Большая книга ужасов – 22 - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 45

Юродивая сжала голову ладонями, начала медленно раскачиваться. Ее взгляд стал неподвижным, направленным внутрь себя.

– Не вижу, темно, темно. Он пришел и все нарушил. Он изменит порядок вещей, и все судьбы прервутся. Темно. Очень темно. Ночь без луны, и огонь на земле. Все кончится. Все.

Проворно поднявшись, юродивая подхватила лежавший тут же букетик полевых цветов и торопливо пошла между могилами. Потрясенный услышанным, я невольно последовал за юродивой. Если бабе Глафире и в самом деле открывалось будущее, то, похоже, вскоре нас ожидал конец света. Тем временем юродивая подошла к могиле изобретателя Машины Счастья и бережно положила на серый камень букетик цветов. Внезапно ее глаза расширились, а на лице возникло выражение беспредельного ужаса…

– Что с вами? Что случилось, баба Глафира?

Скрюченный палец юродивой скользнул в отверстие пустого тайника:

– Где он?!! Его хранил камень, а теперь он снова принесет беду! Вот почему придет тьма… Черный саван укрыл землю… Темно, темно! У его дороги нет конца… Нет луны, нет звезд, нет солнца… О, почему ты оставил меня, любимый? Случилось, случилось!

Подхватив полы халата, карлица побежала в глубь кладбища, продолжая бормотать страшные слова. Я остался один. Голову раскалывала боль, вызванная то ли недавним ударом, то ли обрушившимся на меня грузом страшных знаний. Еще несколько часов назад я переживал только за Лору и Антона, но оказалось, что смертельная опасность грозила всей нашей планете…

Дела у Антона были плохи – он не покидал своей комнаты и даже не спустился к обеду. Мы с Сашей весь день провели в саду, ничего не делая и стараясь не попадаться на глаза взрослым. Понимая, что мы бессильны перед грядущей катастрофой, я не стал рассказывать сестренке о жутком пророчестве, решив не расстраивать ее. Впрочем, настроение у нее и так было ниже среднего. Незадолго до ужина Саша предложила развлечься, прогулявшись к работавшей круглосуточно палатке на углу улицы. Однако экспедиция за жвачкой и чипсами не удалась – едва мы вышли за пределы сада, как увидели четырех мчавшихся по улице женщин. Пожилые солидные дамы с визгом неслись куда глаза глядят, а над их головами кружила стайка летучих мышей. Увидев такое, Саша изъявила желание немедленно вернуться домой. Я согласился, думая о своем, – возможно, агрессивное поведение летучих мышей было связано с предстоящей катастрофой. Животные чувствовали приближение беды и не находили покоя.

– Что происходит, Мишка? Вокруг все не так. Бальт не знает покоя, Лора не похожа на себя, Антон болеет, а тут еще эти мыши… – Саша одно за другим закрывала окна в комнатах и задергивала их занавесками. – Мне кажется, у нас впереди большие неприятности.

– Остается надеяться на лучшее, – кисло улыбнулся я.

Вскоре нас позвали к столу. Антон так и не появился, и ужин прошел в гробовом молчании. После еды ко мне обратилась тетя Ира:

– Миша, Антон неважно себя чувствует, и я хочу побыть с ним. Ты не мог бы перебраться в соседнюю комнату?

– Конечно. Мигом.

Поднявшись по лестнице, я крадучись вошел в комнату Антона. Он неподвижно лежал на кровати, и его лицо напоминало восковой слепок. Стараясь не шуметь, я собрал вещи и свернул раскладушку. Свободных комнат в доме было предостаточно, и мой выбор пал на угловую комнатушку возле спальни девчонок. Мебель в этом помещении отсутствовала, если не считать большого зеркала на стене да табуретки у окна. Обустраиваясь на новом месте, я не нашел свой спортивный костюм и полотенце. Вероятно, они остались в комнате Антона. Решив забрать вещи, я вышел в коридор.

– Павел, невозможно равнодушно наблюдать за этим! – послышался из-за угла возбужденный голос тети Иры.

– То, о чем ты говоришь, ему не поможет, – откликнулся дядя Павел.

Вообще-то нехорошо подслушивать чужой разговор, но речь шла об Антоне, и я подумал, что мне тоже следует быть в курсе дела.

– Тошку надо отвезти в больницу, – настаивала тетя. – Ему сделают анализы, посмотрят доктора. Медлить нельзя!

– Ирина, доктора ему не помогут. Нашего сына может спасти только чудо. Возможно, у меня хватит сил совершить его. Над домом тяготеет проклятие и…

– Я уже потеряла одного ребенка! Я смирилась, я ухаживала за твоей бабкой до последнего дня… Казалось, со смертью этой ведьмы кошмар кончился, но все оказалось еще хуже. Что ты за человек, Павел?! Что это за место, в котором мы все живем?! Я не отдам тебе сына! Завтра же, нет, сегодня…

– Если ты увезешь парня из дома, он погибнет. Он принадлежит этому месту по рождению…

– Это бред! Бред! Ребенок болен, и ему становится все хуже.

– Не смей мне перечить! – Выглянув из-за угла, я увидел, как дядя обнял жену за плечи и решительно повлек ее к лестнице. – Я хозяин этого дома и за все отвечаю сам. С Антоном все будет в порядке.

Они ушли, а я тихонько вернулся к себе в комнату, сел на раскладушку и задумался. Судя по всему, дядя Павел знал о тайнах дома намного больше, чем казалось на первый взгляд. Возможно, у Антона еще оставался шанс на спасение, что же касается всех остальных… К сожалению, мне, как и во время нашей прошлой встречи, не удалось запомнить все, сказанное Глафирой. Ее речь была сбивчивой, запутанной и очень легко стерлась из памяти. От бесплодных раздумий у меня вновь заболела голова, и мне захотелось отвлечься, уйти от кошмарной реальности. Взяв в руки «Страшилку», я погрузился в чтение…

Тишина раздражала. Ватная, глухая тишина, несвойственная старому дому, обволакивала, как паутина. Я попробовал насвистывать веселенький мотивчик, но вскоре умолк, почувствовав, что не могу противостоять зловещей, поглощавшей звуки и жизнь тишине. А потом я спиной почувствовал пристальный взгляд… В комнате не было посторонних, и все же кто-то внимательно наблюдал за всем, что в ней происходило. Отложив «Страшилку», я резко обернулся – за спиной находилось только большое, почти в рост человека зеркало. «Если зеркало – окно в иной мир, можно в нем увидеть свою потерю?» – неожиданно пришли на ум слова Лоры. Темное стекло притягивало и манило, как омут. Холодея от необъяснимого страха, я медленно-медленно подошел к зеркалу и заглянул в него…

Отражавшаяся в темном омуте комната была почти неузнаваема. Ее затягивала пыльная паутина, а по углам гнездились огромные пауки. В их непроницаемых мерцающих глазах, казалось, светилось почти человеческое самодовольство. У двери в густом переплетении сетей безжизненно повисло скрюченное человеческое тело. Я с ужасом вглядывался в силуэт этой высохшей мумии, различая под слоем паутины свой любимый спортивный костюм.

– Нет!!!

Я отшатнулся от зеркала, а когда вновь заглянул в него, то увидел свое привычное отражение. Чудовищные иллюзии были обычными шутками проклятого дома, и к ним бы уже стоило привыкнуть. Стараясь выбросить из памяти страшную картину, я начал готовиться ко сну. Но пристальный взгляд из зеркала продолжал следить за каждым моим движением.

– Кто ты? Душа дома? Но ты не властна над нами! Мы прошли все испытания и отказались от соблазнов! Больше ты не войдешь в наш мир, и я тебя не боюсь! Твое место в зазеркалье! – орал я, окончательно потеряв контроль над ситуацией.

В какой-то миг в омуте зеркала промелькнуло красивое строгое лицо Странника, а потом стекло с оглушительным звоном лопнуло, и его поверхность покрыли многочисленные трещины, удивительно похожие на сеть паутины…

Похоже, главная опасность для человечества заключалась в найденном на кладбище цилиндре. Его следовало немедленно вернуть на место, но я не знал адреса Ромки, и оставалось ждать, когда этот очкарик заглянет к нам посмотреть на Машину Счастья. Дожидаясь его, мы с Сашей коротали утро возле дома, инспектируя заросли малины.

– П-привет, – войдя в незапертую калитку, Ромка подошел к нам. – Я не помешал?