Философия - Митрошенков О А - Страница 21

1 Декарт Р. Указ. соч. С. 89.

О каких же методологических правилах идет речь? Их у Декарта четыре. Первое правило призывает считать истинным лишь то, что очевидно, ясно и не вызывает никаких сомнений. Второе правило исходит из необходимости разделять рассматриваемые проблемы на части для лучшего их решения. Третье правило предлагает мыслить по порядку, начиная с самых простых и легко познаваемых предметов и, как по ступеням, восходить к наиболее сложным и трудно познаваемым. Четвертое правило исходит из необходимости учета уже сделанного, составляя обзоры настолько полные, чтобы быть уверенным, что ничего не пропустил.

Таким образом, рационалистическая методология предполагает расчленение мира на составляющие его элементы. Декарт,

74

как ранее Бэкон, предлагает свести сложное к простому, а затем ступень за ступенью познавать многообразный сложный мир. Дедукция как движение от общего к частному не может идти из бесконечности, нужные исходные положения, которые ниоткуда невыводимы, являются врожденными. Эти положения формулируются на основании интуиции, которая у Декарта не носит чувственный иррациональный характер, а выступает как предел рациональности, ее высшее воплощение, своего рода интеллектуальный свет.

Интуиция, порожденная "естественным светом разума", благодаря своей простоте выступает у Декарта более достоверным орудием познания, чем дедукция. Тем самым она противостоит как абсолютистским претензиям данных органов чувств, так и иррационалистическим суждениям, дискредитирующим разум. Интуиция непосредственна, ее результаты достоверны и не требуют доказательств. Однако, чтобы быть содержательными, интуитивные предложения должны стать составной частью системы рационально формулируемых положений.

Воспев разум и показав реальные возможности своей методологии на практике - через открытия в математике, физике, физиологии, космогонии, Декарт был осторожен в вопросах, которые могли вызвать недовольство церкви. По его мнению, ученый должен заниматься анализом того, каким образом Бог создавал те или иные вещи, но оставлять в стороне вопрос, для чего, зачем он это делает. Однако, как ни был осторожен ученый, он не смог удовлетворить отцов церкви: уже после смерти Декарта в 1663 г. его труды были внесены в Список запрещенных церковью книг.

Философом, расширившим предмет научных размышлений до систематического исследования общества и такого важного института, как государство, стал английский мыслитель Томас Гоббс. Продолжая материализм Бэкона, Гоббс испытал на себе влияние и рационализма Декарта. Гоббсу принадлежит определение философии как "рационального познания". Но он вкладывал в него иной, нежели Декарт, смысл, ибо подчеркивал, что рациональное познание опирается на данные чувственного опыта. Гоббс видит успехи человечества в достижениях науки и философии, которые увеличивают техническую мощь общества и господство людей над природой. И не только над природой. Для Гоббса философия является наукой об "истинных законах гражданского общества".

75

Главным условием философствования Гоббс считал наличие внутреннего света, указывающего путь к истине и предостерегающего от заблуждений. Такой свет должен исходить от человеческого разума, его мышления. Бэконовское "истина - дочь времени, а не авторитета" он перефразировал в положение "философия есть дочь твоего мышления". Поэтому философ видит в мышлении возможности истинного знания, раскрытия причин и следствий происходящих событий, а не только сбор фактов как таковых. Гоббс специально подчеркивает отличие философии от тех отраслей знания, которые, как естественная и политическая история, ограничиваются сбором эмпирических данных. Согласно Гоббсу, философия отвергает представления, основанные на сверхъестественном, теологию и астрологию, учение об ангелах и опирается на доводы разума.

Гоббс обогатил и бэконовское понимание научного метода рациональными мотивациями. Он, как и автор "Нового Органона", видел источник познания в ощущениях. Но сам процесс философствования он отождествляет с рациональным мышлением, которое он трактовал в духе метафизики и механики. Даже социальные явления познаются с помощью складывания и вычитания. Гоббс настолько высоко ценил математику, что вообще отождествлял с ней науку. Физику он считал прикладной математикой.

Вместе с тем Гоббс пытался сочетать универсальность математики с исходной эмпирической и даже сенсуалистской установкой. Это привело его к отрицанию декартовской интуиции и учения о врожденных идеях. Пытаясь совместить математический подход с данными чувственного опыта, Гоббс видел основы математики не в показаниях органов чувств, а в словах. Язык Гоббс трактовал в духе номинализма, согласно которому общее есть лишь название предметов. Называя слова именами, философ отдает словам роль условной метки, которая помогает оживить в памяти забытые мысли. Меткой может также выступать любое событие, вещь, помогающая вспомнить о чем-то. Так, тучи напомнят, что будет дождь. Связывая имя со словом, философ предупреждал об ошибочности отождествления имени с вещами. Гоббс не останавливался на словах, в которых, как в паутинах, запутываются слабые умы, а более сильные умы легко прорываются сквозь них к миру. Многозначность слов - факт, с которым должен считаться любой исследователь. Задача познания - преодолеть эту многозначность с помощью более точных определений слов: "Свет человеческого ума - это вра

76

зумительные слова, однако предварительно очищенные от всякой двусмысленности точными дефинициями". Исходя из этого он возражал против картезианского "Я мыслю, следовательно, я существую" и тезиса о врожденности идеи Бога как актуально бесконечного существа.

Вместе с тем Гоббс больше известен не столько своей гносеологической концепцией, сколько как философ государства, этатист, написавший труд "Левиафан" (1651), посвященный социально-философским проблемам государства. В библейской мифологии Левиафан - огромное морское чудовище. Государство, которое Гоббс и называет Левиафаном, не вечно, создано человеком по своему образу и подобию.

Согласно Гоббсу, все люди равны от природы. Однако, поскольку они эгоисты и стремятся не только сохранить собственную свободу, но и подчинить одного другому, возникает ситуация "войны всех против всех". Это делает жизнь "беспросветной, звериной и короткой". В подобном обществе человек человеку - волк. В таком состоянии не может быть собственности, справедливости или несправедливости, поскольку в обществе все процессы определяются инстинктами и наиболее нужными добродетелями выступают коварство и сила. Чтобы выжить в этой войне, люди объединяются, передав полномочия центральной власти. Таким образом, государство предстает как результат действия общественного договора. Договор между людьми завершается выбором правителя или верховного органа, который помогает положить конец войне, и от этого зависит форма правления. Поскольку государство отражает волю всех объединившихся, то отдельные люди не в силах бороться против него. Наступает мир.

Выбор правителя или верховного органа помогает, по Гоббсу, самосохранению, регулированию желаний, обузданию инстинктов, ограничивает стремление подчинить других. Тем самым мораль возможна только внутри государства: "Только в государстве существует всеобщий масштаб для добродетелей и пороков. И таковым масштабом поэтому могут служить лишь законы каждого государства" [1]. Подчинение законам является обязательным для каждого, их нарушение предстает у Гоббса как порок. Право выступает основанием морали. Подчинение власти представляет собой нравственный поступок и способствует совместной жизни людей в рамках государства. Тем самым

77

Гоббс жестко связывает бытие человека как разумного и наиболее "превосходного произведения природы" с великим Левиафаном как его творением. По существу, человек как разумное существо появляется с момента создания им самим государства. Проводя прямые аналогии между вновь созданным "искусственным телом" - государством и человеком, Гоббс сравнивает верховную власть с душой, судебные и исполнительные органы с суставами, награды и наказания с нервами, советников с памятью, законы и справедливость с разумом, гражданский мир со здоровьем, смуту с болезнью, и, наконец, гражданскую войну со смертью.