Тайна желтых нарциссов - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 32

• Предыдущая
• 32/47
• Следующая

— Я все-таки не понимаю, почему он дал тебе место у себя?

— Это была важная контрольная должность и, если бы на моем месте находился другой, то его растраты могли легко раскрыться. Он знал, что все справки относительно неправильности хода дел или расчетов должны были прежде всего миновать мои руки, и ему нужен был человек, который информировал бы его обо всем. Он никогда не говорил мне этого. Но я скоро поняла, что это было истинной причиной его образа действия по отношению ко мне.

И она начала рассказывать, какую жизнь ей приходилось вести, как тяжко ее давило сознание своей вины и какие муки совести она при этом переживала.

— С первого же момента я была его сообщницей. Это хотя правда, что я сама не воровала, но благодаря моему молчанию он был в состоянии снова приводить в порядок все неправильности и упущения и спасать мою мать от стыда и позора, который непременно покрыл вы ее, если бы все узнали истинное лицо Мильбурга. Но и в этом отношении он горько разочаровал меня, потому что вместо того, чтобы загладить свои прежние поступки, он стал совершать еще новые растраты.

Она поглядела на него, печально улыбаясь.

— Я в данный момент совершенно не думала о том, что разговариваю с сыщиком и что все, за что я последние годы страдала, было напрасно. Но правда должна наконец выплыть на свет Божий, какие бы она ни имела последствия.

Она сделала паузу.

— А теперь я расскажу тебе, что случилось в ночь убийства.

Наступило глубокое молчание. Тарлинг чувствовал биение своего сердца.

— Когда я в тот вечер ушла из дела, — продолжала Одетта, — я решилась поехать к матери и остаться у нее два или три дня, пока не поступлю на новую должность. Мистер Мильбург проводил в Гертфорде только конец недели. Для меня было бы совершенно невозможно жить с ним под одной крышей после того, как я узнала о нем решительно все.

Я вышла из своей квартиры приблизительно в половине седьмого вечера. Я точно уже не могу вспомнить минуту, но это было приблизительно в это время, потому что я хотела поехать в Гертфорд семичасовым поездом. Когда я прибыла на станцию, я купила билет и нагнулась, чтобы достать свою сумочку, как в тот момент почувствовала, что кто-то коснулся моей руки. Я обернулась и узнала мистера Мильбурга, который был очень взволнован и подавлен. Он уговорил меня поехать поездом позже и взял с собой в маленький ресторан» где он занял отдельный кабинет. Он сказал мне, что получил весьма дурные известия, которыми он должен со мной поделиться.

Я оставила свой багаж на хранение и пошла с ним. Мы поужинали, и он тем временем рассказал мне, что находится на краю разорения. Мистер Лайн поручил одному сыщику собрать весь материал против него, и только злоба Лайна против меня была в тот момент настолько велика, что он отказался от своего намерения.

— Только ты одна можешь спасти все положение, — сказал Мильбург.

— Как я могу спасти тебя? — спросила я с удивлением.

— Ты попросту должна взять ответственность за растрату на себя, иначе на твою мать падут очень тяжкие подозрения.

— Она знает об этом?

Он кивнул головой в знак согласия. Потом только я открыла, что это было ложью, и что он, играя на моей любви к матери, хотел заставить меня сделать это.

Я была сильно потрясена и застыла от ужаса при мысли, что моя бедная мать может быть замешана в этот ужасный скандал. И когда он потом потребовал от меня, чтобы я под диктовку написала признание о своей вине, я сделала это без малейшего возражения и дала уговорить себя первым же поездом покинуть Англию и уехать во Францию и оставаться там так долго, пока все не успокоится. — Это все.

— Почему же ты сегодня вечером приехала в Гертфорд? Она улыбнулась.

— Я хотела получить обратно свое сознание. Я знала, что Мильбург хранил его в денежном шкафу. Я встретилась с ним после того, как я покинула гостиницу. Он предварительно позвонил мне и указал магазин, где я могла скрыться от надзора со стороны сыщиков, и тогда он сказал мне…

Она вдруг замолчала» и краска залила ее лицо.

— Он сказал тебе, что я люблю тебя, — спокойно дополнил Тарлинг.

Она кивнула головой.

— Он грозил мне извлечь из этого положения пользу для себя и показать тебе мое письменное признание.

— Теперь я понимаю всю связь, — сказал Тарлинг, облегченно вздыхая. — Слава Богу, завтра я арестую убийцу Торнтона Лайна!

— Нет, пожалуйста, не делай этого, — попросила она, положив ему руку на плечо и печально поглядев на него.

— Ты ошибочно подозреваешь его. Мистер Мильбург этого не сделал: он не такой прохвост.

— Кто же послал телеграмму твоей матери о том, что ты не можешь приехать?

— Это был Мильбург.

— Разве он отправил две телеграммы? Не можешь ли ты вспомнить?

— Да. Но я не знаю, кому он отправил вторую.

— Это мы тоже разузнали, потому что оба формуляра были выполнены одним и тем же почерком.

— Но…

— Моя милая, ты больше не должна беспокоиться. Тебе в ближайшем времени придется преодолеть еще очень много тяжелого, но ты должна бодро глядеть на будущее не только ради себя и твоей матери, но также и ради меня,

— нежно добавил он.

Несмотря на всю тяжесть своего положения, она улыбнулась ему со взглядом, полным любви.

— Но ты предполагаешь нечто, как факт?

— Что ты думаешь? — спросил он изумленно.

— Ты думаешь, — она покраснела до корней волос, — что я люблю тебя и выйду за тебя замуж?

— Да, я думаю это, — медленно ответил Тарлинг, — Может быть, это с моей стороны было только тщеславием, что я уверил себя в этом?

— Может быть, это было верным чувством, — сказала она и крепко сжала его локоть.

— Но сейчас я должен доставить тебя к твоей матери. Дорога показалась ему на редкость короткой, хотя они шли очень медленно. Счастье казалось ему невероятным.

как сон.

У Одетты был ключ к воротам парка, и они вошли.

— Твоя мать знает о том, что ты сегодня в Гертфорде?

— вдруг спросил он.

— Да, я была сегодня у ней прежде, чем последовала за тобой.

— Она знает…

У него не хватило духу закончить фразу.

— Нет, — сказала Одетта, — она не знает. И если бы она узнала, то ее сердце не выдержало бы ужасающей правды. Она любит Мильбурга. Он всегда очень предупредительно и внимательно относится к ней, и она любит его так сильно, что верит слепо всем его объяснениям насчет таинственности его прихода и ухода. В ее сердце еще никогда не зарождалось ни малейшего подозрения.

Они пришли к тому месту, где он поднял кожаный портфель. Дом был погружен в темноту, и нигде нельзя было заметить света.

— Мы пройдем через дверь под колоннадой. По этой дороге всегда приходит мистер Мильбург. У тебя есть лампочка?

Он посветил ей так, что она могла найти замочную скважину. Она хотела отпереть дверь, но дверь сама подалась и открылась.

— Дверь не заперта, — испуганно сказала она. — Но ведь я же вполне уверена в том, что я ее заперла.

Тарлинг обследовал замок при свете своего карманного фонарика и увидел, что в задвижку был вставлен маленький кусочек дерева, так что язычок замка не мог выскочить сам.

— Как долго ты находилась в доме? — быстро спросил он.

— Всего лишь пару минут.

— А ты заперла двери за собой, когда входила в дом? Одетта минутку подумала.

— Может быть, я и забыла, — сказала она потом. — Понятно, я оставила дверь открытой, ведь я вышла из дому не этим путем. Моя мать выпустила меня через переднюю дверь, Тарлинг стал шарить карманным фонариком по вестибюлю и увидел в глубине его лестницу, покрытую толстой дорожкой. У него уже было предположение о случившемся. Кто-нибудь должно быть видел, что дверь была только прислонена, потому что тот, кто вошел в дом, собирался быстро вернуться обратно и сунул кусочек дерева в замок, чтобы дверь больше не могла бы быть заперта.

— Что тут могло случиться? — озабоченно спросила она.

• Предыдущая
• 32/47
• Следующая