Новое назначение - Бек Александр Альфредович - Страница 51
- Предыдущая
- 51/51
«Настоящий инженер», – вдруг думается Челышеву. И лишь в следующий миг на ум приходит: именно этак когда-то и его, молодого Челышева, окрестил Курако. Что же, пожалуй, уже не очень страшно сойти, как говорится, с круга: есть наследники. А впрочем, почему же еще и не пожить? Старик произносит:
– Ей-ей, кажется, и впрямь доживу до четвертой неожиданности.
– Безусловно!
Этот свой пылкий возглас Петр еще подтверждает взмахом руки. И вдруг улыбается, глядя на охотничью свою добычу.
– Разрешите, Василий Данилович, я этого незапланированного селезня тут где-нибудь устрою.
– Не надо. К чему мне?
– Да везите хоть в Москву. Или здесь нам, кураковцам, закатите ужин.
Петр озирается, видит брошенную на диван газету, укладывает на нее селезня.
Челышеву невольно вспоминается диван, горка газет в больничной обители Онисимова. Без всякой связи с предыдущим он сокрушенно произносит:
– Онисимов-то… Слышали? Безнадежен. Погибает. Вчера был у него.
Петр молча воспринимает эту весть. Василий Данилович продолжает:
– Просил вам передать, чтобы вы заглянули к нему, когда будете и Москве.
Петр по-прежнему безмолвствует. Губы сжаты. Нервно заиграли, заходили желваки. Тяжелые складки словно бы еще потяжелели.
– Надо бы, Петр Афанасьевич, к нему пойти.
Директор Кураковки опять не отзывается.
– Так не буду вам мешать, – наконец сумрачно говорит он.
Сутулый, широко раздавшийся в лопатках, он оставляет комнату.
– Орешек, – бормочет Челышев. И немного погодя снова берется за перо. Час спустя Василий Данилович в шляпе, в пальто шагает по каменным приступкам дома приезжих под ночное небо Андриановки, чуть окрашенное мерцающим багровым отливом. Доменщика-академика влечет завод.
1960—1964 гг.
- Предыдущая
- 51/51
