Король Бонгинды - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 2

• Предыдущая
• 2/37
• Следующая

Гвенда Гильдфорд удивленно раскрыла рот.

— Король Бонгинды! Я никогда раньше не слыхала об этом!

— Вы — первый человек, с которым я говорю об этом и который имеет право спрашивать, — сказал доктор Эвершам. — Американское посольство пять лет тому назад наводило некоторые справки, но больше никто и никогда не обращался ко мне по этому поводу.

Девушка сидела, устремив глаза на ковер. На ее хорошеньком лице было написано недоумение. Вдруг она открыла свою сумочку и вынула оттуда письмо.

— Прочтите, пожалуйста, это, доктор, — сказала она и подала письмо.

— Это почерк Треворса, — сразу сказал Эвершам и стал читать:

«Дорогая Гвенда! Ты помнишь, как мы играли в „полливогов“, когда жили на Сенсет-Авеню, 2758? Дорогая, я очень счастлив, но сейчас ужасно занят: сижу целые дни напролет, точно арестованный, один в своей конторке. Дом мой, расположенный около самой западной границы парка, недалеко от Лоншана, отделен железной оградой и садом от дороги. У меня чудесная комната с окнами в сад. Попроси у Франклина его фотографию. Вскоре уезжаю, поэтому прошу прекратить пока писать сюда и высылать книги. Деньги буду получать по-прежнему. О новом адресе немедленно извещу. Кланяйся маме и сообщи ваши планы. Справлялись ли обо мне снова из полиции?

Любящий тебя дядя, О. Треворс».

Доктор вернул девушке письмо.

— Довольно бессвязный документ, — сказал он. — Я вижу, письмо было опущено в Париже три месяца тому назад. Что такое «полливоги»? Поразительно, что у него остался в памяти ваш адрес…

— Такого адреса вообще нет, и у меня нет матери, — перебила его Гвенда.

Она встала и положила письмо на стол.

— «Полливоги» — это игра в шифрованную переписку, в которую я играла с ним, когда была маленькая. 2758 — это ключ. Вот это письмо.

Она подчеркнула некоторые слова карандашом.

— Второе, седьмое, пятое и восьмое слово составляют настоящее письмо. Первое слово — «я». Здесь написано:

«Я сижу арестованный около западной железной дороги. Попроси Франклина прекратить высылать деньги. Немедленно сообщи полиции».

Эвершам, нахмурившись, посмотрел на письмо. В наступившей напряженной тишине слышался лишь мелодичный стук маленьких французских часов на камине.

— Поразительно! — сказал, наконец, Эвершам. — Что все это значит? Вы сообщили полиции?

Гвенда покачала головой.

— Я прежде всего пришла к вам, надеясь застать вас дома. Контора мистера Джойнера была заперта.

— Мистера Джойнера?

— Это американский адвокат с большой практикой в Лондоне, — объяснила Гвенда.

На секунду губы мистера Эвершама передернулись.

— Вы говорите, надеюсь, не о мистере Джойнере из «Трест Биллингс»? — спросил он и, поняв, что она говорит именно о нем, быстро добавил: — У меня есть бюро в «Трест Биллингс» на том же этаже, что и контора мистера Джойнера. Хотя я и не могу сказать, что мы с ним лично знакомы, для меня совершенно неожиданно открытие, что мистер Джойнер — известный американский адвокат. Конечно, это возможно, — поспешил добавить он, увидев озабоченное выражение ее лица. — «Трест Биллингс» полон деловыми людьми, которые всевозможными таинственными способами зарабатывают свой хлеб, и вполне возможно, что мистер Джойнер весьма занятой человек. — Он снова взял письмо. — Вы, конечно, покажете ему это письмо? Вы с ним знакомы?

Она отрицательно качнула головой.

— Его дядя — владелец «Глашатая», — сказала она. — Это он посоветовал мне обратиться к мистеру Джойнеру.

— Надеюсь, он преуспеет в этом деле, — сказал доктор, и в голосе его прозвучала сухая нотка, которую девушка не преминула заметить. — Могу я переписать письмо? — добавил он.

Гвенда кивнула.

Эвершам стал быстро писать на большом синем листе бумаги. Окончив, он с улыбкой передал девушке подлинник.

— Я и сам немного сыщик, — сказал он, — возможно, если поиски полиции будут безуспешны, я смогу помочь вам. Странно даже подумать, что где-то в Европе держат под замком человека… Очевидно, речь идет о Франции, судя по указанию на Западную железную дорогу и по тому, что письмо было опущено в Париже. Это совершенно опровергает мою первоначальную гипотезу.

Он прошел с ней до парадной двери и, несмотря на все протесты, настоял на том, чтобы проводить ее до отеля.

Харлей-стрит в это время обычно бывает почти пустынна. Не считая несколько случайных такси и автомобиля, с ярко горевшими передними фарами, стоявшего неподалеку от дома доктора, улица была пустынна… Доктор нанял такси.

Однако, не успела их машина тронуться, как автомобиль с яркими фарами тоже стал медленно двигаться. Фары теперь были притушены до обычной степени яркости. Несмотря на большую мощность мотора, автомобиль не пытался их обогнать.

Когда они поворачивали на Оксфорд-стрит, доктор обернулся и посмотрел через заднее стекло.

Заметив это, девушка быстро спросила:

— Они следуют за нами?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что с тех пор, как я сошла с парохода, у меня такое ощущение, что за мной следят. Может быть, это просто нервы, но я никак не могу отделаться от этого странного чувства…

Доктор Эвершам ничего не ответил. Он разделял ее подозрения.

Вскоре подозрения перешли в твердую уверенность. Автомобиль медленно и настойчиво их преследовал. Это была американская машина, выкрашенная в зеленый цвет.

Такси остановилось у входа в отель «Чаттертон». Доктор, помогая выйти девушке, посмотрел назад. Зеленый автомобиль проехал и остановился на углу Кокспер-стрит. Верх его был поднят, а занавески задернуты, несмотря на то, что ночь была теплой, даже душной.

Доктор поспешно пожелал девушке спокойной ночи и направился через улицу к зеленому автомобилю. Но не успел он сделать и несколько шагов, как автомобиль резко тронулся с места и исчез в направлении Национальной Галереи.

Эвершам стал медленно подниматься в сторону Пикадилли, раздумывая о разговоре с девушкой и о том, что за этим последовало.

Кто мог выслеживать их? С какой целью?

В конце Хеймаркета ему бросились в глаза несколько строк на газетном плакате.

«Ужас снова разгуливает по стране».

Доктор купил газету и прочел:

«После трех месяцев бездействия Ужас снова разгуливает по стране. Его видели вчера вечером в окрестностях Саутгемптона. Вся округа в панике. Мистер Морден, фермер, сообщает следующие подробности своей встречи с этим беспощадным и не останавливающимся ни перед чем убийцей:

— «Вчера, около половины одиннадцатого вечера, я услышал страшный вой. Захватив фонарь и ружье, я побежал к тому месту, где сидел на цепи один из моих лучших псов. Пес был мертв, череп его был проломлен дубиной. Взведя курок, я спустил с цепи второго пса, который немедленно помчался по направлению к югу. Я бросился за ним. Ночь была довольно светлой, и за околицей я ясно увидел Ужаса. Это был человек ростом шесть футов с лишним. Кроме светлых штанов на нем ничего не было. Я никогда в жизни не видел такого могучего человека. По сравнению со мной он был гигантом. Он замахнулся на пса, но удар пришелся мимо. Старый Джек с воем подбежал ко мне. Я видел, как он был перепуган. Я прицелился и крикнул незнакомцу, чтобы он сдавался. Тот стоял неподвижно. Тогда я стал медленно приближаться к нему, держа ружье на прицеле. И вдруг я увидел его лицо! Это было самое страшное лицо, какое только можно себе вообразить: широкий, как у негра, нос, растянутый до ушей рот и почти полное отсутствие лба. Я услыхал за собой шаги моих рабочих и приблизился к Ужасу больше, чем следовало. Вдруг он ударил меня дубиной. Ружье вылетело у меня из рук и при этом выстрелило. Я думал, что мне пришел конец, так как другого оружия у меня не было. Но он вдруг бросился бежать с невероятной скоростью».

«Замечательно, — продолжала комментировать газета, — что полиции не удается поймать этого страшного человека, угрожающего безопасности населения. Шесть убийств за последние три года приписываются этому неведомому дикарю, который беспрепятственно блуждает по стране и ускользает от самых ловких полицейских».

• Предыдущая
• 2/37
• Следующая