Инквизитор. Акт веры - Ульрих Антон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/45
• Следующая

– Кто этот Бледный Жак? – спросил было дон Хуан у пиратов, но тут же сам увидел того, о ком спрашивал.

Лодка подплыла уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица плывших на ней моряков. На носу лодки стоял высокий сеньор в черном камзоле. Его лицо было белым, как саван Смерти. Казалось, будто к пиратам плыл капитан мертвецов с «Летучего голландца». Страшное сходство дополняло то обстоятельство, что сеньор был худ. Кожа, сильно обтягивающая лицо, чуть не лопалась, особенно когда он улыбался. А улыбаться Бледный Жак не переставал, едва завидел тех, кто плыл на обломке мачты.

Капитан Диего угрюмо переглянулся с доктором и, оттолкнувшись от спасительного куска дерева, мощными рывками поплыл навстречу лодке.

– Послушай, Жак, – громко сказал он. – Наша ссора – это наши дела. Не надо путать в них других. Договорились?

Бледный Жак улыбнулся еще шире, затем неторопливо вынул из ножен саблю и разрубил подплывшему капитану голову, распавшуюся пополам, словно это был грецкий орех.

– Договорились, Диего, – как ни в чем не бывало сказал он и приказал морякам плыть к мачте. – Желаете присоединиться или же останетесь здесь? – спросил он доктора и Хуана.

Юноша широко раскрытыми от ужаса глазами уставился на Карла, который коротко кивнул головой.

– Иди к нему. Это лучше, чем оставаться здесь, – тихо сказал он.

– Доктор, это вы? – услышав знакомый голос, спросил Бледный Жак. – Как я рад вас видеть. Может, присоединитесь?

Карл отказался.

Маркиз де Карабас тяжело перелез через борт и упал на дно лодки.

– Ну как хотите, – пожав плечами, усмехнулся Бледный Жак. – На корабль, – отдал он распоряжение.

Моряки усердно заработали веслами. Хуан, высунувшись из лодки, посмотрел оставшемуся висеть на мачте доктору Карлу. Он прощально помахал рукой удалявшейся одинокой фигуре.

Едва дон Хуан прибыл на корабль Бледного Жака, он тотчас же понял, почему того столь сильно не любили Диего и доктор Карл, предпочитая погибнуть в пучине, нежели оказаться должным французскому пирату. Жесточайшая дисциплина, доходившая до деспотизма, а также постоянные побои и издевательства – вот что выпало тем, кто решился плавать под командованием Бледного Жака. Как только Хуан перелез с лодки на корабль, он собрался было привести себя в порядок, но проклятый француз приказал ему помогать остальным прикреплять к борту лодку, на которой тот приплыл.

– Ты, юнга, – ухмыляясь и походя вследствие этого лицом на оживший череп, проговорил Бледный Жак, – мой должник, а стало быть, обязан делать не только то, что я прикажу, а намного, намного больше.

Тут капитан коротко взмахнул рукой и ударил юношу в челюсть. Страшной силы удар, неожиданный от такого худого на вид человека, поверг Хуана на палубу. Еще долгое время после этого удара в глазах его плясали искры.

Побои и зуботычины теперь постоянно преследовали юного маркиза. Порой ему казалось, что капитан вымещает на нем злость, предназначавшуюся Диего, коего Бледный Жак убил слишком быстро, чтобы излить злобу сполна. При этом француз неизменно улыбался и был необычайно учтив с юношей. Всего через неделю плавания бедному Хуану стало казаться, что он уже целый год плавает под командованием Бледного Жака. Остальные пираты тоже его не слишком жаловали. Маркизу доставались лишь объедки с их стола, а иногда кок вообще не желал его кормить. Хуан понимал, что все это делалось с согласия капитана, возжелавшего во что бы то ни стало извести юношу.

Вскоре корабль, на котором плыл маркиз, подошел к небольшой цепочке островов, тянувшихся вдоль горизонта. Бледный Жак долго и привередливо выбирал, к какому острову пристать, пристально разглядывая их в подзорную трубу. На корабле кончался запас пресной воды, а потому остановка была необходима. Наконец остров был выбран, корабль подплыл к нему и бросил якорь в тихой лагуне.

Созвав всю команду на палубу, жестокий капитан объявил, что он с половиной пиратов отправляется на остров набрать воды и поискать какой-нибудь дичи, чтобы разнообразить скудный корабельный рацион. Остальные должны будут следить за кораблем.

– Вокруг полно разных охотников, преимущественно испанцев, – сказал Бледный Жак и как бы невзначай посмотрел на стоявшего в стороне от остальных дона Хуана. – Так что будьте начеку. Чуть что, сразу подавайте сигнал.

Охотниками называли военные корабли, которые специально плавали по Карибскому морю в поисках пиратов, подрывающих торговлю и перевозку ценностей из Нового Света в Старый.

Едва три лодки с пиратами во главе с капитаном отчалили от корабля, маркиз тотчас же приступил к выполнению плана, намеченного им еще накануне. Оставшиеся сторожить корабль пираты разбрелись кто куда. Лишь Хуан, сам вызвавшийся дежурить впередсмотрящим, взобрался на мачту и уселся на рее, свесив ноги и поглядывая на маленький отряд, высадившийся на берег острова и углубляющийся в тропические заросли. Он знал, что все равно ему прикажут выйти в дозор, а потому предпочел сделать это в то время, когда жестокий капитан, вероятнее всего, будет находиться на берегу. До его возвращения с берега была масса времени. Хуан планировал пробраться в трюм, собрать кое-какие пожитки, перегрузить их в лодку и потихоньку, как только начнет смеркаться, отплыть от злополучного судна. Даже Бледный Жак подтвердил соображения юноши, что неподалеку должны находиться его земляки, у которых маркиз надеялся найти защиту и кров.

Хуан сидел на мачте, предаваясь своему любимому занятию, то есть грезил наяву. Он видел удивительные розы, которые, тихо шелестя, падали с небес, словно звездопад, на землю прямо под ноги мерно бредущих черных быков. Быки были грустны, настолько грустны, что из их глаз капали куски лазурного кастильского неба. Небо ложилось на упавшие розы, и от этого союза возникали божественные сады. Но быки, не обращая внимания на великолепное превращение, брели дальше.

Что бы ни случилось, что бы ни отвлекало, надо двигаться к своей цели, напомнил себе дон Хуан де Карабас очнувшись. Он вернулся в реальный мир как раз в тот момент, когда ему на смену по канатной лестнице ловко, словно кошка, взобрался моряк. Юноша спустился на палубу и быстро прошел в кубрик. По пути он заметил, что остальные пираты, нисколько не интересуясь его действиями, предпочли в отсутствие деспотичного капитана уютно устроиться на корме и в компании с бутылкой рома предаться любимейшей забаве всех пиратов, а именно игре в кости.

Хуан долго шарил в камбузе в поисках еды. Слава богу, что кок вместе с Бледным Жаком отправился на остров, иначе юноше невозможно было бы безнаказанно хозяйничать в его епархии. Собрав в мешок два каравая хлеба и кусок окорока, он, прихватив плетеную бутыль с водой, перенес все это в лодку, что была привязана к противоположному от берега борту корабля. Затем Хуан спустился в трюм и тихо прошел к капитанской каюте, около которой находилась оружейная, обычно крепко запертая на замок. Маркиз надеялся попытаться взломать оружейную и захватить с собой ружье, свинец и порох. Замок, как и следовало ожидать, висел на крепкой, обитой жестью двери оружейной комнаты. Зато, чего никак нельзя было ожидать, каюта Бледного Жака оказалась незапертой. Хуан, никогда прежде не бывавший в жилище своего врага, осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Каюта капитана оказалась неизмеримо больше общей каюты, в которой ночевали остальные пираты. Шторы плотно закрывали маленькие иллюминаторы, поэтому внутри царил полумрак. Посредине стоял большой стол, заваленный картами, письмами, преимущественно на французском языке, видимо, ответами родственников, которым сообщались условия выкупа пленников. Над огромной кроватью, что была придвинута в дальний угол и частично закрывалась большим платяным шкафом, висел прекрасной работы балдахин с вышитыми на синем фоне золотыми лилиями – символами королевской власти во Франции. Похоже, Бледный Жак не гнушался грабить и своих соотечественников, подумал Хуан, оглядывая балдахин. Около шкафа стоял большой сундук. Решив, что в нем должно храниться золото или иные драгоценности, награбленные капитаном, Хуан подошел к сундуку и приподнял крышку. Крышка тихо скрипнула, и тут же до чуткого уха юноши, слух которого многократно усилился волнением, донесся слабый шорох. Маркиз Карабас резко отпрянул от сундука и выхватил кинжал. Но в каюте никого не было. Однако через некоторое время напряженного ожидания шорох повторился. Он раздавался из платяного шкафа. Хуан медленно подошел и распахнул дверцу. В глубине просторного шкафа сидела девушка удивительной красоты. Увидев вместо напоминающего череп лица Бледного Жака прекрасного незнакомца, девушка вздрогнула и машинально отпрянула в глубину шкафа. Она уже готова была закричать, однако тут же, пересилив желание, притянула голову ошеломленного Хуана к своим устам и судорожно зашептала:

• Предыдущая
• 18/45
• Следующая