Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности - Бедненко Галина Борисовна - Страница 37

Схожим образом мужчины-Гефесты уединяются для создания некоего искусственного мира и его обитателей. Так творятся макеты деревень и городов, собранных из спичек или выстроенных так же, как настоящие, но в миниатюре. Внутрь бутылок засовываются целые корабли с парусами. Придумываются новые самодвижущиеся машины, летающие механизмы или просто устройства для автоматической мойки собак. Создается то, что облегчает жизнь инвалидам или старикам (Гефест знает, что такое социальная и физическая ущербность), или, наоборот, придумывается нечто себе на забаву, полностью оторванное от реалий окружающего мира, но иногда — совершенно гениальное и опережающее свое время.

Отдельная история — про роботов, подобие человека, умеющих выполнять какие-то (все?) его функции. Это мечта, фантазия, охватившая весь мир. Фантасты уже сочинили различные варианты развития будущего человечества и роботов на столетия вперед. Идем ли мы точно по их сценариям — пока неизвестно.

В греческой мифологии присутствуют два Талоса. Один — сын Поликасты и племянник Дедала, великого умельца из рода Эрехтидов. Другой — медный страж острова Крит, созданный, по одним версиям, Дедалом, по другим — самим Гефестом. Мы здесь будем говорить о первом. Этот Талое (или, по версии Гигина — Пердикс) был учеником Дедала, а тот его убил, сбросив с крыши храма Афины в Акрополе. Наиболее интересная для нас версия говорит о том, что Талое состоял в кровосмесительной связи со своей матерью, за что Дедал его и убил.

В данном случае это метафора слишком близких отношений сына-Гефеста с матерью. Он становится если не инцестуальным любовником, то «ролевым супругом», что встречается гораздо чаще, особенно в наших широтах после многочисленных войн, репрессий и других причин недостатка взрослых мужчин. Мальчику говорят: «Ты — единственный мужчина в доме», — и поручают всевозможные заботы, в первую очередь о маме. Заменяя папу, мальчик закупает и приносит домой продукты, выполняет любую работу по хозяйству, которую возложила на него мать. Он отказывает себе в присущих своему возрасту развлечениях, отдавая большую часть свободного времени заботе о матери и других ее детях. Когда нужно строго поговорить с младшими детьми, исполнение этого возлагается именно на него. Теперь он то ли брат, то ли отец, то ли сын, то ли муж, то ли родитель — непонятно. Обыкновенно у него нет реального права голоса, ему потакают по мелочам и отказывают в праве на существенный выбор. (Кстати, в ряде случаев мальчик вплоть до половой зрелости может спать в одной кровати с матерью или бабушкой.) При живом супруге вся семья может играть в игру «Кто заслужит расположение мамочки». Игра может начинаться по инициативе жены и раздражать супруга. Или же супруг может с готовностью играть в эту же игру, если сам видит в своей жене мамочку. Сын в таком случае становится то разменной, то козырной картой в игре родителей.

Для того чтобы избежать такого хода событий, молодой мужчина должен в какой-то момент оставить свою мать, связать свою жизнь с женщиной своего поколения и создать собственную семью. После этого он сможет вернуться к своей матери, но уже в ином качестве — как взрослый сын, а не как маленький муж.

ДЕДАЛ [92]

Дедал происходил из греческого рода Эрехтидов — потомков Эрехтея, сына Гефеста и Афины. Ремеслу Дедала обучила сама Афина. Он был прекрасным мастером и имел хорошую репутацию, пока не был изгнан из Афин за убийство своего племянника (по ругим версиям, он сбежал еще до суда). В этой истории мы уже видим не только творческое мастерство, не только склонность к всплескам агрессии и насилия, но и достаточно нередкий этап изгнания или бегства из привычного окружения. Это тип творческого и эмоционально непредсказуемого мужчины. Можно сказать, что первый и второй этапы развития на пути Гефеста он уже прошел. О его матери ничего не известно, но позже мы встретим «материнскую фигуру» в его жизни.

Известного афинского мастера с радостью принял у себя великий критский царь Минос. На острове Дедала ждали почет и уважение. Он сделал много полезных вещей и построил Лабиринт для царя. Была у него и связь с царской рабыней Навкратой, которая родила ему сына Икара. По-прежнему мы видим склонность мужчины этого типа к «инструментальным» отношениям. Дедал не был женат и не собирался жениться, о его любовных увлечениях тоже ничего не известно. Так представлен тип мужчин-Гефестов, у которых нет ни особых проблем с женщинами, ни собственно женщин.

Супруга царя Миноса Пасифая вдруг влюбилась в лучшего царского быка. Чтобы утолить свою страсть, она позвала на помощь Дедала, и тот соорудил ей полую корову, забравшись в которую, царица сумела удовлетворить быка. После этого ужасного адюльтера (проклятия богов, между прочим) родился у царицы сын с головой быка, Минотавр. Тогда раскрылась вся правда и участие в этом Дедала. Его вместе с сыном заточили в построенном им же Лабиринте. Примечательно, что, будучи гостем царской четы, Дедал встает на сторону царицы, как Гефест выступает в защиту своей матери. Как Гефест не должен был вмешиваться в дела родителей, так и Дедал, помогая царице, изрядно превысил свои права и полномочия. Возможно, царица попросту его подкупила. Мужчина-Гефест часто старается «купить любовь» своей помощью, своими подарками и поделками, «правильным поведением». Это приводит к «заточению в лабиринте», что может символизировать как безвыходность и тупиковость подобных отношений, так и зависимость от реальной женщины или же подавление мужского Эго неосознанной женской частью, Анимой.

Однако Дедал оказывается в Лабиринте вместе с сыном, что символизирует более зрелую мужественность, способную найти выход и освободиться от удушающей «материнской хватки» лабиринта. По наиболее распространенной версии, отец и сын улетают самодельных крыльях, как будто они — сами боги. Вот как видел это Овидий:

Но Икар нарушает инструкции отца и падает в море.

Потеря Дедалом сына и переживание его смерти для мужчины-Гефеста может символически означать опыт утраты своих произведений, детищ своего творчества. Многие мастера прошлого, да и настоящего, сталкивались с разрушением того, что они лелеяли и взращивали, мастерили и создавали. Это трагедия, которую невозможно предугадать и предотвратить. Исторический опыт, к сожалению, учит и этому.