Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности - Бедненко Галина Борисовна - Страница 52

«Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же — воздерживаться по мере сил, но не более» [144].

Мы не утверждаем, что именно так всем остальным следует смотреть на политику, и не соглашаемся с Макиавелли абсолютно во всем. Но постулируемые им правила идеально раскрывают способ бытия и существования мужчины-Зевса. В любом случае, если такой человек делает свой выбор, ему придется нести за это ответственность. Не исключено, что его положительные идеалы приведут страну к краху, а его грязные методы вытащат государство из налоговой ямы. Как бы то ни было, его обвинят во всех грехах, но при этом можно не сомневаться, что у него останутся и фанатичные сторонники.

Зевс — отец или номинальный отец половины всех олимпийцев, так называемого «второго поколения»: Гермеса, Аполлона, Диониса, Артемиды, Ареса, Гефеста. Он добродушно относится к своим собственным детям и великодушен к детям жены. Это первый из рассматриваемых нами «отцовских» архетипов. Для мужчины-Зевса очень важно иметь наследников, продолжателей его рода. Рождение первенца — единственное семейное событие, на самом деле имеющее для него большое значение. (Бракосочетание с ним не сравнится.) Тут он чувствует, что его начинания или дело будет иметь продолжение, он сам будет каким-то образом присутствовать в своих потомках.

Отцы-Зевсы тоже бывают разные. Склонные к директивному управлению своей семьей, конечно, потребуют, чтобы сын стал подобием их самих (и занял их место тогда, когда они разрешат). В этом случае получится мальчик-Аполлон. Возможно, сын не оправдает этих надежд отца и окажется скорее Гермесом или Дионисом; тогда их отношения зависят от степени лояльности родителя. Кто-то допускает такую возможность (как тот же Зевс, посмеивающийся над проделками Гермеса), другой попытается в наказание изгнать непутевого сына (и тот будет бродить как безумный Дионис, пока не получит достаточно силы, чтобы занять место на Олимпе, рядом с отцом). Сын может «попасть в плохую компанию» или начать конкурировать с отцом (путь Ареса), а этого Зевсы не терпят. Такой отец может выкупать сына из-под следствия и вечно пенять ему за то, что он плохой сын (как это делает Зевс во время Троянской войны). Подобные истории идут обычно по кругу. Я с ходу не могу вспомнить историй про очень характерных Зевсов и их сыновей-Гефестов. Но в этом случае в отношениях может быть непонимание и довольно выраженная отстраненность. Чаще все-таки отцы Гефестов, если даже в них силен Зевс-хозяин, сами обладают Гефестовой жилкой и благодаря ей находят какой-то контакт с сыном.

О хрестоматийных отношениях папы-Зевса и его любимой дочки — Афины мы уже говорили в предыдущей книге [145]. Но расскажем об этом еще раз. Долгожданным первенцем супружеской пары оказывается девочка. И как первый ребенок она становится наследницей и правой рукой своего отца. В благоприятных случаях Афина растет любимой дочуркой своего отца, который гордится ее успехами. Он дает ей свое «родительское благословение». Тогда девочка вырастет уверенной в своих способностях и праве делать то, что ей нравится. В некоторых случаях женщина бывает настолько очарована образом своего отца, что постоянно сравнивает с ним всех своих мужчин, — и никто, никто не может в ее глазах встать с ним наравне. (Это не удивительно — вне зависимости от реальных достоинств претендентов и недостатков отца.) Ей также бывает сложно противостоять воле своего родителя, когда он пытается направить ее жизнь в то или иное русло, даже повлиять на те или иные отношения с мужчинами.

У отца-Зевса может вырасти дочь-Артемида. В мифе громовержец весьма ласково отнесся к капризам своей маленькой дочери и дал ей в удел то, что она просила. В реальной жизни отцы воспитывают своих дочерей именно как мальчиков, обучая их традиционно мужским видам спорта или борьбе. Вспомним тут отцов — тренеров своих дочерей. Раз уж природа не наделила их сыновьями, они возьмут то, что есть, и сделают из этого, то, что надо. В других случаях, как и богине Артемиде, девочке приходится постоянно соревноваться и конкурировать с братом, часто любимейшим сыночком матери. Ему предоставляют больше свободы и награждают большей лаской. Тогда свою жизнь Артемида посвятит отстаиванию своих (и чужих) прав.

В случае появления внебрачных детей состоявшиеся и зрелые мужчины-Зевсы обычно их признают и поддерживают (дают денег, помогают поступить в институт, устраивают на должность, знакомят с кем надо). Если, конечно, бывшие пассии (матери этих самых детей) не пытаются как-то повлиять на устоявшийся порядок вещей.

У громовержца Зевса было множество связей с богинями и смертными. Это вызывало ревность и гнев его супруги Геры, но ничего поделать она особенно не могла. В лучшем случае Зевс, ценя покой в собственном доме, просто скрывал от нее ту или иную связь. Даже у планеты Юпитер — целых шестнадцать спутников: Ио, Европа, Ганимед (крупнейший спутник, по имени красивейшего любовника Зевса), Каллисто (спутник со следами «космического обстрела», а нимфу Каллисто как раз случайно подстрелила Артемида) и другие. Подобным же образом и у мужчины-Зевса обыкновенно имеется некий гарем.

Честно говоря, когда я приступала к этой теме, то полагала (по следам феминисток, или женщин-психоаналитиков, той же Джин Шиноды Болен), что наличие множества связей у мужчины-Зевса — это нехорошо и неправильно, и что я наконец покажу, что можно быть царем и не изменять своей жене. Я стала искать такие примеры в других мифологиях, но не нашла их. И после некоторых обсуждений пришла к выводу, что «наличие гарема» — в порядке вещей для мужчины-Зевса.

Я сама терпеть не могу, когда постулат о полигамности мужчин и моногамности женщин мне тычут в лицо в доказательство того, что женщина должна сидеть у окошка и ждать, пока ее мужик бегает по бабам. Конечно, и у любой женщины есть способы показать свое отношение к тому, чем занимается ее муж. Также она может захотеть и найти другого, более подходящего на данный момент кандидата. Мужчина же обыкновенно обладает способностью сдерживать свои порывы, какими бы они ни были. И чаще всего (по разным причинам, лень — одна из них) так и поступает. Но сам постулат, к сожалению, верен. Есть животные моногамные, но человек к ним не относится.

Мужчина-Зевс — это «альфа-самец» человечьей стаи. Он чувствует за собой право поиметь любую самку своей стаи. Он выбирает самых красивых самок. И ему уже не нужно от них многочисленное потомство. (Это не значит, что любая женщина должна чувствовать и вести себя как эта самая самка.) Это вопрос авторитета больше, чем желания. Хотя, конечно, если последнее вдруг возникнет, то мужчина-Зевс способен как проявить свою власть, так и — в случае влюбленности — притвориться кукушонком, лебедем, дождиком, белоснежным с пятнами телком, сочетать мягкость с маскулинностью. Мужчины, обладающие властью, умеют очаровывать. Сама их власть может быть лучшим афродизиаком. (А может быть, в нас говорит эта самая самка…)

В благодарение всем богам, мы живем в то время, когда можем менять свои стаи и не принадлежать одной. А принуждение к сексуальному акту с использованием служебного положения является уголовно наказуемым деянием. Есть и определенные правила, которые станет соблюдать зрелый мужчина-Зевс. Он не уложит любовницу в супружескую постель. Это расколет его брак и умалит авторитет. И он не станет набирать гарем из подчиненных. Это разрушит ту систему, которую он строит. Все это, кстати сказать, относится и к гомосексуальным связям мужчин-Зевсов.

Мужчина-Зевс создает необходимые ему альянсы, договариваясь с союзниками и подкупая временных партнеров. С ним самим договариваются и подкупают его. Он берет взятки, потому что это — одна из прерогатив главного человека сообщества: вождя, царя или начальника. Человек такого статуса в древние времена брал силой добро и женщин, но со временем подданные сообразили, что легче некое добро (или женщину) предложить ему добровольно, а за это выторговать себе какую-то ценную услугу. В наше время мужчина-Зевс редко берет что-то для себя силой (если такое происходит, то в нем говорит другой архетип — вечный соперник Арес), обычно ему самому все приносят и дают. Для него это — прерогатива, для его системы — часто коррупция, разложение. До определенного момента это не влияет на эффективность работы организации или структуры. Но если подобный пример начальника становится образцом для подражания на всех уровнях, или алчность руководителя переходит все мыслимые границы, или он принимается покушаться не только на добро, но и на личное достоинство своих подчиненных, система начинает разрушаться. Подкуп со стороны может также привести к личному обогащению руководителя в ущерб делу или его системе. Тогда мужчина действует как «золотой младенец», тянущий к себе все, что попадется под руку, а не как зрелый мужчина-Зевс, цели и приоритеты которого связаны с построением и развитием некоей системы. Есть разные способы развалить дело, но коррупция — один из самых характерных для мужчины этого типа.