Большая книга ужасов – 12 - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 14

– Зинаида Логинова!

Я решительно поднялась на сцену и вдруг как-то сразу сникла. Зрителей было немного, но под их взглядами со мной начало происходить нечто странное: руки вытянулись до невероятной длины и стали нелепо болтаться вдоль тела. Должно быть, выглядело это отвратительно. К счастью, я вспомнила, что неуклюжие конечности держат листки с текстом, ухватилась за них покрепче и произнесла:

– Я Исида, богиня, владычица слов власти, творящая магические действа, и все, что произносит мой голос, есть чары…

Пауза затянулась. Сейчас должны раздаться свист и смех – никто на этой сцене не читал текст хуже меня. Ко всем прочим бедам я засекла в глубине зала пристальный взгляд знакомых глаз. Похоже, Андрей прибыл на прослушивание инкогнито и в результате получил возможность наблюдать за моим провалом. Я сбежала в зал и села в первом ряду. Интерес к происходившему на сцене пропал. Какая разница, кто получит роль Нефры, ведь я с самого начала не хотела участвовать в этом глупейшем спектакле.

– Зинаида! Зинаида, прими поздравления, – сидевшая рядом Машка Белая полезла обниматься, – с самого начала было ясно, что эта роль достанется тебе.

Ничего себе! Оказывается, прослушивание уже завершилось и Екатерина Юрьевна объявила его результаты. Главная мужская роль досталась рослому парню по имени Борис, а остальным предстояло сыграть жрецов, рабов, стражников, наемных убийц и прочих многочисленных, но незначительных персонажей. Я обернулась, желая увидеть реакцию Андрея, но кресло в последнем ряду уже опустело…

Самое время было встать и отказаться от роли, как это и предполагалось с самого начала. Но почему-то ноги не пожелали разгибаться, язык поворачиваться, а сама идея демонстративного отказа представилась довольно глупой и неоригинальной. Зачем отказываться от честно заработанной победы? Ребята тем временем начали расходиться. Первая настоящая репетиция была назначена на послезавтра, и Екатерина Юрьевна рекомендовала серьезно к ней подготовиться. Я так и сделала, отправившись на поиски черной краски для волос. Когда мы с Ивойловым выходили из ДК, тучи уже рассеялись, а дождь прекратился.

Море сверкало на солнце, солнце сияло на небе, все было нарядным, веселым и просто великолепным! Кто бы мог подумать, что еще вчера наш городишко заливали потоки дождя, а в промозглом воздухе зуб на зуб не попадал. Над головами раздувалось белое полотнище паруса, лодка легко скользила по зеленовато-синим волнам. Да, отчет о таком путешествии должен произвести сильное впечатление на моих московских приятелей. А я еще посмеивалась над Максимом и ребятами, взявшимися ремонтировать эту посудину…

Солнце еще не успело высоко подняться над горизонтом, когда наш капитан убрал парус и велел мальчишкам взяться за весла. Скалистый, совершенно неприступный на вид берег начал медленно приближаться. Сидевший у руля Максим посерьезнел и больше не реагировал на Сережкины шуточки. Потом лодка довольно долго плыла вдоль утесов, и я уже начала подумывать, не заблудился ли наш морской волк. Внезапно среди однообразных каменных глыб стал заметен узкий проход. Максим изменил курс, и мы на удивление ловко, без потерь проскользнули в небольшую бухточку.

Петька, Сережка и я огласили победным воплем тихие берега Скалистой бухты и от души поздравили капитана. Макс даже покраснел – то ли от удовольствия, то ли от смущения. Пожалуй, это местечко и в самом деле походило на уголок земного рая. Во всяком случае, раньше я никогда не видела столь чистой морской воды и таких уютных, заросших сосенками склонов гор. Хорошо, что туристы даже не подозревали о существовании Скалистой бухты, – иначе здесь осталось бы значительно больше следов цивилизации. Пока же мы обнаружили только пару пластиковых бутылок, рваный пакет да следы старого костра у корней раскидистой сосны.

– Это правда, что сюда можно попасть только морем? – поинтересовался Сережка.

– Нет, вот там, видишь, правее, начало тропы, – ответил Максим, – рано или поздно по ней можно добраться до шоссе.

– Скорее поздно и с переломанными конечностями…

Пока мальчишки болтали о пустяках, я успела раздеться и нырнуть в невероятно прозрачную воду. Вскоре они сделали то же самое, и началось настоящее веселье! Потом, наплававшись, нанырявшись и наплескавшись, мы выбрались на берег и поняли, что проголодались. Петька набросился было на взятый из дома сухой паек, но Сережка и Макс решили дополнить меню рыбными блюдами, в результате чего обед оказался отложен на неопределенное время. Я терпеть не могу рыбалку и потому, вытянув из рюкзака пару бутербродов, отправилась изучать окрестности. Толкачев составил мне компанию.

Для начала следовало занять господствующую высоту, например, вон тот, возвышавшийся над морем, уступ горы. Лезть по растрескавшимся, заросшим кустами камням было легко, и вскоре я оказалась на его вершине. Вид сверху открывался потрясающий! Вздохнув полной грудью, окинув взором морские просторы, я сделала шаг вперед и… кубарем покатилась вниз. К счастью, катиться пришлось по пологому склону горки, но все равно небольшая ложбина между двумя возвышенностями, эдакий овражек среди скал, пришлась очень кстати.

Лежать на жестких, обломанных кустиках было не слишком удобно, зато спокойно. Над головой повисло бездонное небо, а из-за камней доносился испуганный Петькин голос. Должно быть, Толкачев успел приготовиться к самому худшему. Болела нога – на последних метрах спуска она пребольно стукнулась о камень.

– Зизи, ты цела? – крикнул появившийся на вершине утеса Толкачев.

– Вполне. Просто осваиваю скоростной спуск с гор.

Превозмогая боль, я бодро поднялась, сделала несколько шагов и, охнув, вновь приземлилась на шершавые камни. На этот раз моя многострадальная нога угодила в глубокую яму. Сегодня был явно членовредительский день! Желая получше разглядеть ловушку, в которую попала, я раздвинула скрывавшие ее кусты. Черная, уходящая вбок яма очень напоминала вход в пещеру.

– Да что с тобой сегодня!

– Подожди, Петька, не соболезнуй. Я, кажется, сделала открытие – нашла вход в неизвестную науке пещеру. Надо туда проникнуть…

Тут же мне пришлось прослушать небольшую лекцию по технике безопасности. Петька не без оснований считал, что соваться в такое место без фонаря и веревки было бы глупо и неосмотрительно. Заверив его, что залезу совсем недалеко и только проверю, не обычная ли это нора, я ринулась в неизвестность. Впрочем, ринулась – громко сказано: пришлось встать на четвереньки и в такой неудобной позе протискиваться вперед. Наклонный лаз понемногу расширялся, но мое собственное тело загораживало свет, и вокруг было темно, как в могиле.

– Зинаида, вернись!

– Сейчас. Все в норме, – пробормотала я, решив ползти на ощупь до тех пор, пока не доберусь до пещеры, разветвления ходов или тупика. – Уже возвращаюсь, Петька.

Послышался непонятный шорох, а вскоре что-то вцепилось в мою ногу. Запаниковав, я начала отчаянно лягаться, сопротивляться, но оно было сильнее.

– Отцепись, мумия проклятая! – Песок сыпался в глаза, забивал рот, стены смыкались, давили. – Получай, нежить! Получай!

– Зизи, осторожно! Так и убить недолго. Лягаешься, как страус.

– Так это ты меня тянул?!

– А скажи на милость, как еще тебя можно было удержать?

Тем временем, встревоженные нашим исчезновением, в ложбинку спустились Максим и Сережка. Находка их заинтересовала, и мы вчетвером довольно долго бродили вокруг лаза, гадая, куда он может привести.

– Рыба наверняка обуглилась, – вернул нас к реальности Максим. – Между прочим, улов был хорош, если это кого-то интересует.

– Мы сейчас, только грязь смоем, – крикнул Петька, побежав к морю.

Потом, сидя у костра, мы со зверским аппетитом уплетали полуобуглившуюся рыбу, колбасу, картошку и прочие, ставшие необычно вкусными, съедобности. Вытаскивая рыбьи косточки, я думала о том, что все в конечном счете к лучшему. Ведь если бы не падение, мне бы никогда не удалось отыскать таинственный лаз. Эта мысль как-то примиряла с тупой, ноющей болью в распухшей ступне.