подальше и попытался приноровиться к ходу лошади. Васильев задержался, запутавшись в лыжах.

– Не бойся, не укусит, – снисходительно усмехнулась Машка. – Сзади к нему не подходи, и ничего с тобой не будет, – отреагировала она на попытку Рыжика подойти к ней с другой стороны.

– Его Ваня зовут? – спросил Антон, кивая на коня. Он вдруг вспомнил, как белобрысая вчера обращалась к этому жеребцу.

– Его зовут – Вердер, – презрительно бросила Машка. – Ваня он для своих.

– У вас много лошадей? – начал допрос Верещагин.

– На конюшне четыре.

– А еще где-нибудь есть? Мне показалось, я видел в лесу штук двадцать.

– В поселке есть. Только они в лес не ходят, – добавила Машка, быстро оглядываясь.

– Почему? – не унимался Антон.

– Не ходят, и все! – отрезала девчонка, подгоняя Вердера. Конь пошел быстрее.

– Что они от тебя хотят? – к ним подъехала худая девчонка на высоком гнедом жеребце. – Вы кто? Что вам надо? – громко спросила она.

– Разговор к вам есть. – Васильев догнал их, размахивая палками по дороге, отчего лошади шарахались, жали уши и косились на него. – Давайте, слезайте со своего транспорта, поговорим, – по привычке скомандовал он.

– Близко не подходи – лягнет, – спокойно произнесла худая, видя, что Васильев собирается обойти ее коня вокруг. – А если вы хотите говорить, пошли с нами до конюшни.

Она легко коснулась боков лошади пятками, и конь пошел вперед плавной рысью. За ней поскакали остальные.

– Видел, как я их? – подмигнул Андрюха. – Испугались… Сейчас все расскажут, как миленькие. Во всем признаются!

Он удобней перехватил лыжи и побежал следом за всадницами.

Лошади быстро скрылись. Бежать за ними пришлось долго. Но вот впереди показались высокие ворота. Проходящий мимо старичок подтвердил, что это и есть фабрика, что она здесь одна и что вроде конюшня там есть.

Ребята прошли в ворота, пересекли утоптанную снежную площадку, остановились около белого длинного одноэтажного здания. Дверь была закрыта на висячий замок.

– Не понял… – Васильев повертел в руках тяжелый замок. – Через что они вошли? Через трубу? Они что, ведьмы? Или нам не тот адрес дали?

Андрюха с Антоном задрали головы. Трубы на крыше не было.

– Что вы здесь потеряли?

Голос прозвучал неожиданно громко. От испуга Васильев уронил лыжи, и те с грохотом упали на порог конюшни.

За ними стояла высокая худая девушка.

– Что вам понадобилось? Зачем вы сюда пришли, а?

«Какие-то они все неприветливые на этой конюшне», – мелькнуло в голове Антона.

– Классно вы ездите, – издалека начал Андрюха.

– Дальше что?

– Жаль, верблюдов у вас нет, – хохотнул Васильев.

Девушка недовольно качнула головой.

– Это все? – презрительно бросила она.

Перед глазами Верещагина возникла темная тропинка, старая лошадь, рядом с ней девочка. Что дальше? Что дальше? Как-то она звала коня?.. Замок… Залог… Закладка… Заточка… Что-то… типа… А! Заток!

– Вам привет от хозяйки Затока, – проговорил он, глядя прямо в лицо девушки.

Она быстро глянула на него и отвела глаза.

– Пойдем, – махнула она рукой и пошла вдоль белого здания. С другой стороны дверь оказалась открытой, в дверном проеме висело одеяло. Девушка откинула его, проходя внутрь.

Ребята замялись на входе.

– Войдем, – зашептал Васильев, – а они нас зажарят. Или съедят сырыми, как считаешь?

– Сырыми, – мрачно ответил Антон, ставя лыжи у входа. – И откусывать будут еще от живых. Так вкуснее.

Он глубоко втянул воздух и откинул одеяло. Васильев на всякий случай немного задержался снаружи.

С яркого уличного света Антон не сразу разглядел, что и где находится внутри полутемной конюшни. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел ряд загонов с решетками, за ними виднелись головы лошадей. Откуда-то всплыло давно забытое слово – «денник», место, где стоят лошади.

Первый от входа загончик был пуст, свежие опилки лежали горкой. На железной двери висела табличка: «Заток. Буденновская порода. Закат – Тасмания». И снизу от руки было написано: «Не поить!» В следующем деннике стоял низенький бурый конек, он просунул морду между прутьев, с любопытством принюхиваясь. На его двери было написано: «Мамай. Буян – Ночка». За ним в другом загончике стоял белый конь.

– Вердер, – обрадовался Антон, просовывая сквозь прутья руку.

На этот жест конь фыркнул и демонстративно повернулся к мальчику задом.

– Вот хам! – выдохнул подошедший Васильев. – Эй ты! А ну повернись к нам мордой!

– Вы куда пошли?

У самого входа распахнулась дверь. Поначалу ребята ее не заметили. В дверях стояла светловолосая Машка.

Антон мельком глянул в следующий денник. Там стоял высокий гнедой конь. «Офис» мелькнуло на табличке. Больше он ничего прочесть не успел, потому что светловолосая настойчиво позвала:

– Хватит там ходить!

Ребята шагнули в распахнутую дверь и оказались к небольшой квадратной комнатке, где напротив двери было окно, под ним стол, вдоль всей правой стены, завешенной одеждой, стоял высокий топчан, с другой стороны – громоздкий деревянный стеллаж, на котором ютились разномастные коробки, баночки, веревочки, чайники, чашки. Под всем этим добром на перекладине лежали седла. Около двери на крючках висели уздечки, сверху над каждой были таблички: «Вердер», «Мамай», «Офис», «Заток», «Гравер». Крючок Затока был пуст. Под крючками стоял большой зеленый сундук, заваленный войлочными попонами, мешковинами и еще какими-то тряпками.

– Ну и что же передавала Светка?

Голос худой девушки отвлек ребят от изучения комнатки.

– Какая Светка? – Васильев сделал круглые наивные глаза.

– Вы хотели говорить – говорите. Тебя как зовут? – девушка резко повернулась к Васильеву.

– Андрюха, – пасуя перед таким напором, ответил Васильев. – А это Рыжик, – расплылся он в довольной улыбке, гладя Антона по голове.

– Отвали, – отмахнулся от неуместной шутки Верещагин. – Вчера вон она, – он мотнул головой в сторону белобрысой, – сказала, что в дальнюю часть леса вы не ходите. Почему?

– Там нет удобных тропинок, – ответила Машка, недовольно сощурившись.

– Неправда! – вспыхнул Антон. – Другие же там скачут!

– Это не наши, – тут же ответила невысокая темноволосая девочка с челочкой. Вторая темноволосая сидела рядом и молчала.

– А чьи? – Верещагина начало бесить, что все они здесь сидят спокойные и равнодушные, в то время как в лесу такое творится! Все они всё знают и понимают, а вот он совсем ничего не понимает, но очень хочет во всем разобраться. – Что они там делают? Куда деваются люди?

– Да, – для солидности кивнул Васильев.

– Где ты видел Светлану? – повторила свой вопрос худая. – Что она говорила?

– Велела не соваться в тот лес. И тут же прискакали всадники, – мрачно сообщил Рыжик.

– Значит, она там! – вскочила Машка. – Оксана! У нее все получилось!

Худая девушка, которую назвали Оксаной, жестом остановила светловолосую, повернулась к Антону.

– Дальше что было?

– Я не понял… – замялся Верещагин. – Но мужик на лыжах исчез. И они стали охотиться на меня. А за день до этого пропал мой хороший друг, Мишка. Куда он делся? Что вы об этом знаете?

– Да! – снова встрял Васильев, ему очень хотелось поучаствовать в этом разговоре.

– Маша, сядь! – прикрикнула Оксана на светловолосую, и та покорно забралась на топчан. – Послушайте, мальчики, я могу вам только посоветовать поскорее уехать отсюда. Ваш приятель уже не вернется. Это все, что мы можем сказать.

– Э! Погодите! Что у вас здесь происходит? – встрепенулся ничего не понявший Васильев. – Куда Рыбу дели?

– Какую рыбу? – презрительно бросила Маша. – У вас что, глюки?

– Что это за черные всадники? – упрямо повторил Верещагин. – Что им надо?

– Пускай они уходят, – жалобно пискнула девочка с челочкой. – Чего они от нас хотят?