Жизнь за гранью жизни (СИ) - Басаргина Е. - Страница 68

Охваченный паническим страхом, вполне естественным в данных обстоятельствах, он кинулся к лестнице, но там его подкарауливал Вашингтон с большим садовым опрыскивателем. Окруженный со всех сторон врагами и буквально припертый к стенке, он юркнул в большую железную печь, которая, к счастью, не была затоплена, и по трубам пробрался в свою комнату - грязный, растерзанный, исполненный отчаяния.

Больше он не предпринимал ночных вылазок. Близнецы несколько раз устраивали на него засады и каждый вечер, к великому неудовольствию родителей и прислуги, посыпали пол в коридоре ореховой скорлупой, но все безрезультатно. Дух, по-видимому, счел себя настолько обиженным, что не желал больше выходить к обитателям дома. Поэтому мистер Отис снова уселся за свой труд по истории демократической партии, над которым работал уже много лет, миссис Отис организовала великолепный, поразивший все графство пикник на морском берегу, - все кушанья были приготовлены из моллюсков, мальчики увлеклись лакроссом, покером, юкром и другими американскими национальными играми. А Вирджиния каталась по аллеям на своем пони с молодым герцогом Чеширским, проводившим в Кентервильском замке последнюю неделю своих каникул. Все решили, что привидение от них съехало, и мистер Отис известил об этом в письменной форме лорда Кентервиля, который в ответном письме выразил по сему поводу свою радость и поздравил достойную супругу посланника.

Но Отисы ошиблись. Привидение не покинуло их дом и, хотя было теперь почти инвалидом, все же не думало оставлять их в покое, - особенно с тех пор, как ему стало известно, что среди гостей находится молодой герцог Чеширский, двоюродный внук самого лорда Фрэнсиса Стилтона, который поспорил однажды на сто гиней с полковником Карбери, что сыграет в кости с духом Кентервиля. Поутру лорда Стилгона нашли на полу ломберной разбитого параличом, и, хотя он дожил до преклонных лет, он мог произнести лишь два слова' "шестерка дубль". Эта история в свое время очень нашумела, хотя из уважения к чувствам обеих благородных семей ее всячески старались замять. Подробности ее можно найти в третьем томе сочинения лорда Тэттла "Воспоминания о принце-регенте и его друзьях". Духу, естественно, хотелось доказать, что он не утратил прежнего влияния

на Стилтоной.с которыми к тому же состоял в дальнем родстве: его кузина была замужем en secondes poces* за монсеньором де Балкли, а от него, как всем известно, ведут свой род герцоги Чеширские.

Он даже начал работать над возобновлением своей знаменитой роли Монах-вампир, или Бескровный Бенедиктинец, в которой решил предстать перед юным поклонником Вирджинии. Он был так страшен в этой роли, что когда его однажды, в роковой вечер под новый 1764 год, увидела старая леди Стартап, она издала несколько истошных криков, и с ней случился удар. Через три дня она скончалась, лишив Кентервилей, своих ближайших родственников, наследства и оставив все своему лондонскому аптекарю.

Но в последнюю минуту страх перед близнецами помешал привидению покинуть свою комнату, и маленький герцог спокойно проспал до утра под большим балдахином с плюмажами в королевской опочивальне. Во сне он видел Вирджинию.

V

Несколько дней спустя Вирджиния и ее златокудрый кавалер поехали кататься верхом на Броклейские луга, и она, пробираясь сквозь живую изгородь, так изорвала свою амазонку, что, вернувшись домой, решила потихоньку от всех подняться к себе по черной лестнице. Когда она пробегала мимо гобеленовой залы, дверь которой была чуточку приоткрыта, ей показалось, что в комнате кто-то есть, и, полагая, что это камеристка ее матери, иногда сидевшая здесь с шитьем, она собралась было попросить ее зашить платье. К несказанному ее удивлению, это оказался сам кентервильский дух! Он сидел у окна и следил взором, как облетает под ветром непрочная позолота с пожелтевших деревьев и как в бешеной пляске

* Вторым браком (фр.).

h

ГОЛОСА ИЗ ЗАГРОБНОГО МИРА

мчатся по длинной аллее красные листья. Голову он уронил на руки, и вся поза его выражала безнадежное отчаянье. Таким одиноким, таким дряхлым показался он маленькой Вирджинии, что она, хоть и подумала сперва убежать и запереться у себя, пожалела его и захотела утешить. Шаги ее были так легки, а грусть его до того глубока, что он не заметил ее присутствия, пока она не заговорила с ним.

- Мне очень жаль вас, - сказала она. - Но завтра мои братья возвращаются в Итон, и тогда, если вы будете хорошо себя вести, вас никто больше не обидит.

- Глупо просить меня, чтобы я хорошо вел себя, - ответил он, с удивлением разглядывая хорошенькую девочку, которая решилась заговорить с ним, - просто глупо! Мне положено греметь цепями, стонать в замочные скважины и разгуливать по ночам - если ты про это. Но в этом же весь смысл моего существования!

- Никакого смысла тут нет, и вы сами знаете, что были скверный. Миссис Амни рассказала нам еще в первый день нашего приезда, что вы убили жену.

- Допустим, - сварливо ответил дух, - но это дела семейные и никого не касаются.

- Убивать вообще нехорошо, - сказала Вирджиния, которая иной раз проявлял милую пуританскую нетерпимость, унаследованную ею от какого-то предка из Новой Англии.

- Терпеть не могу ваш дешевый, беспредметный ригоризм! Моя жена была очень дурна собой, ни разу не сумела прилично накрахмалить мне бриджи и ничего не смыслила в стряпне. Ну хйть бы такое: однажды я убил в Хоглейском лесу оленя, великолепного самца-одногодка, - как ты думаешь, что нам из него приготовили? Да что теперь толковать - дело прошлое! И все же, хоть я убил жену, по-моему, не очень любезно было со стороны моих шуринов заморить меня голодом. - Они заморили вас голодом? О, господин дух. то

ззв

есть, я хотела сказать сэр Симон, вы наверно голодный? У меня в сумке есть бутерброд. Вот, пожалуйста!

- Нет, спасибо. Я давно ничего не ем. Но все же ты очень добра, и вообще ты гораздо лучше всей своей противной, невоспитаной, вульгарной и бесчестной семьи.

- Не смейте так говорить! - крикнула Вирджиния, топнув ножкой. - Сами вы противный, невоспитанный, гадкий и вульгарный, а что до честности, так вы сами знаете, кто таскал у меня из ящика краски, чтобы рисовать это дурацкое пятно. Сперва вы забрали все красные краски, даже киноварь, и я не могла больше рисовать закаты, потом взяли изумрудную зелень и желтый хром, и напоследок у меня оставались только индиго и белила, и мне пришлось рисовать только лунные пейзажи, а это навевает тоску, да и рисовать очень трудно. Я никому не сказала, хоть и сердилась. И вообще все это просто смешно: ну где видали вы кровь изумрудного цвета?

- А что мне оставалось делать? - сказал дух, уже не пытаясь спорить. Теперь непросто достать настоящую кровь, и, поскольку твой братец пустил в ход своей Образцовый Очиститель, я счел возможным воспользоваться твоими красками. А цвет, знаешь ли, кому какой нравится. У Кентервилей, к примеру, кровь голубая, самая голубая во всей Англии. Впрочем, вас, американцев, такого рода вещи не интересуют.

- Ничего вы не понимаете. Поехали бы лучше в Америку да подучились немного. Папа с радостью устроит вам бесплатный билет, и хотя на спиртное и, наверное, на спиритическое пошлина очень высокая, вас на таможне пропустят без всяких. Все чиновники там - демократы. А в Нью-Йорке вас ждет колоссальный успех. Я знаю многих людей, которые дали бы сто тысяч долларов за обыкновенного деда, а за семейное привидение - и того больше. - Боюсь, мне не понравится ваша Америка.

337

ГОЛОСА ИЗ ЗАГРОБНОГО МИРА

- Потому что там нет ничего допотойного или диковинного? - съязвила Вирджиния.

- Ничего допотопного? А ваш флот? Ничего диковинного? А ваши нравы?

- Прощайте! Пойду попрошу папу, чтобы он оставил близнецов дома еще на недельку.

- Не покидайте меня, мисс Вирджиния! - воскликнул дух. - Я так одинок, так несчастен! Право, я не знаю, как мне быть. Мне хочется уснуть, а я не могу.