Союз радостных рук - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 22

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая

Стефен Нарз с дочерьми вернется не раньше трех часов утра. Сперва Джоан решила дождаться их, но, вспомнив о том, что несет ответственность за весь домашний уклад Сунни-Лодж, она все же отправилась в спальню.

На то, что ей удастся заснуть, она не рассчитывала. Прислуга ночевала в пристройках. Слуга жил над гаражом, в помещении, предназначавшемся для шофера. Таким образом, он был отрезан от дома. Несмотря на то, что он был стар и ленив, она все же порадовалась его соседству. Джоан должна была признаться себе в том, что, вопреки данным Клиффорду уверениям, она все же боялась.

Она оставила в передней свет. Не выключила свет и на лестнице. Занавеси на окнах ее спальни были опущены, а кровать постлана.

Джоан почувствовала страшную усталость и все же, прежде чем лечь спать, она посидела на краю постели. Недовольная собой, она поднялась, разделась и выключила свет. Полчаса лежала она постели, напрасно пытаясь уснуть, напрасно пытаясь совладать со своими мыслями. Весь дом, казалось, был наполнен разными шорохами. Ей померещилось, будто бы на ступеньках лестницы — за дверью — слышится чей-то приглушенный шепот. Она прислушалась. Скрипнула половица, и она испуганно поднялась. Она сразу же подумала о снаряде Клиффорда. Джоан поднялась с постели, включила свет и, взяв сумочку, положила ее на ночной столик. Мысль о том, что Клиффорд, этот сильный и хладнокровный человек, где-то охраняет ее, успокоила ее, она выключила свет и погрузилась в дремотное забытье…

Кто-то находился в соседней комнате. Придя в себя, она заметила, что сбросила одеяло и сидит в постели. Холодный пот выступил на лбу.

Вот оно — это чуть слышное, легкое прикосновение к стене. Послышался шорох — казалось, что кто-то бесшумно отодвинул в сторону столик, ее ночной столик, стоявший рядом с кроватью.

Она выскользнула из постели, включила свет и на цыпочках прокралась к двери.

Ничего… Мертвая тишина… ее разгоряченное воображение обмануло ее.

Что она могла предпринять? Она должна была лично убедиться в том, что в соседнем помещении никого нет. Осторожно повернула она дверной ключ и нажала ручку. И в то же мгновение отпрянула назад, испустив испуганный, душераздирающий вопль.

В дверях стоял длиннорукий, обнаженный до пояса китаец. Лишь на мгновение взглянула она в раскосые темные глаза и отпрянула назад. Но китаец опередил ее. Прежде чем она успела сообразить что-то, ее схватили, грубо зажав рот.

Она яростно оборонялась. На мгновение освободив голову, она бросила взгляд на дверь и успела заметить второго, затем третьего, вынырнувшего из тьмы лестницы китайца.

Неожиданно она вспомнила — увы! — слишком поздно — о снаряде. Она не могла освободиться из сжимавших ее железных объятий. Один из людей снял с кровати простыню и расстелил на полу. Второй китаец пробормотал что-то, и ей завязали плотным шелковым платком рот. И вдруг, совершенно неожиданно, сжимавшие ее железные тиски ослабли, и она почувствовала, что свободна.

Джоан взглянула на дьявольскую рожу, нависшую над ней, и увидела, что она перекосилась в испуге. Китаец пытался прикрыть лицо руками, словно защищаясь от страшного видения. Она повернула голову и взглянула на дверь — туда, куда уставился китаец.

В дверях стоял Клиффорд Лайн. В каждой руке у него было по пистолету.

Джоан Брай с трудом пришла в себя. Ей казалось, что она возвращается из небытия.

Ужасная картина все еще стояла перед глазами. Постепенно до ее сознания дошло, что она все еще лежит в кровати…

Происшедшее было всего лишь сном, отвратительным, страшным сном. Но в комнате горел свет, и у кровати стоял человек, внимательно и серьезно смотревший на нее.

— С добрым утром, — приветливо сказал Клиффорд Лайн. — По-видимому, ваши кузины очень любят танцевать.

Она взглянула в окно и увидела, что в небесах забрезжил рассвет. Лицо ее было мокро. На ночном столике стоял наполовину пустой стакан.

— Мистер Лайн, — пролепетала она. — Где… где… — Тщетно пыталась она собраться с мыслями.

— Я боюсь, что разбудил вас, — продолжал он, не слушая. — Я несколько неуклюж в роли взломщика, хотя на свете нет ничего более легкого, чем проникнуть в вашу комнату. Вы слышали, как я вошел?

Она медленно кивнула:

— Так, значит, это были вы? Он внимательно взглянул на нее.

— Я сильно скомпрометирован, — продолжал он. — Я полагаю, что вам это ясно. Я влез ночью к вам в дом, уложил вас в постельку и вот — рассвет застает нас наедине. Я содрогаюсь при мысли о том, что подумает Стефен Нарз и что скажет его Мабель. А что касается Летти, — и он пожал плечами, — то она. конечно, распространит на нас свое всем известное сострадание.

Джоан почувствовала, что сон окончательно рассеялся.

— Не достаточно ли шуток? — спросила она. И содрогнулась при мысли о том, что произошло ночью. — Куда делись эти ужасные люди?

— Они далеко не так ужасны, как вы полагаете. Но так или иначе — их нет. Они удалились. Они скрылись в окно, и никто из них тяжело не ранен, о чем я сообщаю вам с особым удовлетворением. У меня в доме уже есть один подстреленный кули, а я не намерен превращать Слаттерскоттедж в больницу для китайцев с преступными наклонностями.

Он нагнул голову и прислушался. Его чуткий слух уловил шум приближающегося автомобиля.

— Как будто возвращается мистер Нарз со своими грациями, — заметил он.

Она поглядела на него.

— Что вы будете делать? — спросила она смущенно. — Вам нельзя здесь оставаться.

Он засмеялся:

— Как это по-женски! Даже в минуту опасности думать о приличиях.

Затем он совершенно неожиданно направился к ней и погладил по волосам.

— Предоставьте мне действовать, и все будет хорошо, — сказал он и исчез.

Шум автомобиля становился все явственнее. Она поднялась, подошла к окну и заметила, что занавеска отодвинула в сторону. Показался свет автомобильных фар, и машина повернула к дому. Она услышала, как хлопнула калитка сада, и увидела Клиффорда Лайна, перебегавшего дорожку. Затем он исчез в кустах рододендронов.

Автомобиль остановился у садовой калитки, и Нарз выключил мотор.

Джоан ясно видела все семейство. Стефен был бледен, как пластрон его фрачной сорочки. Во всех его движениях сквозило какое-то беспокойство, что-то нервное. Рядом стояли его дочери в роскошных вечерних туалетах.

По-видимому, он не спешил войти в дом. Дважды обошел он вокруг автомобиля, о чем-то переговорил с шофером. Лишь после того как девушки начали подниматься по лестнице, и он прошел в дом.

Спальни Летти и Мабель помещались на первом этаже. До Джоан донесся высокий голос Летти и более низкий — Мабель. Потом в разговор вступил Стефен.

— Какое может быть сомнение в том, что она себя хорошо чувствует? — с досадой заметила Летти. — Право, смешно об этом слышать. С чего это ты взял, отец?

Джоан поспешила к двери и приотворила ее.

— Что с ней могло случиться? — вопрошала Мабель. — Право же, это нелепо. Ты только разбудишь ее, отец.

Затем Джоан услышала тяжелые шаги Нарза, подымавшегося по лестнице. В изумлении она поспешила скорее закрыть дверь. Через несколько мгновений в комнату постучали. Она отперла дверь.

— Все в порядке? — хрипло спросил Нарз.

Его лицо было мертвенно-бледным, нижняя губа дрожала. Руки он засунул в карманы для того, чтобы не выдать дрожи.

— Да, мистер Нарз.

— Ничего не случилось? — Он просунул голову в дверь и оглядел комнату. Своим видом он напомнил Джоан какую-то птицу.

— Значит, в самом деле все в порядке?

Его голос был настолько хриплым, а движения настолько неуверенны, что Джоан решила, что он пьян.

— Тебе никто не мешал спать? Значит, все в порядке? Очень хорошо… Мы, должно быть, разбудили тебя. Спокойной ночи, Джоан.

Нетвердыми шагами спускался он с лестницы. Изумленная Джоан заперла дверь.

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая